На сегодня в Беларуси политзаключенными признаны 674 человека. Много это или мало? Судите сами: в соседней 144-миллионной России политзаключенными считаются 410 человек, лишенных свободы. В 18-миллионном Казахстане политзаключенных всего 19. А в Азербайджане – в котором чуть больше 10 миллионов жителей – в тюрьмах содержатся 111 политзаключенных. Эта неделя в «Нашем Доме» посвящена политически преследуемым людям в Беларуси. Некоторые из них осуждены на огромные сроки – более десяти лет, и режим Лукашенко не падет, они будут обречены пробыть в тюрьме все это время.

Среди беларусских политзаключенных, которые сейчас находятся в тюрьмах, дольше всего сидят Никита Емельянов и Иван Комар. Оба – активисты анархистского движения, которые были задержаны 20 октября 2019 года. По материалам следствия, в сентябре парни забросали лампочками с краской здание Мингорсуда. Общий ущерб от этих действий, по версии следствия, – 143 рубля и 22 копейки. Следствие обвинило их в том, что они с использованием коктейлей Молотова дважды пытались атаковать здание СИЗО-1 на улице Володарского в Минске. Эту же акцию они планировали повторить 20 октября 2019 года – но их задержали. 12 февраля 2020 года активистам вынесли приговор – 7 лет лишения свободы.

Интересно, что Иван Комар не признал свою вину и заявил о применении к нему жестокого обращения и давлении со стороны силовиков с целью написания явки с повинной. Никита Емельянов признал вину лишь частично. Через месяц после приговора решение суда было пересмотрено. Никите Емельянову сократили срок до 4 лет лишения свободы, Ивану Комару – до 3,5 лет. Сейчас Никита находится в следственной тюрьме №4 в Могилеве, а Иван – в следственной тюрьме №8 в Жодино. У обоих – усиленный режим содержания.

Последним политзаключенным на данный момент стал Константин Дудиков, задержанный 16 сентября 2021 года. Он был осужден судом Быховского района на 1 год и 6 месяцев ограничения свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа за оскорбление представителя власти (статья 369 Уголовного кодекса). До суда Константин Дудиков находился на свободе, а после суда отправился отбывать наказание в исправительное учреждение открытого типа №36 в Минске.

Абсолютное большинство беларусских политзаключенных – мужчины. Их 598, в то время как женщин – 76. Первой женщиной-политзаключенной, которая до сих пор находится в тюрьме, стала Светлана Купреева. Ее задержали 11 июня 2020 года. Светлана была координатором инициативной группы Виктора Бабарико по одному из районов Минска. 11 июня ее доставили в СИЗО КГБ на допрос и оставили под стражей. Ей предъявили обвинение по статье 243 УК (уклонение от уплаты сумм налогов, сборов). Только на пятый день заключения близкие смогли передать Светлане передачу, так как она не взяла с собой никаких вещей. Адвоката к женщине не пустили якобы из-за коронавируса. До сих пор Светлана Купреева находится в СИЗО КГБ, где пишет стихи. Суда над ней все еще не было.

Последними в список женщин-политзаключенных попали Ирина Левшина и Наталья Турова, задержанные 18 августа 2021 года. Ирина Левшина – директор независимого информационного агенства БелаПАН. К ней пришли с обыском 18 августа и во время обыска задержали на 72 часа по обвинению в статье 342 УК (организация или подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или участие в них). Сейчас Ирина находится в СИЗО №1 в Минске. Брестчанку Наталью Турову взяли под стражу в этот же день – за то, что 27 мая 2021 года при милиционерах она якобы оскорбила Лукашенко. Через час после произнесения оскорбительных слов следователи уже проводили в квартире женщины обыск. Во время него, по версии обвинения, «желая выразить свое превосходство и вседозволенность», Турова разорвала протокол, чем «совершила повреждение официального документа». Наталью Турову приговорили к 1 году и 1 месяцу лишения свободы в колонии общего режима.

Самым юным политзаключенным в Беларуси стал Дмитрий Стрижак из Добруша – свой приговор он услышал 5 февраля 2021 года, когда ему было всего 15 лет. Дмитрий вел Telegram-канал «Данные карателей Беларуси» и размещал там сведения о силовиках. Имена и адреса парень находил в аналогичных пабликах. В середине осени 2020 года силовики вычислили его и хотели привлечь к уголовной ответственности за клевету и публичное оскорбление представителя власти. Однако властям помешал возраст заключенного, которому не исполнилось 16 лет.  В результате вариант наказания был найден, и суд приговорил Дмитрия к двум годам лишения свободы с отбыванием в специальном воспитательном учреждении закрытого типа.

Самый пожилой политзаключенный из тех, кто отбывает наказание в исправительном учреждении, – 69-летний Владимир Непомнящих из Гомеля. Его задержали 23 декабря 2020 года по обвинению в оскорблении помощника прокурора Гомеля Алеси Журавской в зале суда. Это произошло на оглашении приговора активисту Георгию Василенко, поднявшему на флагштоке на гомельской площади бело-красно-белый флаг. По мнению следствия, пенсионер назвал помощника прокурора «организованной преступной группой». За это его приговорили к двум годам и шести месяцам лишения свободы. Он отбывает наказание в колонии №15, о которой мы писали здесь.

Некоторые политзаключенные, приговоренные к лишению свободы в Беларуси, не являются гражданами нашей страны. Например, Наталья Херше, арестованная на 2 года и 6 месяцев за сорванную с силовика маску, имеет гражданство Швейцарии. Андрей Новиков, Игорь Капонайко, Егор Дудников, Дмитрий Попов, Данила Чемоданов и Александр Геджадзе – граждане России. Михаил Ференец, осужденный на три года, – гражданин Украины. Активист анархистского движения Акихиро Гаевский-Ханада – сын гражданки Японии, которая работала секретарем по культуре японского посольства в Беларуси.

Больше всего заключенных осуждено по статье 342 УК (организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них). Наказание по такой статье – от двух до пяти лет ограничения свободы либо лишение свободы сроком до 4 лет. По статье 342 УК обвиняются 234 беларусских политзаключенных. На втором месте по распространенности – статья 293 часть 2 УК (участие в массовых беспорядках). За это в Беларуси наказывают лишением свободы на срок от 3 до 8 лет. Из 674 политзаключенных 156 уже осуждены или будут наказаны по статье 293 часть 2. Третья статья, по которой любят судить беларусских политзаключенных, – это статья 364 УК (насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел). За это беларусов могут осудить на семь лет лишения свободы. И таких в нашей стране 104 человека.

Самый большой срок, который был дан беларусскому политзаключенному, – 18 лет. Его назначили 30-летнему Денису Ураду, бывшему спецсвязисту Генштаба Вооруженных Сил. Дениса обвинили в измене государству (статья 356 УК). По материалам дела, 14 марта 2021 года, находясь на дежурстве, капитан Вооруженных Сил сфотографировал секретное письмо от министра внутренних дел министру обороны и отправил оппозиционному Telegram-каналу. Примечательно, что в письме был приказ министра внутренних дел привлечь армию к подавлению протестов в Беларуси. 14 мая 2021 года Верховный Суд приговорил Дениса Урада к 18 годам лишения свободы в условиях усиленного режима. Капитанского звания его тоже лишили. Денис Урад отбывает наказание в ИК №1 – о том, что в ней происходит, мы писали здесь.

У женщин наибольший срок получила руководитель штаба Виктора Бабарико Мария Колесникова – 11 лет лишения свободы в колонии общего режима. Марию задержали 7 сентября 2020 года у здания Национального художественного музея — она успела выкрикнуть свое имя в момент похищения прохожим на улице. Марию обвинили в призывах к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси (статья 361 УК), сговоре с целью захвата власти неконституционным путем (статья 357 часть 1 УК), создании экстремистского формирования (статья 361-1 УК).

Политзаключенные в Беларуси находятся в местах заключения в 27 районах Беларуси. Меньше всего отбывают наказание в исправительном учреждении открытого типа №47 в Мстиславле – один человек. Это Михаил Фираго, задержанный 2 апреля 2021 года. Его обвинили в том, что 10 августа 2020 года он блокировал дорогу на перекрестке переулка Тучинского и улицы Кальварийской. В декабре 2020 года Михаила Фираго осудили на три года ограничения свободы.

Больше всего заключенных – 108 – содержатся в СИЗО №1 в Минске. Здесь они ожидают суда или отправки в исправительное учреждение. Из них 27 женщин и 81 мужчина. Среди узников СИЗО №1 – фигуранты «дела студентов» Алана Гебремариам, Виктория Гранковская, Татьяна Екельчик, Егор Канецкий и Кася Будько, арестованные сотрудники портала TUT.BY Елена Толкачева, Марина Золотова, Ольга Лойко, философ Владимир Мацкевич, политолог Валерия Костюгова, журналисты Егор Мартинович и Ирина Левшина. На втором месте по количеству политзаключенных – СИЗО №7 в Бресте. Его узниками стали 49 политзаключенных, среди которых фигуранты «дела о хороводе» и «пинского дела». Еще 47 заключенных работают в исправительном учреждении открытого типа №43 в Могилеве.

Политзаключенных в Беларуси действительно много – но на самом деле далеко не все задержанные по «политическим» статьям носят этот статус. Беларусские правозащитники не объявляют политзаключенными тех, кто оказывал сопротивление сотрудникам милиции, подозревался в терроризме или заговоре с целью захвата государственной власти. На этой неделе мы посвятим отдельный материал критериям признания политзаключенными и расскажем, кому из арестованных за «политические» преступления не дали этот статус. Ведь, по данным на 27 июля 2021 года, в Беларуси заведено 4200 уголовных дел за террористические и экстремистские действия.

МЦГИ «Наш Дом» требует освобождения всех политзаключенных. Эти люди потерпели за то, что хотели перемен в стране. Они выходили на улицы за лучшее будущее для Беларуси и беларусов. Но, к сожалению, даже не все из них имеют статус политзаключенного и, соответственно, внимание со стороны медиа и европейских политиков, упоминание в списках адресов для писем, помощь от фондов. Пока они находятся в тюрьмах, мы должны обеспечить им поддержку – чтобы они знали, что не забыты и не брошены, что Беларусь продолжает бороться. Мы верим, что в ближайшее время сделаем все возможное, чтобы наши политзаключенные оказались на свободе.