Последний день високосного февраля ознаменовался принятием судебного решения в отношении Ирины Кравец — матери ученика 183 школы Минска.

За этой историей «Наш Дом» следит уже давно.

Некомпетентность сотрудников Партизанского РУВД такова, что судье ничего не оставалось, как отказать в удовлетворении предъявленных обвинений.

Во-первых, по обвинению в клевете на учительницу физкультуры Конюх.

Дело по статье 9.2 КоАП прекращено по недоказанности виновности. И это несмотря на то, что материалы возвращались в РУВД на доработку.

Инспектор ИДН исписал гору протоколов, но так и не смог клевету обосновать. Конюх, якобы клеветническую интернетовскую статью, приписывала Ире Кравец. Но ни она, ни ее идейный вдохновитель Дмитрий Любецкий не нашли подтверждения авторства Ирины Анатольевны.

По моему разумению, этот младший лейтенант явно не соответствует занимаемой правоохранительной должности.

Взыскание за провал дела – прерогатива начальства, но стоимость бездарно потраченной казенной бумаги стоило бы взыскать.

* * *

Во-вторых, обвинение Ирины Кравец в неповиновении сотруднику милиции.

Дело по статье 23.4 КоАП возвращено в РУВД на приведение в «божеский» вид (на доработку, одним словом). Причем третий раз.

Причина — неграмотность обоснования, вопиющие нарушения процессуального Кодекса и прав человека. Судья, безусловно, сказал более корректно. Правозащитник же зрит в корень.

Обвинение касается инцидента, когда Любецкий, попирая границы личного пространства, жестко хватал Ирину Анатольевну за руки, разворачивал лицом к своей физиономии. То есть порочил репутацию женщины… Причем унижал сознательно: демонстративно, на глазах у мужа.

Судя по всему, младший лейтенант понятия не имеет о нормах и правилах этикета. Не знаком, или преступно пренебрегает процессуальными нормами. В частности, ч.3 статьи 2.4 ПИКоАП, гласящей:

«Никто из участвующих в административном процессе физических лиц не должен подвергаться насилию, другому жесткому или унижающему человеческое достоинство обращению».

В Кодексе написано четко и ясно:

Действия и решения, унижающие честь, умаляющие достоинство личности, порочащие репутацию, создающие опасность для жизни и здоровья запрещаются (статья 2.5 ПИКоАП).

Причем Любецкий, как известная унтер-офицеровская вдова, сам себя высек. Представил видеозапись, где заявляет, что Ирина Кравец обязана зайти с ним в школьный кабинет для составления протокола.

Только незнанием процессуальных норм можно это объяснить.

Ирина Анатольевна еще не была административно обвиняемой. Потому как административный процесс начинается лишь с момента составления протокола о правонарушении (статья 9.5 ПИКоАП).

В Кодексе не просматривается обязанность гражданина прибывать для составления протокола. И потому требования статьи 4.1 ПИКоАП об обязанности явки по вызову до составления протокола на маму школьника не распространялось.

Вообще-то Ирина Кравец готова была прийти. Но требовала от Любецкого выполнить норму ч.1 статьи 10.9 ПИКоАП о вызове повесткой.

Увы, данный сотрудник и этого не знает. Повестку все-таки оформил, но вместо вручения под расписку бросил оную в почтовый ящик.

Не представил младший лейтенант и доказательств «неповиновения». И, вообще, не явился в суд в качестве должностного лица, ведущего административный процесс (ч.2 статьи 6.1 ПИКоАП). В зале суда скромненько уселся на скамейке свидетелей.

Посчитал ниже своего милицейского достоинства прибыть на процесс при объявлении Постановления судьи. Каких-либо объяснений неявки не представил, чем, на мой взгляд, продемонстрировал пренебрежение к правосудию. Что, собственно, не удивительно: то — «классика жанра» правоохранительных структур.

Валерий ЩУКИН, «Наш Дом»