Судебный процесс превращается в глумливую пародию над правосудием, когда постановление уже лежит на столе у судьи ещё до его начала. Будь ты хоть трижды прав, все твои доказательства разобьёт железный тезис судьи: «непризнание вины расценивается как желание избежать ответственности».

В четверг, 21 мая, на свободу вышел барановичский блогер Дмитрий Тимофеев. Мужчина был задержан 9 мая в Бобруйске и осуждён на 12 суток административного ареста за то, что в праздничный день решил почтить память воевавших предков, связанных с городом на Березине.

Дмитрий Тимофеев

Подробности процесса над Дмитрием Тимофеевым тут.

Наказание блогера отправили отбывать в Могилёвский ИВС. Версии причин озвучивались разные: то ли ремонт в бобруйском изоляторе, то ли нехватка мест в бобруйском СИЗО, куда на время ремонта направляют административно задержанных, то ли намерение сотрудников силовых структур «оторвать» политических арестантов от местных активистов, которые поддерживали всех шестерых задержанных 9 мая в суде. Каким бы ни был план, он явно оказался провальным: условия содержания в могилёвском ИВС, по словам освобождённых, оказались значительно лучше, чем в СИЗО, а передачи из Бобруйска им всё равно привезли.

Тем не менее, из Могилёва Дмитрию Тимофееву пришлось вернуться в Бобруйск, чтобы забрать свой автомобиль и сделать копии материалов своего дела. Автомобиль блогера находился там же, куда его доставил сотрудник милиции, севший за руль после того как ОМОНовцы брутально вытащили Тимофеева из него. После задержания регистратор продолжал работать и зафиксировал, как милицейский автомобиль, в который поместили блогера, проехал около 200 метров с открытой задней дверью – из неё было видно ногу задержанного. Затем машина резко остановилась посреди проезжей части и ОМОНовцы резкими ударами затолкали ногу блогера внутрь. По словам Тимофеева, эти удары буквально парализовали его и он не мог пошевелиться.

Автомобиль Дмитрия Тимофеева находился возле здания ГАИ. С обеих сторон на расстоянии считанных сантиметров его подпирали две милицейские машины. Вероятно, для защиты от злоумышленников

Обвинительное постановление по делу Тимофеева – крайне любопытный документ. Оно лежало на столе у судьи в то время, когда задержанный излагал свои доводы о произошедшем, приводил исчерпывающие доказательства своей невиновности. По сути, без этой формальности можно было обойтись. Ведь за человека заранее уже решили, что он скажет.

Удивительно, каким прытким может быть заведомо обвинённый человек. Он может одновременно и двигаться, и стоять в составе колонны автомобилей, привлекать к себе внимание, сигналить, выкрикивать призывы и неповиноваться милиции. И не важно, что отвечая на вопросы Дмитрия Тимофеева, свидетель, инспектор ГАИ Голощапов, не смог воспроизвести ни как звучали «призывы», ни вспомнить, по какой полосе двигался человек, который ему неповиновался.

В итоге, «доказательную базу» составили несколько заметок в интернете, не имеющие отношения к Тимофееву, показания сотрудников милиции, которые рассыпались после первых же вопросов, и видео, на котором человек едет по незнакомому городу в День Победы в поисках места, где можно возложить венок в память о павших воинах…

Для определения качества этих доказательств судья использовала целую россыпь цветистых прилагательных, но реагировать на них ничем, кроме междометий, не получается.

Дмитрий Тимофеев успел подать жалобу на постановление суда в пятидневный срок. Однако присутствовать на её рассмотрении он не планирует после того, как побывал на рассмотрении жалобы ещё одного человека наказанного административным арестом за 9 мая в Бобруйске – Дмитрия Вольфсона.

«Нашдомовцы» также присутствовали на этом заседании. Нам стало известно, что супруга Дмитрия обратилась за помощью к адвокату, когда он отбывал наказание в ИВС. В деле было найдено множество нарушений и этот факт, вероятно, сильно напряг судебные инстанции. Рассмотрение назначили в предельно сжатый срок, на 22 мая. Адвокат из Бобруйска не могла присутствовать на заседании в Могилёвском облсуде. Итог – отказ в удовлетворении жалобы.

Дмитрий Тимофеев полагает, что его жалобу постигнет та же участь.

«Наш Дом»