Непризнание вины как желание «уйти от ответственности за содеянное»

Судебные процессы по административным делам на гражданских активистов обычно заканчиваются вынесением обвинительных постановлений. Тексты таких документов лаконичны: «правда» остаётся на стороне должностных лиц. Чуть более объёмны мотивировочные части – если сравнивать по количеству знаков. Однако информативность и, непосредственно, «мотивация» в них весьма иллюзорны. Рассмотрим конкретный пример…

«Наш Дом» подробно освещал «дело» бобруйской активистки Галины Смирновой. Вкратце напомним, что женщину признали виновной в нарушениях п. 17.2 ПДД (переход дороги в неустановленном месте) и ст. 23.4 КоАП РБ (неповиновение законным требованиям должностного лица). Наказания – одна и три «базовых» соответственно.

Галина Смирнова

Галину Смирнову задержали в канун празднования столетия Беларуской народной республики (25 марта). По версии сотрудников милиции, она перешла дорогу «в непосредственной близости от пешеходного перехода» и сопротивлялась при задержании. Факт обоих нарушений активистка в суде отрицала, пояснив, что у нее не было необходимости выходить ночью из двора своего дома с двумя тяжелыми сумками и переходить дорогу по направлению к нежилому зданию и обратно.

В установленный срок после вынесения постановления по делу о «неповиновении» Галина получила мотивировочную часть. Отметим, что в данном документе суд должен описать, какие были исследованы доказательства и какая оценка дана каждому из них. Также, со ссылками на действующее законодательство в мотивировочной части должно быть указано, почему вынесено именно такое решение.

«Нашдомовцы», побывавшие на всех заседаниях по делу Смирновой, с интересом сравнили, как услышанное на суде «стыкуется» с текстом документа. Спойлер: не весьма.

Итак, удивляться мы начали буквально с первых абзацев. Мы видим короткую «выжимку» из показаний должностного лица, ведущего административный процесс, инспектора Куделко. Суд не дает им оценки. В этих показаниях активистка представлена отказывающимся разговаривать агрессором, который, к тому же, испортил протокол. При этом, все заявленные ею ходатайства были рассмотрены.

Отказывалась разговаривать, но заявляла ходатайства – немного нелогично, не так ли?

О том, с каким результатом были рассмотрены ходатайства (заявленные, видимо, телепатически), в документе ни слова. А вот в суде этот момент неоднократно прояснялся – Галина отмечала, что Куделко отказал ей в защите, не разъяснил права и обязанности, и предложил обратиться в «круглосуточную юридическую консультацию» (справочно: в Бобруйске таких нет).

Далее, показания свидетеля Сарапаса, ОМОНовца, осуществлявшего задержание активистки. Становится все интереснее. Как мы помним, о «неповиновении» женщины данный сотрудник вспомнил только после напоминания судьи. Но дальше – больше, «в отношении неё была применена физическая сила – загиб руки за спину». В ходе судебных заседаний о таком формате применения силы речи не шло вообще. Сотрудники говорили только о «прихвате» руки, а это, согласитесь, разные вещи – взять предполагаемого нарушителя «под локоток», или заломить ему руку за спину.

Напомним, что в ночь задержания в обеих руках Галины было по тяжелой сумке (что отражено в материалах дела). Сарапас на процессе вспомнил только одну, его коллега и начальник Раманьков – две. Смирнова утверждала, что с такой ношей сопротивляться, «упираясь руками в служебный автомобиль», она не могла, к тому же она знала, какие последствия влечет «неповиновение» и настаивала на том, что спокойно следовала в автомобиль.

Сотрудники ОМОН Сарапас (слева) и Раманьков

Раманьков, который в ту ночь был за рулем служебного автомобиля, в суде дал показания о том, что женщина действительно спокойно садилась в автомобиль. То есть, его показания принципиально отличались от показаний Сарапаса, как в части количества сумок, так и в части оценки поведения задержанной. Однако в мотивировочной части указано, что он дал показания аналогичные показаниям Сарапаса.

Стоит отметить, что место, где разворачивались события, достаточно удалено от центральных дорог, это тихий жилой сектор, где и в дневное время машины ездят редко. Однако там живут несколько известных гражданских активистов, которые не скрывали своих намерений отпраздновать столетие БНР в Минске. И почему в том месте в то время оказалась «критическая масса» ОМОНа – риторический вопрос.

Ещё одним свидетелем по делу был ОМОНовец Ковалевский. В «гуще событий» он оказался как бы случайно: нес службу возле кафе неподалеку, откуда поступил сигнал о возможном серьезном правонарушении. Но «нарушение» ПДД активисткой, судя по всему, оказалось серьёзнее основной задачи. И Ковалевский отправился на «подмогу».

Засвидетельствовал он немногое. В ходе процесса утверждал, что переход в неположенном месте видел, а как женщина сопротивлялась должностному лицу – нет. В мотивировочной части последний, крайне важный факт, не отражен. Оценка показаниям свидетеля не дана.

Показания пяти свидетелей защиты записаны скомкано, и, вновь, без важных деталей. В документе указано, что все они признаны недостоверными и противоречащими собранным по делу доказательствам.

Однако… Свидетелей защиты, которые непосредственно были очевидцами момента задержания, пояснили суду, что видели, как Смирнова спокойно шла в служебный автомобиль и сопротивления не оказывала. Не видели сопротивления и сотрудники ОМОН Раманьков и Ковалевский, а Сарапас вспомнил, что «было» только после наводящего вопроса судьи…

При всем этом именно показания сотрудников милиции признаны «последовательными, согласующимися между собой и материалами дела».

«Впрочем, ничего нового.»

Непризнание вины Галины Смирновой судья Елена Гормаш расценила, как её «желание уйти от ответственности за содеянное».

Вот и вся «мотивация». О нестыковках в деле мы подробно писали в публикациях о ходе прошедших судебных заседаний. Их было МНОГО. Суд не убедили логичные доводы о том, что женщине с тяжелыми сумками, которая ночью приехала на такси во двор своего дома, не было никакой объективной необходимости выходить из двора и ходить туда-сюда по проезжей части в практически безлюдном месте. В деле не было также записи с регистратора в служебной машине, на которой, вероятно, было бы видно, что женщину ведут и она сопротивляется или не сопротивляется. В конце концов, такое количество ОМОНа на тихой улице, где живет активистка, в канун массового мероприятия – совпадение? ..

Все материалы по делу Галины Смирновой:
https://nash-dom.info/51703
https://nash-dom.info/51851
https://nash-dom.info/52072
https://nash-dom.info/52114

Александрина Глаголева, «Наш Дом»,
[email protected]