В «Наш Дом» обратилась гомельчанка Наталья Якимова. Её история — о произволе белорусских врачей. Она имеет свои страшные особенности. Прежде всего, пугает чёрствость людей, чей долг — помогать нам. Пациент, сын Натальи, был ещё жив, его родные надеялись на лучшее, а его уже проверяли, как потенциального донора… Трагедия разыгралась год назад в Гомельском областном клиническом госпитале.

Ночью 20 июля у Евгения Якимова, сына Натальи, случился судорожный приступ. Вызвали скорую помощь. Врачи оказали квалифицированную помощь. После появления двигательных рефлексов мужчину повезли вместе с родными в военный госпиталь. Но ему не становилось лучше. Поэтому одна из медиков позвонила в приёмный покой учреждения и предупредила о необходимости встретить пациента.

Евгений Якимов

На месте оказалось, что никто никого не ожидал. В приёмный покой Евгения своими силами доставляли фельдшер и Наталья со своим вторым сыном. Прошло ещё около 20-ти минут пока появился врач-невролог. У мужчины проверили рефлексы. На удары молоточка Евгений реагировал, но уже был в коме. Затем пришла врач-реаниматолог Живец. Без проведения осмотра она сказала, чтобы пациента переместили в реанимацию. Ещё минут через 10 пришли две заспанные санитарки. Они не торопились доставить Евгения в пункт назначения. Поэтому Наталье со вторым сыном пришлось ускорить этот процесс. В само отделение реанимации их не пустили. А пациента разместили перед ординаторской…

Родные надеялись, что Евгения спасут. Наталья рассказывает:

— Мы находились в маленьком помещении перед отделением реанимации. И там видели, что сын шевелил ногой, махнул рукой и три раза крикнул: «Мама»! Как будто чувствовал, а может — и знал, что в последний раз. Впоследствии нам сказали, что это было рефлекторно. Такое случается при судорогах. Сейчас я знаю, что каталка с моим ребенком стояла перед ординаторской. А тогда я была уверена, что это палата реанимации и мой сын в надежных руках врача.

После этого момента к родным вышла санитарка. Она дала список того, что необходимо купить и привезти утром. Наталья не знает, сколько времени её сын пробыл в коридоре. Ей известно лишь, что помощь ему оказали лишь в восемь утра. Тогда Евгения подключили к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Женщина уверена, что если бы это сделали в первый час (до пяти утра), то её сына могли бы спасти.

К девяти утра Наталья со своим вторым сыном привезли все вещи по списку и пригласили лечащего врача. К ним вышел уже другой медик. Он и сообщил трагическую новость, что у Евгения произошло кровоизлияние в мозг, а сам орган умер ещё до поступления в госпиталь.

— По его словам, — говорит Наталья, — мы привезли сына уже мёртвым. Только сердце билось. Поэтому его и подключили на аппарат искусственной вентиляции лёгких. Потом врач ушёл. А Живец [врач-реаниматолог, принимавшая Евгения Якимова — примечание НД] выбегала из отделения домой. На мой вопрос о сыне — ничего не ответила. Лишь оттолкнула и сказала, чтобы дали ей выйти. В этот же день я попыталась добиться, чтобы врачи начали что-то делать, не опускали руки, но было уже поздно.

Каждый день до 22-го июля Наталья видела своего ребёнка. У неё была надежда, что он сможет выжить. Ведь фактически, по внешнему виду, ничего не предвещало беды. Но женщина ошибалась. Утром последнего дня Наталья снова приехала в реанимацию. Дежурила врач Живец. Она пустила женщину к сыну не сразу. В палате за столом сидел ещё какой-то медик, которого Наталья ранее не видела. Этот человек постоянно делал женщине замечания, спрашивал, что она делает. В то же время по трубкам аппарата, к которому был подключен Евгений, постоянно бежала какая-то жидкая масса зеленовато-болотного цвета с красными вкраплениями.

— А до этого, — говорит Наталья, — жидкость была кирпичного цвета и тоже — с вкраплениями жёлтого и красного цвета. Мой ребёнок уже был восковый и холодный. Именно тогда у меня возникло желание узнать правду.

Женщина спросила у врача Живец, когда и какая помощь была оказана её сыну. На этот вопрос Наталья получила шокирующий ответ. Аппарат МРТ [аппарат магнитно-резонансной томографии сканирует тело человека для получения изображений высокого качества, которые помогают в диагностике широкого спектра состояний человека] не работал на тот момент больше месяца. Евгения подключили к аппарату искуственной вентиляции лёгких после восьми часов утра 20-го июля. В тот же день, около 13-ти, у него взяли пункцию. Врач с двадцатилетним стажем сказала матери, что надеялась на чудо. Мол, молодой, здоровый и крепкий организм…

Евгений Якимов

— Уже после этих слов я сказала детям, что Женька умрёт в её смену. И именно сегодня. Ведь Живец повела себя не профессионально 20-го числа. А врач, которого скрывают до сих пор, помогал ей избавиться от моего мальчика.

Так и произошло. 22 июля 2017 года Евгений Якимов умер. 24-го числа в морге 3-ей городской больницы Гомеля произвели вскрытие. Согласно диагнозу, смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг вследствие артериальной гипертензии.

Наталья обратилась в прокуратуру и следственный комитет. Открывшиеся факты шокировали женщину: её сына готовили на изъятие органов. Причем, как следует из постановления Следственного комитета об отказе в возбуждении уголовного дела по факту ненадлежащего оказания врачами медицинской помощи, медики Гомельского областного клинического госпиталя действовали согласно Приказу УЗО Гомельского облисполкома «О развитии трансплантологической помощи в Гомельской области» («внутренний» документ, которого нет в открытом доступе, Наталья впоследствии не смогла с ним ознакомиться). Согласно данному документу ответственные лица медучреждений обязаны передавать информацию о наличии пациентов с органическими поражениями головного мозга. Исполнение данного требования жестко контролируется Минздравом путем регулярных проверок поступивших в учреждения здравоохранения пациентов и их диагнозов (!), вплоть до поднятия историй болезни из архивов.

Выходит, что абсолютно любой человек, с любым диагнозом, поступивший в стационар, сам того не ведая, рассматривается, как потенциальный донор… Memento mori беларуской системы «здравоохранения».

Наталья твердо намерена добиться справедливости. Её сына уже не вернуть, но такие истории могут повториться (истории, о которых «Наш Дом» рассказывал ранее, показывают, что случаи фатальной врачебной халатности не редки в нашей стране).

— До сих пор все эти врачи безнаказанно работают в том же отделении. Следствие закрывают, безрезультатные проверки сворачивают. Ведь существует профессиональная этика — не выдавать. Да и нет свидетелей происходящего. А мы — родственники — являемся заинтересованными лицами.

Сейчас женщина, потерявшая сына, продолжает вести переписки с ответственными структурами. Отказы в возбуждении уголовного дела её не устраивают. Она уверена, что если бы врачи не полагались на «надежды», а вовремя оказали квалифицированную помощь Евгению, этой истории не должно было случиться.

«Наш Дом» продолжит следить за ситуацией.

«Наш Дом»

Материалы по этой теме:

Врачу отказали в возбуждении уголовного дела против матери скончавшегося пациента Упущенная жизнь: мать шестерых детей скончалась через неделю после того, как ей отказали в госпитализации Мать требует расследовать обстоятельства смерти сына. Следственный комитет пишет отказы Конституционное право для избранных «Об этом судачил весь район». Чем обернулось разглашение врачебной тайны для гомельской семьи Ни компенсации, ни морали: суд отказал матери погибшего пациента