Сегодня свой день рождения празднует невероятная Наталия Колегова, большой друг центра «Наш Дом» и руководительница организации «Dapamoga», занимающейся помощью беларусам, вынужденным бежать в Литву от режима узурпатора. Мы встретились с Наталией накануне праздника и задали ей вопросы о ее жизни в Беларуси и Литве, поддержке беженцев и надеждах на победу.

Наталия, в Литве Вы уже проживаете больше 20 лет. Но давайте немного перенесемся в прошлое и вспомним Вашу жизнь в Беларуси. Какой она была?

Все мои близкие родственники – бабушка, мама, сестры и сын — родом в Беларуси. Так уж получилось, что сама я родилась в Сибири. Мой отец был военным, потому в первые годы своей жизни я успела побывать и в Сибири, и в Подмосковье, и в Латвии, и даже на Севере. Но каждое лето я обязательно проводила у бабушки в Минске. В детстве и юношестве Беларусь мне виделась страной благоденствия, а Минск — самым высококультурным городом, который я когда-либо встречала в те времена. Времена, когда беларусы переходили дорогу на зеленый свет даже в 10 вечера. Все улыбались друг другу, здоровались, и ты отлично знал, что твое имя что-то в этом городе значит.

С какого момента Вы окончательно обосновались в Минске?

С 1983 года, когда поступила на химический факультет Беларусского Государственного Университета. На третьем курсе я устроилась работать в Академию Наук. На самом деле это был «рассадник» свободомыслия. Академия была диссидентской даже во времена Советского Союза и в ней всегда свободно дышалось. Мне было 20 лет и я часто думала: «Вау! Неужели люди могли жить в такой грязи?!» — я имею ввиду отсутствие свободы в Советском союзе. Мне очень повезло с жизнью в военных городках, в них были совершенно другие отношения, более чистые и честные.

Как ощущались Вами распад Советского Союза и приход к власти Лукашенко?

В 1986 году пришла гласность и перестройка. Происходили финансовые изменения, и все начало перестраиваться. В 1991 году окончательно развалился Советский Союз, но это не принесло тех тяжестей, о которых так часто говорят лица, узурпировавшие власть сегодня. В Беларуси такого масштаба трудностей не было. Когда же в 1994 году к власти пришли определенные люди, никто не думал, что это надолго. Ладно, не повезло стране на несколько лет. У нас же есть право выбора! За несколько лет свободы мы уже успели привыкнуть к тому, что мы делаем свой выбор сами. Мы искренне надеялись, что через несколько лет что-то изменится. Мы поймем, что таких президентов нам не надо и сделаем правильный выбор. Но в 1995 году начались одни изменения, на следующий год – уже другие. Люди бизнеса, «выросшие» в начале 90-х как грибы, стали резко пропадать, конкурентов уничтожали. Все было точно так, как и сейчас, хотя, возможно, и не так массово. Разница лишь в том, что в 90-х не было интернета и телефонов и не существовало независимой прессы, в которой писали бы правду.

Когда у Вас появились мысли о переезде?

В 1997 году мой на тот момент еще будущий муж предложил мне иммигрировать. Я ответила ему: «Да брось ты, я из Беларуси никуда не уеду». Но наступил 1998 год, а затем и 1999. Начали пропадать уже знаковые фигуры и политики. Тем более после референдума 1996 года стало понятно, что этот режим надолго и что ничего не изменится. Прожив 2-3 месяца в Минске, мой муж сказал мне, что в Беларуси хуже, чем в Советском союзе и дышать почти невозможно. В Минске у меня был налажен быт, отдельная квартира, школа у сына, близкие родственники и друзья. Но несмотря на все финансовые сложности, мы переехали в Литву, и это решение было сознательным.

Как проходил процесс адаптации к новой для Вас стране?

Я точно могу сказать, что есть большая разница между «куском хлеба» и «глотком свободы». Я только через два года проживания в Литве стала нормально реагировать на полицейских и людей в форме за дверью. В Беларуси, если я в дверной глазок видела, что стоит милиционер, я предпочитала не открывать дверь. Никогда не знаешь, чем тебе будет грозить встреча с органами. Именно в Литве я поняла, что полицейский – это такой же, как и ты, человек, что он на твоей стороне, что он призван для того, чтобы охранять твою безопасность. И презумпция невиновности в Литве значит очень многое.

Сложно ли было выстраивать жизнь в экономическом плане?

Хочу сказать, что в Литве возможность дышать дала мне веру и осознание того, что все возможно. У нас с мужем получилось выстроить стабильный и прибыльный бизнес. Но я прекрасно понимаю, как в экономическом плане сложно людям, которые сейчас уезжают из Беларуси. У меня же всегда была возможность вернуться, и моя эмиграция не была вынужденной.

Тосковали ли Вы по родине?

За 20 лет пребывания в Литве моя жизнь наладилась и стала спокойной. Я никогда не думала, что у меня с Беларусью будет связано что-то кроме друзей, родителей, которые уже, к сожалению, умерли, и усадьбы. Мой муж – архитектор. За год до смерти отца он подарил ему проект дома, который вместе построили. Когда же родителей не стало, я не смогла расстаться с усадьбой. Она стала местом необыкновенного притяжения хороших людей. Я очень скучаю по усадьбе и посиделкам с друзьями. Мы приезжали и общались на любые темы. Это было место свободы и объединения.

Какова была Ваша реакция на события 2020 года, начиная с отказа Лукашенко признавать пандемию?

Когда разразилась пандемия и я увидела громаднейшее пренебрежение к народу Беларуси со стороны властей, я сказала своему мужу, что пора мне менять мой беларусский паспорт на литовский. Мне было абсолютно непонятно, почему я за него держусь, если эта страна с таким пренебрежением относится к своим гражданам. Я давно могла стать гражданкой Литвы. Литва обо мне заботится и всячески помогает. Но с начала предвыборной кампании я, наконец, поняла, почему все эти годы не отказывалась от беларусского паспорта. Это определенная точка притяжения. Я чувствую себя частью того народа и тех людей, которые там остались.

Что происходило в Вильнюсе 9 августа 2020 года и после?

9 августа я пришла к зданию беларусского посольства, чтобы проголосовать, но 500 беларусам не дали возможности этого сделать. Я была поверхностно знакома с беларусским консулом и послом. Мне казалось, что эти люди находятся в Литве для удовлетворения потребностей граждан Беларуси. И вдруг они ущемляют мои права, как гражданина Беларуси. Когда 10 августа выяснилось, что произошел большой подлог, начались массовые задержания и избиения, я вдруг почувствовала себя связанной с Беларусью какой-то невидимой пуповиной. Позже начали появляться первые беженцы. Они просто приехали и сказали: «Помогите нам, пожалуйста».

Вы помните первых беженцев, которым помогли?

Да. Их было пятеро: мама, папа, двое детей и друг семьи. Они самостоятельно пересекли границу и, находясь в 100 км от Вильнюса, позвонили менеджерам моей компании по аренде жилья Natalex с просьбой подобрать какие-нибудь апартаменты. Когда мне позвонила моя помощница и сказала: «Наталья Ивановна, у нас тут беженцы», я не знала, как действовать. Я решила обратиться к Ольге Карач, рассказала о ситуации и попросила помочь со второй машиной, ибо 5 человек в одну машину вряд ли вместились бы. Мы забрали людей и завезли в апартаменты в центре. Оказалось, что они никогда не были за границей.  Когда же я узнала, что у них на всех пятерых всего лишь 200 евро, я не взяла никаких денег за проживание.

Какому количеству беларусов Вы помогли за данное время?

На сегодняшний момент в совокупности около 320 людям. Это была как финансовая, так и менторская помощь. Часто мы сотрудничали с другими инициативами и организациями, с центром «Наш Дом» в том числе.

Расскажите о самых запоминающихся историях Ваших подопечных…

Каждая история по-своему уникальна. В сентябре, когда мы только создали организацию Dapamoga, мне позвонила одна знакомая и рассказала о девушке, снявшей балаклаву с омоновца. Министерство иностранных дел, как и Министерство внутренних дел искренне не понимали, что за это ей может что-то угрожать и зачем ей нужно организовать гуманитарный коридор. Сейчас она уже получила бы большой срок. Еще одна девушка, которая понимала, что у нее стоит ограничение на выезд, сначала отправила к нам своих двух детей и беременную подругу. Эта хрупкая, но смелая и сильная женщина ростом 1,5 метра шла через валежник и сугробы, чтобы оказаться на литовской стороне!

Я знаю, что Вы помогали знаменитому Евгению Заичкиному.

Когда я познакомилась с Женей, я не сразу поняла, что это тот самый человек, которого в СМИ чуть было не признали первым погибшим на беларусских протестах. Это невероятной души человек. Мы забрали его из лагеря беженцев и помогли с размещением в Вильнюсе. Также у нас оказались ребята из белого джипа «Патриот», кадры жесткого задержания людей из которого облетели весь мир.

Были ли такие ситуации, когда Вы абсолютно не знали, что делать?

Черным пятном в моей жизни остаются истории, когда не удалось спасти человека и наручники ему надевают прямо на границе. У меня таких было два случая. Один особенно чувствительный. Это история Ренаты Смирновой. На нее завели уголовное дело и по сути в запасе оставались лишь сутки, чтобы выехать из страны. Суд по ее делу должен был состояться 11 ноября. Ей настоятельно посоветовали выехать из Беларуси на какое-то время. В Беларуси у нее был молодой человек, и она считала, что не представляет из себя ничего серьезного для властей. Бабушка с мамой фактически уговорили ее срочно бежать из страны. Она перестала выходить на связь с нами при пересечении границы. Как позже нам стало известно, ее задержали. Я вроде бы в этой ситуации не виновата, но это моя боль. Рената больше 2 месяцев просидела в СИЗО и сейчас находится на домашней химии. Когда падет режим Лукашенко, я надеюсь, что смогу с ней лично познакомиться.

Как выстроилась и работает система менторства подопечных у «Dapamoga»?

Когда я уже поняла, что рук попросту не хватает, я просто начинала спрашивать, может ли кто-то поехать к границе и забрать людей. Вызвались несколько ребят, которые сами поехали встречать людей на границу, привезли и поселили в Вильнюсе, помогли с постановкой на карантин и продуктами. Мы делились опытом, и постепенно начала выстраиваться определенная система взаимовыручки. Таким образом, люди, которые были готовы отдавать свое время и внимание, становились менторами. Это больше, чем просто волонтеры, это настоящие друзья и чуть ли не родители для вновь прибывших. Я считаю, что система менторства – это одно из наших самых больших достижений.

После заказного репортажа на литовском телевидении Вас поддержало очень много людей. Что Вы чувствовали в конце января?

Все это было похоже на расползающуюся черноту. Но на протяжении 2-3 дней мой телефон практически не прекращал звонить. Людям важно было мне сказать, что они меня поддерживают. Все прекрасно понимали причины заказа. К сожалению, в Литве не работает система, при которой президент и сейм могут как-то повлиять на прессу. Сейчас по прохождению нескольких месяцев я понимаю, насколько невероятными людьми я окружена. В тот день, когда все это началось, мне еще позвонили с литовской границы, сообщив о новом беженце из Беларуси. Я сказала своей подруге Марине: «Едем!». Мы отправились на спасение «зайца». Именно так мы называем людей, которые пересекают беларусско-литовскую границу обходными путями. Помню, что по дороге мы увидели перескакивающего дорогу большого рыжего зайца. Это было в некотором роде символично. Спасибо небесам за то, что все сложилось именно так. То спасение очередного беженца спасло меня от приближавшейся депрессии.

После череды скандалов, связанных с работой фондов помощи беларусам, люди перестали верить в благотворительность. Что Вы думаете по этому поводу?

Иногда людям очень сложно осознать, что честная благотворительность существует. Если они в ней видели только бизнес, работу, возможность «отмывания» денег, им трудно понять, что можно действовать иначе. Год назад я сама, наверное, считала, что благотворительность – это бизнес. Но по итогу сталкиваешься с выбором: либо ты все делаешь от души и тогда у тебя все получается, либо ты на этом зарабатываешь. Мне последнего никогда не надо было, благо, у меня все довольно неплохо с финансовым положением в Литве. Даже период самого жесткого карантина прошел для нас достаточно удачно. Обиднее всего что вся эта грязь в январе заставила людей сомневаться в благотворительности.

Наталия, откуда в Вас это стремление всем помогать?

Думаю, от моей бабушки. Она была известной в беларусских краях партизанкой и подпольщицей. Когда началась Великая Отечественная война, ей было 24 года. Большинство ее подружек описано в книгах Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Светлана приходила к бабушке и брала у нее интервью. С ее партизанскими друзьями и подругами я проводила все летние каникулы. Наверное, это желание помогать генетически заложено. Я знала, что это человек, который, в принципе, всегда был готов прийти на помощь. Она спасала людей из минского гетто: выкупала, вывозила, делала документы, переправляла в партизанские отряды. Это человек, для которого слово «взаимовыручка» значило немало. Бабушка в этом плане стала моей направляющей.

По Вашему мнению, чему беларусы могут научиться у литовцев и наоборот?

Когда я приехала в Литву, муж спросил меня: «Почему ты сначала думаешь, как обойти законы, и только потом, как их выполнить?». В отличие от литовцев, беларусы не привыкли к тому, что необходимо действовать исключительно по закону. Они живут во вселенной, параллельной той власти, при которой они родились. Они не думают о том, как правильно платить налоги и получать зарплату. Всю жизнь их обманывали. Всю жизнь они жили в одних разговорах на кухне, вынуждены были вступать в БРСМ. Беларусам необходимо создать государство, на которое можно положиться. За то, что уже 27 лет это усатое чудовище сидит у власти, ответственны сами беларусы. Это мы его кормили теми налогами и дешевыми зарплатами. За последние два десятка лет в Беларуси не было нормальной жизни, а милиция стала средством унижения человека. Также беларусу следует научиться литовскому уважению к своему «куску» земли. Быть деревенским не значит быть колхозником, быть родом из деревни – это большая честь.

При всей видимой несхожести литовцы и беларусы невероятно похожи. Для меня литовцы – это беларусы, которые не ходят за солью в 12 часов ночи, потому что очень ценят чужое пространство. Литовцы скучают по нашей беларусской сердечности. Они учатся у беларусов взаимовыручке. То, что происходит сейчас в Беларуси, демонстририрует литовцам, что нужно беречь свою свободу. Беларусы своим примером напоминают литовцам, как 30 лет назад им самим тяжело далась победа и демократия.

Что будет после победы в Беларуси?

Мы должны понимать, что будет большая экономическая яма. За «глоток свободы» нужно будет заплатить «куском колбасы». Но не стоит забывать, что рядом с Беларусью есть Латвия, Литва и Польша, которые на сегодняшний момент являются достаточно сильными и стабильными экономическими соседями. Беларусы будут сами принимать решения и ответственными за них будут только они. Будет нелегко, но зато появится возможность построить светлое будущее для своих детей и жить в стране, которая обладает невероятными ресурсами. Особенно человеческими. Я вижу, что приезжающие в Литву беларусы обладают ясной головой и прекрасными руками. Сотрудник-беларус – это сокровище для любой компании. Самое главное, что беларусы вынесли из той страшной ситуации, это то, что нужно дорожить свободой. И, конечно же, я надеюсь, что после победы мои новые друзья и подопечные хоть раз побывают на моей усадьбе и мы устроим большой праздник.

Фотографии: агентство Delfi, предоставлены героиней материала