Дамский день в соцсетях. Они не боятся.
Я никогда в жизни не ударил женщину.
Не применял насилия. Мои друзья и знакомые,
люди, от рабочего до доктора наук тоже решают
свои конфликты иначе. Если и прилетает,
то от дорогой половинки.
«Патологическая лживость»- отклонение, свойственное дамам,
особенно после дозы алкоголя.
Физиология — женщины более эмоциональны и склонны придумывать.
Пацаны, не будьте туалетной бумагой.
Смешно читать Ваши покаяния в интернете.
Вы-то в чем виноваты?
Или я чего-то не знаю?

Марцелев Сергей
8 июля в 22:21
‪#‎янебоюсьсказать

Сергей, при всем уважении к тебе, не отрефлексировать твой славный пост я не могла. Хотя бы потому, что ты не одинок в подобном мнении, подобных комментаторов за последнюю неделю на бескрайних просторах интернета я видела много. Ты очень точно и ярко выразил ваше «коллективное бессознательное». Да, в этом ты политик – умеешь красиво выразить мнение определенной группы.

Так уж исторически сложилось, что я по биологическим признакам отношусь к тем самым «дамам», которым ты любезно приписал «патологическую лживость» и объяснил это нашей «физиологией». Лестно, но согласиться с подобным «комплиментом» я не могу. Не позволяет врожденная скромность. Я в политике, или, если угодно, в общественной деятельности – с 1996 года. За эти 20 лет я только один раз публично сказала то, что можно назвать неправдой. Хотя я до сих пор считаю, что поступила правильно, тем не менее – факт есть факт. За 20 лет – один раз, Сергей! Мое «да» – это всегда «да». А «нет» – это всегда «нет».

Александр Григорьевич Лукашенко за последние 22 года не сказал ни слова правды, не выполнил ни одного обещания, клялся и божился не делать деноминаций, подставлял народ бесчисленное количество раз. Но для тебя патологический лжец не он, а почему-то я. Исключительно из-за того, что у него есть член, а у меня его нет. Не находишь ли довольно примитивной для умного человека взаимосвязь между лживостью и наличием/отсутствием определенного органа размножения?

Да Бог с ним, с Лукашенко. Давай лучше поговорим про мужчин в оппозиции. Да-да, тех самых, кого мы с тобой знаем лично много лет. Сколько раз они врали публично? Сколько раз подписывали соглашения, а потом давали задний ход? Сколько раз выбирали единого кандидата, а потом срывали все договоренности и блокировали всю работу? Сколько раз обещали нечто, но не выполняли? Тебе напомнить, Сергей? Некоторые политические заявления уже скрипят от старости как песок на зубах: «мы будем стоять до конца», «у нас есть План», «мы договорились выбрать единого кандидата», «наконец-то мы пойдем в народ», «оппозиция, наконец-то, объединилась», «политики новой волны». Конечно, их немыслимо обвинять в «патологической лживости». Зато все эти противные тетки и девки, которые вдруг массово рассказали про унижения, оскорбления, домогательства, изнасилования и избиения – вот они и есть настоящие врушки. Физиология у них такая.

Еще меня искренне умилило твое объяснение, что все эти истории – от нехватки  внимания, жалости и сочувствия.

Ты, правда, серьезно считаешь, что всем этим женщинам – политикам, журналисткам, аналитикам, фотографиням, правозащитницам, юристкам, переводчицам, преподавательницам, предпринимательницам, врачам, певицам и т.д. – вот всем-всем им прям-таки нужно твое внимание, и поэтому ради него они плетут всякие небылицы? И ты такой – «умри, но ни одного поцелуя без любви»: хрен вам собачий, обманщицы и вруньи, а не мое сочувствие и внимание. И посему именно от тебя, борца за правду, звучит клич-призыв во Вселенную к остальным счастливым обладателям членов: «пацаны, не будьте туалетной бумагой», т.е. не сочувствуйте и не жалейте ни в коем случае.

Признаюсь, я очень долго размышляла, рассказывать или нет мою историю из детства. Причины молчать у меня были очень простые, сугубо профессиональные. Когда-то мне на самых первых моих выборах сложнее всего было убедить-сагитировать мой собственный многоподъездный дом поддерживать меня. Тяжело это – убеждать седоусых мужчин и седовласых женщин голосовать за ту, кого они помнят еще на трехколесном велосипедике и в песочнице с совочком. Как политику, мне труднее будет убедить людей поддержать меня, если в голове у них засядет, что на меня в детстве напал какой-то мужик в лифте. Какой я после этого лидер?

В белорусской политике ты всегда должна доказывать, что ты – мачо, альфа-самец. Ну, или баба с железными яйцами, которая «выстоит» в любом случае. Места слабым нет. Ожидания нашего общества однозначные: «если ты политик и в оппозиции, не смей жаловаться. Если тебя поджаривают на вертеле, то ты должна в это время шутить и рассказывать анекдоты. Иначе какой с тебя к черту лидер?». Когда я рассказала, как начальник общественной безопасности Фрунзенского РУВД города Минска Динас Линкус избивал меня и угрожал изнасилованием по приказу своего начальника Олега Гайдукевича, многие обозвали мое признание «политическим самоубийством». И зная это, я как никто понимала последствия моего высказывания и возможный уровень потерь. Нет для меня в этой истории никаких плюсов, бонусов, «няшек» или плюшек. Да и сочувствие с жалостью мне не нужно. Мне нужно, чтобы за мной шли. А за тем, кого жалеют, за тем не идут.

Но знаешь, Сергей, мне на это просто наплевать. Есть ситуации, когда нужно наплевать на имидж, пиар, репутацию, да и вообще на всё наплевать. Мой голос и моя история (как мне хочется верить) помогли другим женщинам сказать публично то, о чем они молчали десятилетиями. А значит, что уже всё не зря. Даже если цена – потеря каких-то моих сторонников.

А ведь меня всегда удивляла готовность нашего общества оправдать насилие и насильника. И готовность обвинять жертву в том, что «самадуравиновата». Особенно если этот насильник – государство.

После кровавого разгона Площади в 2010 году многие белорусы вслух и на кухнях высказывались: «нефиг было по площадям шататься! Получили по самое не хочу, чего теперь жаловаться. Сидели бы дома – ничего бы не случилось». Эти белоруски сегодня пафосно пишут слова а ля «а я всегда варю мужчинам борщ, и до сих пор цела». Некие дяди также пафосно раздают ценные советы: «не ходите по вечерам гулять, и ничего плохого не случится». Сквозь слова-мнения прорастает сходство – не ходи никуда, а то «попадешь в тюрьму на 15 суток», «изобьют сотрудники милиции», «изнасилуют гопники», «нападет извращенец»… И будешь сама виновата, в отличие от того, кто напал, избил, унизил, оскорбил, ограбил, изнасиловал. Нечего было провоцировать – своим участием в демонстрации или своим внешним видом. Сплошная лидияермошина: «нормальные женщины сидят дома».

Но бывает и по-другому: даже для меня неожиданным было возмущение украинцев кровавым разгоном студенческого лагеря в 2013 году. Возмущались все: бабушки-уборщицы в больницах (те самые, которые любят – тряпкой в лоб), женщины-торговки на рынках, продавщицы в магазинах, учителя и врачи. Общее мнение было такое: как этот мудак (Янукович) посмел тронуть детей?

Возникала, росла пропасть между белорусским и украинским народом: я сколько раз думала – ну что за народ у нас с гнильцой, почему такое терпит, почему молчит.

А этот флешмоб вдруг показал, какой у нас замечательный народ. И женщины замечательные, и мужчины тоже. Те, кто заговорили, и те, кто еще молчат. Я на многих мужчин и женщин посмотрела совсем другими глазами. С восхищением и уважением. Многим хотела пожать руку, и надеюсь, что еще пожму при встрече.

Правда, ты, «коллективный Сергей», оказался слабаком. Сильный мужчина – это не тот, кто бьет в морду при любом удобном или неудобном случае. Сильный мужчина – этот тот, кто готов подставить плечо в трудной ситуации. И не отстраниться, не убежать, выстоять – даже если в это плечо будут горько плакать. Не обвинять ни в чем. Поддержать. Защитить. Не предать.

А еще ты оказался трусом. Смелость – это знать, что дерьмо случается. Иногда оно случается и в твоей жизни, и в жизни твоих близких. Готовность подать руку и помочь тому, кто попал в дерьмо, подняться и жить дальше, – это смелость. Готовность идти и разгребать дерьмо, в котором никто не хочет пачкаться – это смелость. На это нужны храбрость и мужество. Но намного-намного легче закрыть уши и ве(ре)щать: не верьте им, они все врут. Очень напоминает ситуацию в политике: когда избиратели закрывают глаза-уши от очевидных фактов и аналогично блеют «не может быть такого у нас в Беларуси». Пока сами не столкнутся, и тогда: «Ой, не знал(а) я и не подозревал(а)». Знал(а) и подозревал(а).  Среднестатистический белорус и знает, и подозревает. Но трусит.

И, кстати, ты попал в плохую компанию (назовем ее, как и раньше – группой): многие мужчины из тех, кто «женщинывсёврут», сами вели себя очень неприглядно в определенных ситуациях – в комментах им сразу же приводили примеры их собственного недостойного поведения. Очень конкретные примеры.

Так что этот флешмоб не про извечные и сложные отношения мужчин и женщин. А про то, на чьей ты стороне – за насилие или против насилия. На стороне насильника, кем бы этот насильник ни был. Или на стороне жертвы.

У меня для всех (кроме Сергея) есть хорошая новость: тех, кто против насилия, в нашем обществе несоизмеримо больше.

А значит, Добро рано или поздно победит.

Ольга КАРАЧ,
«НАШ ДОМ»

Материалы по этой теме:

Ольга Карач: Если такая ситуация вокруг, то почему я участвую в политике? В «Открытом доме» нет запертых дверей В Польше погиб герой беларусской революции Сергей Лаврущик Карач: Короткевич — пример того, как в политике женщину используют мужчины Май покажет «Как Вы лодку назовете», или Почему важно с умом выбирать политические символы