Ограничения по мылу и прокладкам, пытки хлоркой и ночные обыски. Что происходит в Беларуси в местах заключения

Более 30 тысяч беларусов за восемь месяцев протестов прошли через ИВС и СИЗО. До сих пор многие камеры там переполнены. 31 марта в силу вступило постановление, в котором определены нормы питания и снабжения заключенных предметами личной гигиены. И многие цифры если не шокируют, то заставляют изрядно удивиться.

В сутки заключенным в Беларуси полагается 90 граммов мяса, 55 граммов рыбы с головой (женщинам – 60 граммов), 25 граммов птицы, 500 граммов картофеля, 230 граммов корнеплодов (лук, морковь, свекла), 20 граммов свежих овощей (огурцы, помидоры, зелень), 200 граммов круп. В неделю заключенные мужчины могут потреблять 4 куриных яйца, а женщины – 3 яйца. Ни фруктов, ни орехов, ни бобовых, ни молочных продуктов в меню не предусмотрено. Немного больше «везет» заключенным до 18 лет, которые могут дополнительно получать 10 граммов сахара, 30 граммов сливочного масла, 40 граммов творога, 125 миллилитров молока, 50 граммов мяса и 5 куриных яиц в неделю. Есть добавка для заключенных с инвалидностью, беременных, ВИЧ-инфицированных, больных сахарным диабетом, кормящих матерей.

Для сравнения, в Украине, которой так пугают пропагандисты государственного телевидения, нормы потребления мяса, рыбы, свежих овощей для заключенных выше. Той же рыбы украинские заключенные едят в два раза больше (без головы), а свежих овощей – в три раза.

Отдельным пунктом в постановлении прописаны нормы гигиенических принадлежностей. Мужчинам полагается 4 бритвенных станка в месяц, 200 граммов хозяйственного мыла, 25 метров туалетной бумаги, 50 граммов туалетного мыла. Женщинам будут выдавать 200 граммов хозяйственного и 100 граммов туалетного мыла, 25 метров туалетной бумаги и 10 гигиенических прокладок.[1] К слову, в первые дни менструации гинекологи советуют менять прокладки каждые 3−4 часа. Таким образом, 10 прокладок хватит всего на два дня.

Конечно, необходимое можно получить с передачей от близких со свободы – однако и здесь есть вопросы. 8 апреля стало известно, что в ЦИП на Окрестина передачи заключенным выдают только после освобождения.[2] А если они получают вещи в камерах, то не все: некоторые недосчитались сигарет и конфет, хотя в списке предметов к передаче это было указано. Кроме этого, зимой «в связи с пандемией COVID-19» передачи и вовсе не принимали. Женщинам, попавшим на Окрестина в январе и феврале, приходилось выпрашивать у охранников туалетную бумагу и предметы гигиены. Ни зубную щетку и пасту, ни даже нижнее белье заключенные от близких не получили. Как справлялись?

– Повезло, что у меня была с собой зубная паста. Я чистила зубы своей щеткой, остальные – пальцем. А с воскресенья в камере появилась еще одна зубная щетка и паста, и несколько моих сокамерниц чистили зубы ей, промывая после себя детским мылом. Еще одной ценностью за решеткой стали сменные трусы, которые у меня были с собой. Благодаря этому я могла сменить и постирать белье. У других женщин такой возможности не было. Кстати, когда я поняла, что меня отпустят домой, я оставила девочкам эти запасные трусы, – рассказала журналистка издания TUT.BY Надежда Калинина после пребывания в ЦИП.[3]

Кстати, шампунь заключенным тоже не предоставили, и им пришлось мыть голову обычным мылом, а вместо душа использовать влажные салфетки, которые потом стирали и использовали снова. Прокладки выдавали по одной в день на человека, и девушки говорили, что у всей камеры менструация, чтобы собрать прокладки для тех, кому они нужны. Охранники отказывались передавать заключенным запасное нижнее белье, и приходилось стирать его на ночь, оставаясь в джинсах на голое тело.

Конечно же, это еще не все «методы» перевоспитания попавших в места временного заключения. Многие арестанты жаловались на нехватку матрасов и постельного белья – приходилось спать в куртках на металлических нарах или сидя, ведь камеры часто были переполнены.

– 1 апреля произошел некий инцидент, в результате которого охрана начала суетиться и забирать все матрасы у арестованных, – рассказал один из приговоренных к суткам. – Судя по всему, дело было в человеке, освободившемся накануне. Со слов охранников, кто-то там вышел и что-то где-то написал. Они говорили: «Выйдете – узнаете». В итоге по факту вечером охранник говорит: «Я сам не знаю, нам позвонило начальство».[4]

Из-за холода в камерах арестанты просыпались среди ночи и делали зарядку, чтобы как-то согреться. Но спать им часто не дает администрация ИВС – открывают окно, куда подают еду, выкрикивают несколько фамилий, и задержанные должны отозваться. А бывает, среди ночи охранники устраивают построение и обыск с изъятием всего: от сухофруктов и орехов до книг и сканвордов. Кроме этого, к «политическим» подселяли людей без определенного места жительства – с вшами и целым букетом болезней. «Гости» позже признавались: администрация места заключения просила сделать «политическим» как можно хуже в обмен на улучшенные условия. Некоторых попавших в застенки избивали – как и в августе, когда республику охватили масштабные протесты.

– На утренней проверке, когда в коридор выводили мужчин, мы слышали глухие удары. Однажды мы слышали, как в мужской камере сотрудники пытались найти, по-видимому, виновника какого-то нарушения. Один из парней отозвался, и его били, было много ударов, как если бы это делали несколько человек. Мы слышали, как он хрипит. Потом ему кричали: «Вставай», видимо, он встать уже не мог. И все, у нас паника была. Потому что хрипы такие перепутать с чем-то сложно, – рассказывала Ирина, одна из прошедших Окрестина.

А самое жестокое, что переживали попавшие в камеру, – пытки хлоркой. Председатель Объединенной гражданской партии Николай Козлов пробыл в изоляторе 15 суток. Однажды из камеры всех вывели, затем залили пол двумя ведрами высокой концентрации хлорки. А через полминуты у всех начали слезиться глаза, потекли слезы, появились рвотные рефлексы, кто-то начал синеть и краснеть. Из-за этого политика отвезли в больницу.[5] К слову, написать жалобу на плохое отношение в камерах было просто невозможно – ни бумаги, ни ручки задержанным не давали, а на устные замечания и просьбы не реагировали.

Председатель Белорусской социал-демократической партии Игорь Борисов после отбывания 15-суточного ареста вспоминал:

– После утреннего «шмона» в камеру заходили, разбрасывали вещи, брали ведро с хлоркой, выливали его на пол и сразу же выходили. Парень, который сидел там давно, говорит, что такое происходит каждый день. Ты должен мгновенно начинать дышать через какую тряпочку или майку. Потом все сидят с головной болью, потому что просто невыносимо. И ты вытираешь эту вонючую воду тряпкой, а если нет тряпки – снимаешь майку или трусы и делаешь то же самое.

Применяли «газовую атаку» и к девушкам – об этом рассказывала художница Лиза Гончарова, прошедшая через Окрестина:

– Закрывали окно, в которое подают еду, перекрывали весь кислород и просто заливали хлоркой. Мы этим дышали, у нас воспалилась слизистая у всех. Делали это с периодичностью раз в два дня.[6]

Мы уточним, что с таким отношением сталкиваются не жестокие маньяки и убийцы, не грабители и насильники, а те, кто высказался против пыток со стороны властей, кто всего лишь хотел честных выборов и перемен в стране. Люди, которые устраивают насилие над несправедливо заключенными, в новой Беларуси ответят по закону. Мы больше не допустим, чтобы беларусы проходили через ужас, сравнимый, пожалуй, только с концлагерями.

[1] https://news.tut.by/society/724427.html

[2] https://svabod1.azureedge.net/a/31193056.html

[3] https://news.tut.by/society/717504.html

[4] https://news.tut.by/society/725621.html

[5] https://www.currenttime.tv/a/belarus-zhodino-okrestina/31202055.html

[6] http://spring96.org/ru/news/102802