Изъятия детей по экономическим причинам (неоплата коммунальных платежей вовремя и бедность семьи).

Мониторинг нарушения прав детей в рамках Декрета №18 за 2017-2018 год

1. Введение в законодательство.

2. (Попытки) Изъятия детей по причине бедности родителей и ненадлежащих жилищных условий семьи.

3. (Попытки) Изъятие детей за долги за коммунальные услуги родителей

4. Выводы и заключение

Введение в законодательство:

В 2006 году в Беларуси вступил в силу Декрет Президента №18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях», который позиционировался в качестве «обеспечения реализации прав и законных интересов детей». По этому документу государственные органы выявляли семьи, в которых дети находились в социально опасном положении (СОП), и определяли, в каких случаях, ребенок изымается из семьи. Тем не менее, Декрет не предусмотрел четких критериев для определения статуса СОП для отдельно взятой семьи, что выразилось, на наш взгляд, в ряде неправомерных и ошибочных изъятий детей, а также массовых и системных нарушений прав детей со стороны государственных органов.

Любое «неблагополучие» с точки зрения представителей власти может привести к постановке семьи в СОП и последующему изъятию детей. А поскольку председатели исполнительных комитетов и главы местных администраций несут персональную ответственность за реализацию декрета на «подшефных территориях», изымать детей стали и с целью профилактики неблагополучия, а обнаруживать неблагополучные семьи, помимо учреждений образования, были призваны медицинские учреждения, милиция, социальные службы, ЖКХ, пожарники.

На сегодняшний день сам факт любой нуждаемости семьи в поддержке может быть квалифицирован как признак семейного неблагополучия. Люди боятся обращаться за помощью в государственные органы в любой кризисной ситуации, потому что любое обращение за помощью – это риск, что ребенок будет изъят из семьи. Именно с этим страхом санкций может быть связан факт невостребованности услуг кризисных комнат, созданных на базах учреждений социального обслуживания. Люди боятся, что у них изымут детей, если они туда обратятся.

Особо хотелось бы отметить саму процедуру изъятия детей: дети изымаются настолько неэкологичным, недружественным и насильственным способом, что в результате изъятия эти дети получают очень серьезные психологические травмы.

По нашему наблюдению, самые распространенные причины, указываемые за 2017-2018 гг. при присвоении семье статуса СОП или при выносе постановления об изъятии детей:

А) бедность родителей, особенно многодетных;

Б) «ненадлежащие» жилищные условия семьи;

В) долги за коммунальные услуги;

В) эпизоды употребления родителями алкоголем;

Г) отсутствие работы у родителей;

Д) злоупотребление родительскими правами;

Е) наличие инвалидности у родителей.

Список не является исчерпывающим. Мы бы хотели привести примеры неоднозначных кейсов, где, на наш взгляд, не было острой необходимости изъятия детей из семьи, а достаточно было оказать всего-лишь финансовую поддержку семье.

Глава 1. Изъятия детей или попытки изъятия детей по причине бедности семьи, особенно в отношении многодетных семей

Кейс «Семья Костиковых»

24 июня 2017 г. комиссия по делам несовершеннолетних Зельвенского райисполкома без предварительного предупреждения пришла в 5 часов утра к Алёне и Дмитрию Костиковым из деревни Деречин, чтобы изъять четверых детей: 9-летнего Андрея, 7-летнего Данилу, 4-летнего Ивана и 2-летнюю Елизавету.

Открывать местным чиновникам супруги отказались.

В 2016 году ее семью наделили статусом СОП из-за нескольких зафиксированных эпизодов употребления алкоголя. Тем не менее, уже в сентябре 2016 года они с мужем закодировались, о чем были предоставлены соответствующие справки в комиссию по делам несовершеннолетних. После этого зафиксированных фактов употребления алкоголя Костиковыми нет.

Председатель комиссии Валентин Семеняко тогда пообещал Костиковым, что период наблюдения за семьей продлится несколько месяцев, а потом, если все будет хорошо, их снимут с учета.

24 июня 2017 года должен был закончиться срок наблюдения за Костиковыми, и семья должна была быть снята с учета СОП. Но комиссия посчитала, что существует ряд оснований для изъятия детей. В частности, в Постановлении комиссии по делам несовершеннолетних Зельвенского райисполкома от 23 июня 2017 года записано, что у Костиковой Алёны и Костикова Дмитрия

• нет недвижимого имущества и транспортных средств;

• данные родители не всегда поддерживают надлежащее состояние в квартире и на придомовой территории;

• не всегда есть достаточный запас продуктов питания.

Также в вину семье вменялся зафиксированный летом 2016 года при посещении межведомственной комиссией факт алкогольного опьянения Алены Костиковой, находящейся с детьми у своей матери Анны Леонец; утверждалось, что обе женщины вели себя агрессивно, что оказывает негативное влияние на несовершеннолетних и их психическое развитие. Сама Алена отрицает этот случай, документальных подтверждений этого обвинения нет. В качестве еще одного из весомых аргументов для изъятия детей комиссия по делам несовершеннолетних приводит то, что Дмитрий Костиков не принимает участия в воспитании совместных детей. Соответственно, по мнению комиссии, семья не предпринимает необходимых мер по выводу семьи из кризисного состояния, сложившаяся обстановка создает угрозу жизни и здоровью их четырех детей.

Алена Костикова, защищая семью, говорит, что муж Дмитрий исправно выполняет свои отцовские обязанности: готовит, убирает, стирает, учит с детьми уроки, купает малышей. Женщина утверждает, после кодирования не было фактов нахождения ее в пьяном виде. Дмитрий проходит каждый день на работе проверку на алкотестере, и замечаний от работодателя в связи с нахождением в состоянии алкогольного опьянения не получал. В местной торговой точке подтверждают, семья Костиковых никогда не покупает у них спиртные напитки, только продукты.

Сама Алена Костикова связывает «невозможность вывода семьи из кризиса» с бедностью семьи и низким доходом мужа Дмитрия, который работает на ферме животноводом и официально получает около 800 руб. На эти деньги Дмитрий берет в колхозе в течение рабочего месяца колбасу, муку и прочие продукты. В конце месяца, за итогом всех вычетов, на руки он получает 100 рублей. Даже помощь бабушки детей не может изменить ситуацию в лучшую сторону, так как все получаемые от нее деньги семья Костиковых также тратит на продукты.

«Ненадлежащее состояние» квартиры, по мнению Алены Костиковой и ее матери Анны Яновны, – следствие выделения местными чиновниками многодетной семье положенного им по закону жилья в плохом санитарном состоянии. Дом, который получила семья Костиковых как многодетная построен в 1970-ых годах и сразу требовал основательного капитального ремонта, значительных материальных затрат. По словам Алены, из-за избыточной влажности потолок и стены квартиры на первом этаже постоянно покрываются плесенью. В официальных документах, полученных семьей Костиковых перед вселением в жилье, прописано, что в квартире был произведен ремонт за счет государства. Алена замечает, что окна были действительно вставлены за счет сельхозпредприятия, но, чтобы произвести внутреннюю отделку протекающего дома, женщине пришлось брать кредит.

Алена Костикова отвергает обвинения комиссии по делам несовершеннолетних в своей агрессивности, говоря о том, что ее семью задергали бесконечными ежедневными неожиданными проверками. Костикова утверждает: «Даже в воскресенье, когда я купаю детей, приезжает милиционер».

Кроме этого, чиновники сознательно не ставили в известность семью о том, что будет проводиться заседание комиссии несовершеннолетних Зельвенского райисполкома по вопросу изъятия ее четверых детей. Например, о том, что утром 23 июня 2017 года будет слушаться дело об изъятии детей, Костиковы узнали только в 18 вечера 22 июня, что не дало им возможность ни подготовиться, ни нанять адвоката для защиты семьи.

7 июля 2017 года органы опеки, представители прокуратуры и районного исполнительного комитета совместно вручили многодетной семье Алёны и Дмитрия Костиковых из деревни Деречин уведомление о приглашении для участия 10 июля 2017 года в заседании Зельвенского райисполкома, где будет рассматриваться их жалоба на постановление комиссии по делам несовершеннолетних об изъятии четырех детей. Жалоба Костиковых была связана не только с опровержением оснований изъятия, но и с лишением их семьи права на получение пособий на содержание несовершеннолетних детей. Формально в постановлении комиссии по делам несовершеннолетних об изъятии детей указано, что все дети Костиковых с 23 июня 2017 года находятся уже в приюте, хотя по факту родители 24 июня 2017 года не согласились на изъятие детей, и в период с 24 июля по 7 июля 2017 года: 9-летний Андрей, 7-летний Данила, 4-летний Иван и 2-летняя Елизавета пребывали дома.

Из-за неурегулированных вопросов с комиссией по делам несовершеннолетних с 23 июня 2017 года семья Костиковых была лишена детских пособий и фактически жила вшестером на зарплату супруга Дмитрия (100 рублей в месяц). Официально начисление пособий было прекращено в связи с помещением их детей на государственное обеспечение с 23 июня. Причем пособие не было также начислено за период с 1 по 23 июня 2017 года, когда дети по бумагам находились дома с родителями.

Была также попытка чиновников выставить пьяницей и самого Дмитрия Костикова. Милиционеры с представителями сельсовета забрали абсолютно трезвого Дмитрия с работы и отвезли в район для постановки на учет, только благодаря вмешательству местных правозащитников и общественных активистов поставить на учет как алкоголика совершенно трезвого Дмитрия не удалось.

29 июля 2017 года Алёна и Дмитрий Костиковы обратились в Зельвенский суд на действия местной власти и органов опеки, а также написали в управление образования Гродненского облисполкома. По словам Алены Костиковой, в середине 2016 года на их семью действительно был составлен один протокол, но на протяжении 2017 года никаких нарушений за ними не числится, следовательно, нет оснований считать их детей находящимися в социально опасном положении. В ответ органы опеки прислали в суд 10 новых протоколов якобы о нарушении статьи 23.4 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях, в которых говорится, что Алёна Костикова не впускала членов комиссии в квартиру по месту жительства, чем оказала неповиновение законным требованиям должностных лиц государственного органа при исполнении ими служебных полномочий.

Протоколы были составлены неграмотно и с очень большими нарушениями: например, Алену Костикову никто не уведомил об их составлении, протоколы составлялись без ее участия. Все говорит о том, что протоколы были сфальсифицированы и написаны непосредственно для суда сотрудниками милиции по просьбе органов опеки (ситуация в Беларуси нередкая). В итоге судья отправила все 10 протоколов назад в РОВД.

18 сентября 2017 года в ходе заседания по делу об административном правонарушении статьи 23.4 Кодекса Республики Беларусь судья отменила все постановления (все 10 протоколов) в отношении Алены.

2 августа 2017 года. Комиссия по делам несовершеннолетних Зельвенского райисполкома отменила постановление №34 от 23 июня 2017 года об отобрании детей из семьи Костиковых, аргументируя своё решение «невозможностью изъятия несовершеннолетних детей у родителей и нормализацией обстановки в семье». Хотя по-прежнему эта многодетная семья продолжает оставаться в социально опасном положении.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Екатерина Гаевская»

В октябре 2017 года комиссия в составе учителей Деречинской школы и представителей совета  Зельвы явилась к матери двух детей Екатерине Гаевской с заявлением, что пришло распоряжение забрать у нее детей. Когда Екатерина спросила, на каком основании, ей сказали, что у нее не хватает дров на зиму и не подбита к потолку электропроводка. Благодаря вмешательству местных правозащитников дело было прекращено.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Елена Куколь»

47-летняя Елена Куколь из Ивья 25 лет воспитывает одна сына-инвалида с детским церебральным параличом в очень тяжелой форме и в трудных жизненных условиях. Муж ушел, сказав, что найдет молодую, которая здоровых родит и что сын-инвалид ему не нужен. После этого работать времени не было: женщина вместе с сыном на пенсию инвалида.

Летом 2017 года органы соцзащиты стали угрожать отобрать недееспособного сына, потому что в доме не сделан ремонт. Местные чиновники потребовали, чтобы Елена улучшила свои жилищные условия за свои деньги – поменяла пол и проводку в доме, иначе дадут штраф, заберут сына и лишат родительских прав.

Отчаяние привело Елену к тяжелому решению – продать свою почку, чтобы спасти сына от изъятия органами опеки.

8 сентября 2017 года она выставила почку на продажу в социальных сетях. Поднялся шум, подключился Белсат, и белорусы собрали 5 000 долларов Елене, чтобы спасти ее сына из изъятия из семьи. Но чиновники не успокоились и продолжили преследовать мать и сына, а из собранной суммы забрали 650 долларов как налог.

На данный момент сын находится в семье.

Кейс «Ольги Сушко»

5 февраля 2018 года у Ольги Сушко двух детей, Антона и Никиту, забрали после того, как семью посетила с проверкой помощник прокурора района Светлана Стаховская. В стрессе мать мальчиков приняла проверку недоброжелательно. По словам женщины, работник прокуратуры дала подписать пустой бланк. После этого комиссии с проверками стали приходить к семье Сушко ежедневно: искали пыль под кроватями, заглядывали в холодильник, проверяли шкафы, белье, все фотографировали, снимки с этими персональными личными данными открыто показывали на заседании в райисполкоме. Через неделю детей забрали на государственное содержание сроком на два месяца. А позже в том «пустом бланке» появилось описание неблагополучия семьи.

После происшествия Ольга обратилась в областную прокуратуру, письмо «спустили» обратно в районную, в результате – вынесли предписание содержать детей не два месяца, а шесть. «Они мне сказали, будешь жаловаться, мы тебя совсем лишим родительских прав, ты их вообще не заберешь», – вспоминает женщина.

Изъятых детей Ольги поместили в детский приют в Холопеничах, который, по словам местных жителей, находится под угрозой расформирования в связи с нехваткой детей: на 12 воспитанников приходится в несколько раз больше работников.

Каждый раз, когда кого-то из несовершеннолетних отпускают из приюта, начинаются новые рейды.

Зарплата Ольги Сушко составляет 350 рублей, а за содержание детей в приюте в месяц нужно оплачивать 410 рублей. С зарплаты удерживают 75%, остальные 25% также идут также на детей.

Женщина надеется вернуть отобранных детей, несмотря на значительные денежные средства, которые ей придется выплатить за их пребывание в социальном учреждении в Холопеничах.

Судьба детей на данный момент неизвестна.

Кейс «Алеся Фоминых и Андрей Ковзик»

34-летняя Алеся Фоминых из Лоева родила первенца Максима 10 мая 2018 года. Из-за тяжелой беременности она часто лежала на сохранении. После родов у мальчика обнаружили порок сердца, и он пробыл более двух месяцев с матерью в больнице.

Причинами изъятия ребенка назвали то, что его отец злоупотреблял спиртным, в доме нашли какую-то антисанитарию, около дома – запущенный огород, минимальный запас детской одежды, посуды, а родители «своим поведением лишают ребенка минимальных социальных благ, необходимых для полноценного развития». Кроме того, у семьи «отсутствует какой-либо доход» и нет водопровода.

Алеся Фоминых объяснила, что причина всему – материальное положение семьи: бедность и низкий доход. До декретного отпуска женщина работала уборщицей, получала около 200 рублей. Ее гражданский муж в то время не работал, но потом нашел работу также с зарплатой в пределах 200 рублей. Жительница Лоева признает, что жилищные условия в доме были не очень хорошими, но с таким доходом лучше сделать трудно, а найти в маленьком райцентре лучшую работу сложно.

Дело получило общественный резонанс, его широко освещали медиа; благотворительные организации и неравнодушные белорусы помогли Алесе и Андрею деньгами, которые позволили выполнить требования комиссии по делам несовершеннолетних: до конца отремонтировать дом, провести водопровод, запастись дровами. Гуманитарная помощь семье от неравнодушных белорусов составила более 100 кг.

Комиссия не успокоилась и сразу же выставила семье новые требования – скосить траву во дворе, завершить работы по благоустройству колонки с водой и изменить размер металлической плиты у печки (согласно требованиям пожарной безопасности данная плита должна иметь размер 50 на 70 см, а у Алеси она – 50 на 50 см). Также комиссия постановила дополнить дымоход четырьмя кирпичами.

Все эти недоделки молодая семья исправила.

Тем не менее, ребенка не вернули. Власти обязали родителей выплачивать государству средства на содержание их ребенка – 280 рублей в месяц (полторы месячных зарплаты семьи).

После широкого общественного резонанса и давления на органы власти Максима вернули в семью 31 августа 2018 года.

На данный момент ребенок находится в семье.

Кейс «Екатерина»

На одном из форумов Витебска появилось объявление, что многодетная мать меняет детские санки на курицу. Журналисты «Витебского Курьера» заинтересовались этим сообщением, связались с женщиной и обнаружили семью, которая в буквальном смысле умирала от голода в Витебске, но боялась обращаться за помощью к государственным органам, чтобы не забрали детей. Как впоследствии оказалось, боялась семья не зря.

Екатерина родом из Могилева и круглая сирота, воспитывалась в детском доме. Родных у нее нет, близких друзей тоже, всю свою жизнь она посвятила четверым детям. Так как у мужа стабильного заработка нет, семья в основном выживает на детское пособие порядка 650 рублей, плюс 65 рублей алиментов, но ситуация ухудшается тем, что они вынуждены снимать квартиру. За жилье в месяц нужно платить 400 рублей евро плюс коммунальные расходы. Катя с детьми стоит на очереди на строительство жилья в Витебском районе как многодетная мама, но очередь не двигается.

От отчаяния и голода мама разместила объявление в социальных сетях, что меняет детские санки на курицу. Когда «Витебский Курьер» объявил сбор голодающей семье, недовольные чиновники стали угрожать, что заберут детей из-за того, что «Екатерина связалась с оппозицией», хотя официальной причиной угроз изъятия стала бедность.

Хотим обратить особое внимание, что даже в кризисной ситуации потенциальной голодной смерти детей чиновниками не было сделано ничего для оказания помощи семье, а вся деятельность носила только карательный характер с целью заставить семью замолчать.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Нелли Дитковская»

10 января 2017 года в деревне Тевли Кобринского района у многодетной матери Нелли Дитковской комиссия по делам несовершеннолетних Кобринского райисполкома на основании устного свидетельства местного участкового Сергея Жолаха забрала четверых детей, постановив, что они нуждаются в государственной защите.

Официальная версия – семье не хватает метров в комнате и не убрано на участке. Милиционер сообщил комиссии, что им обнаружены факты злоупотребления алкоголем гражданским мужем Нелли – Владимиром, а также милиционер нашел некую грязь в доме. При этом соседи семьи не подтверждают появления Владимира в нетрезвом виде, а участковый не предоставил ни одного протокола его задержания пьяным либо иные документальные свидетельства имевших быть под воздействием спиртного случаев хулиганства. Соседи также отрицают, что семья злоупотребляет алкоголем.

Отсутствуют замечания к Нелли и Владимиру на их рабочих местах, где Нелли работает дояркой, а ее гражданский муж – полеводом и животноводом.

Мать четверых детей считает, что изъятие детей связано не с пьянством Владимира и не с грязью в частном доме, а с неспособностью местных властей решить квартирный вопрос ее семьи. Жилье, которое чиновники  предлагали многодетной семье для улучшения условий, было не приспособлено к жизни: крыша текла, штукатурка осыпáлась со стен, требовалось самостоятельно проводить воду. Семья стоит на очереди на улучшение жилищных условий с 2010 года.

Судьба детей на данный момент неизвестна.

Кейс «Татьяна Стороженко»

21 августа 2018 года суд Наровлянского района на основании постановления Наровлянской комиссии по делам несовершеннолетних лишил Татьяну Стороженко из Наровли родительских прав за злоупотребление алкоголем. Семилетняя дочь Даша попала в приют. Чиновники в основном опирались на анонимные показания сомнительных свидетелей. В 2017 году таким образом было зафиксировано три факта употребления алкоголя Татьяной, в 2018 году – один факт. Но в Беларуси никому и даже матерям не запрещено употреблять алкоголь, тем более, 1-3 раза в год.

Женщина получает зарплату в 150 рублей, работает санитаркой в Наровлянской больнице, руководство на ее работу нареканий не имеет.

Стороженко говорит о настоящей охоте органов контроля за ней: приходят в квартиру, сторожат у приюта.

На данный момент судьба дочери Даши неизвестна.

Глава 3. Изъятие и попытки изъятия детей из семьи из-за задолженности по коммунальным платежам.

Кейс «Валентина Буслаева»

Валентина Буслаева, мать пятерых детей, из агрогородка Жилихово Копыльского района, получила дом в этом Жилихово. Валентина так обрадовалась получению дома, что не зафиксировала показания счетчика во время приемки. На женщину повесили большой долг предыдущих жильцов по коммунальным услугам, в случае невыплаты которого у нее угрожали забрать троих несовершеннолетних детей. 30 ноября 2017 детей уже хотели изъять, но активисты «Нашего Дома» приехали на заседание исполкома и не дали этого сделать. На женщину пошло дополнительное давление со стороны властей, прозвучали угрозы расправы за жалобы и обращения к правозащитникам, а поздно вечером 11 декабря 2017 года ОМОН ворвался в дом Валентины и провел обыск, во время которого ничего не найдено (даже было непонятно, что искали).

Правозащитники «Нашего Дома» объявили сбор денег, чтобы погасить задолженность по коммунальным платежам, собрали деньги и погасили задолженность. После этого приехали на заседание комиссии и убедили их оставить семью в покое.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Марина Мокас»

6 сентября 2017 года многодетная семья Мокас из Дзержинска получила статус социального опасного состояния (СОП) из-за задолженности за электроэнергию в размере 350 рублей. Каждый месяц дополнительно только за электроэнергию нагорает еще на сумму 50-60 рублей, к тому же начисляется пеня в размере около 10 рублей.

Из-за имеющейся задолженности за коммунальные услуги, семья не может воспользоваться тарифом для многодетных с оплатой 50% от стоимости и вынуждена каждый раз оплачивать 100 % стоимости услуг электроэнергии. Это создает ситуацию тупика, из которого семье невозможно выбраться.

Общий доход семьи Мокас на семь человек составляет 750 рублей, из которых 350 – зарплата мужа, 400 рублей – пособие на детей.

Поэтому семья не может изыскать дополнительные денежные средства для оплаты имеющейся задолженности за электроэнергию. Зарплата мужа за последний год сократилась вдвое, найти другую работу он не может. Все получаемые семьей деньги уходят на продукты, лекарства, выплату других коммунальных услуг, средства ухода за ребенком до трех лет.

Соответственно, все пятеро детей Мокас оказались под угрозой изъятия из-за неуплаты коммунальных платежей.

После публикаций в прессе откликнулось много неравнодушных граждан, которые помогли семье погасить задолженность за электроэнергию. После публикаций в медиа местные чиновники предложили Марине собрать бумаги на оказание адресной социальной помощи.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Елена Микулич»

4 октября 2017 года комиссия по делам несовершеннолетних приняла решение отобрать у 42-летней гомельчанки Елены Микулич 4-летнюю Катю и 16-летнего Романа из-за задолженности по коммунальным платежам в размере 2 тысяч рублей. Половина от суммы задолженности – это набежавшая пеня.

Елена Микулич с мужем приехали в Гомель из Казахстана в 1992-м. 8 лет молодая семья с четырьмя детьми жила у свекрови в одной комнате. Внезапно от онкологии умер муж Елены. Два года назад одинокая многодетная мать получила социальную четырехкомнатную квартиру в районе Сельмаш.

Это уже не первая попытка отобрать детей у Елены. По словам женщины, в 2016 году в конце зимы в отношении нее был составлен административный протокол за то, что она поздно вечером возвращалась из гостей домой и, якобы, неадекватно себя вела. Сразу после составления протокола комиссия по делам несовершеннолетних приняла решение отобрать детей, но суд встал на сторону матери и решением суда через 3 месяца детей вернули.

После этого инцидента несколько месяцев семья прожила спокойно, Елена работала на предприятии «Спецкоммунтранс» по графику три дня через три.

По словам Елены, чтобы успевать забирать дочь из садика, она обратилась к заместителю председателя комиссии по делам несовершеннолетних администрации Железнодорожного района Гомеля Марине Осадчей с просьбой поспособствовать изменению неудобного для матери-одиночки графика.

В декабре 2016 года, по утверждению Микулич, ее семью снова начала «терроризировать» администрация детского сада № 28, куда ходит дочь Елены, упрекая в нерегулярном посещении учреждения. В частности, детсадовский психолог Кристина Шмидт предупредила, чтобы Елена «не удивлялась, когда однажды придет в садик и не найду своего ребенка там».

Травмированная первым отобранием детей Елена говорит о возникновении конфликта с администрацией детского учреждения после вышеуказанного разговора.

Елена Микулич посчитала, что лучшим выходом из ситуации будет спрятаться, чтобы избежать второго изъятия детей. «Мы начали прятаться, были в Минске у родственников, прятались, у подруги здесь, в деревне скрывалось примерно месяц, потом вернулись домой», – поведала женщина.

Работу Елена за время отсутствия в Гомеле потеряла. Семья жила за пенсию сына по потере кормильца. Иногда женщина перебивалась случайными заработками либо получала денежные средства от старшей дочери Елены.

Уже несколько месяцев Екатерина стоит на бирже и активно ищет работу самостоятельно, чтобы устранить еще одно основание претензий к ней со стороны местных властей.

После публикации материала в СМИ о намерении чиновников отобрать детей у Елены Микулич из-за задолженности по коммунальным платежам и отсутствия работы ситуация изменилась: женщине нашли работу уборщицей в ЖЭУ (постоянная работа дает возможность многодетной матери получить адресную социальную помощь от государства), дали указание КЖЭРУП «Сельмашевское» сделать пол и утеплить окна в квартире, предложили санаторное оздоровление для старшего сына. Не остались в стороне и обычные граждане: Елене Микулич на оплату долга по коммунальным услугам перечислили 500 рублей, что составило половину суммы от основного долга.

На данный момент дети находятся в семье.

Кейс «Вероника Глебович»

10 января 2018 г. многодетной матери Веронике Глебович из поселка Негорелое власти пригрозили, что в случае неоплаты долгов за коммунальные платежи за социальное жилье отключат электричество, а потом четверых ее детей заберут в приют. Если детей заберут, за содержание каждого ребенка в приюте нужно будет платить около 200 рублей в месяц.

По состоянию на январь 2018 года задолженность Вероники за коммунальные услуги составила почти 5 000 рублей, из которых около 1 700 – основной долг, остальное – пеня.

По словам Вероники, для нее это большая сумма и таких денег у нее просто нет.

Сейчас Вероника в декретном отпуске и получает пособие на детей около 420 рублей.

Отец детей зарабатывает около 300 рублей. Денег постоянно не хватает. Где взять нужную сумму, чтобы не попасть в еще большую долговую яму, семья не знает.

В расчетно-кассовом центре ЖКХ нам объяснили, что единственная возможность взыскать деньги – отобрать детей. Коммунальщики уже присылали предупреждение, что отключат электричество, – оплата не поступила, но из-за детей свет оставили.

На данный момент судьба детей не известна.

Кейс «Юлия Головина и Сергей Скрипниченко»

В апреле 2018 года семье известных белорусских дизайнеров Юлии Головиной и Сергея Скрипниченко позвонили из гимназии, в которой учится их 10-летний сын, и сообщили что мальчик находится в социально-опасном положении. Поводом для «тревожного звонка» стала задолженность по коммунальным платежам.

По словам Юлии Головиной, они вдвоём с мужем работают индивидуальными предпринимателями, прибыль формируется по-разному. Случается, что семья вынуждена потратить деньги на что-то более важное, чем коммунальные платежи. Возникла задолженность за два месяца. А ЖКХ тут же отправило письмо в школу.

«Два периода задолженности — отправляются иски в суд и письма в школы, если у вас есть дети, — объясняют в одном из расчётно-справочных центров Минска. — Если детей нет или они не внесены в лицевой счёт, вам отключают воду и свет, а если есть дети — только воду».

На данный момент ребенок находится в семье. Кейс попал в мониторинг репрессий в отношении женщин.

Кейс «Наталья Стрельченко»

23 апреля 2018 г. власти Дубровно пытались давить на активистку Наталью Стрельченко угрожая изъятием детей из-за неоплаченных коммунальных платежей.

К Стрельченко домой пришла комиссия для проверки жилищных условий двух несовершеннолетних детей. Наталья связала это с обжалованием ею решения Дубровенского суда от 30 марта 2018 года, который признал ее виновной в неподчинении законным требованиям сотрудников правоохранительных органов (прекратить фотосъемку) и присудил ей штраф 8 базовых. Формальным поводом для направления комиссии к Наталье Стрельченко послужило извещение, что Наталья якобы имеет задолженность по оплате газоснабжения за январь-март 2018 года. Оно было выписано газоснабжающей организацией 10 апреля и поступило в районный отдел образования 12 апреля. На самом деле задолженности нет, Наталья полностью оплатила газ за эти месяцы еще 12 марта. Активистка сообщила о фактическом положении дел в районный отдел образования, однако комиссию это не остановило, и 22 апреля, в воскресенье, комиссия посетила Наталью с проверкой.

Обследование места жительства детей показало, что у них есть все есть: и место для отдыха, и место для учебы, они обеспечены всем необходимым и успевают в школе.

Случай попал и в другие мониторинги.

Кейс «Антонина Шайнюк»

18 мая 2018 года в Гомеле Антонине Шайнюк, матери четверых детей, директор школы Нина Стороженко угрожала, поставить семью на учет как социально неблагополучную. Суть претензий: в квартире Антонины есть рисунки на обоях, и живёт старая больная собака. Конфликт между матерью и директором вылился в визит к многодетной семье специальной комиссии во главе с чиновницей. По словам Антонины, та еще с порога начала придираться. Выводы и предписания шокировали: обои – переклеить, собаку – усыпить.

В видеорепортаже на Youtube-канале «Общество Гомель» местный блогер Артем Шапоров выяснил, что реальной причиной придирки к многодетной семье была несвоевременная оплата коммунальных услуг и неоплата «добровольно-принудительных взносов», которые требовала администрация школы. Шапоров создал в интернете группу поддержки многодетной семьи. Люди откликнулись и собрали деньги на операцию собаке в ветеринарной клинике. В июне 2018 года многодетную семью поддержала материально Светлана Алексиевич.

На данный момент дети находятся в семье.

Этот случай попал и в другие мониторинги, а также рейтинги.

Выводы и заключение:

1. Обращаем внимание, что ни в одном из перечисленных случаев семьям в тяжелой экономической ситуации не была оказана помощь со стороны государства. Помощь оказывали обычные люди, правозащитники, независимые медиа, благотворительные организации. Со стороны государства вмешательство в семью, которая находится в тяжелой экономической ситуации было только репрессивным и карательным. Есть случаи, когда в отношении маргинальных семей государственные органы фальсифицировали документы с целью изъять детей.

2. У социальных органов нет систематического подхода для определения адресатов государственной поддержки

3. Проводимые государственными органами изъятия детей из семьи характеризуются как превентивные, но выглядят как способ снятия с себя ответственности.

4. На данный момент такая форма профилактической работы с семьей с целью избежать изъятий являются неэффективной и неудовлетворительной.

5. Местные чиновники, несущие персональную ответственность за реализацию Декрета, в свою очередь, заинтересованы в «профилактическом» изъятии детей из проблемных семей под любым предлогом. Изъятие детей позволяет экономить государственным предприятиям деньги: прекращать выплату порой крайне значительных детских пособий и заставить родителей через принудительное трудоустройство оплачивать государству содержание в приюте своих же детей. В среднем пребывание каждого ребенка в социальном учреждении составляет 220 рублей в месяц, сумма взимается с родителей.

6. Если семья многодетная, то за несколько месяцев пребывания детей на государственном обеспечении суммы денежных средств, которые родители обязаны выплатить государству, вырастают до астрономических размеров, и сама перспектива возвращения детей в семью без помощи благотворительных и общественных организаций, а также общественных активистов, перестает быть реальной. Таким образом при вмешательстве государства семья оказывается в еще более затруднительном и тяжелом положении, чем до вмешательства.

7. Само же наличие Декрета и такое трактование его белорусскими чиновниками только усугубляет ситуацию с бедностью в регионах. Семьи, воспитывающие детей и имеющие трудности по одному или нескольким критериям, отказываются обращаться за помощью, чтобы избежать постановки семьи в статус СОП и последующего изъятия детей.

8. Декрет не должен нести карательную направленность, а должен способствовать, создавать условия, помогать семьям выходить из сложной ситуации, особенно если это связано с финансовыми трудностями семьи. Экономическая ситуация в регионах очень сложная, работу практически невозможно найти, число семей, которые находятся за чертой бедности, растет. С карательным подходом государства к бедным и малоимущим семьям оказываются больше всего наказаны дети, и эту ситуацию, безусловно, нужно менять.