Беларусь на постсоветском пространстве имеет устойчивый имидж «заповедника социализма», но даже у нас многие уже успели забыть, что такое «карательная психиатрия». А молодое поколение с этим термином и вовсе не сталкивалось. Что ж, напомним. И расскажем, как сейчас карательная психиатрия пытается вернуться в белорусские реалии.

С начала 1960-х и по начало 1980-х руководство СССР сталкивалось с нечастыми, но регулярными протестами диссидентов против советской власти, против советской системы управления и даже – страшно подумать – против самой идеи построения коммунизма. И с такими несогласными надо было что-то делать. При Сталине их бы попросту отправили в лагерь (в лучшем случае) или расстреляли (в худшем). Но при Хрущёве, а потом при Брежневе власть всё же была уже намного более «вегетарианской», да и сталинизм официально осудили.

Но выход советские власти нашли. Был провозглашён принцип: советский строй настолько совершенен, а жизнь в СССР построена настолько правильно и справедливо, что публично выступать против этого может только сумасшедший. Соответственно, немногочисленных диссидентов обычно не сажали в тюрьму (хотя и такое случалось), а направляли на принудительное психиатрическое лечение в специальные клиники закрытого типа. Которые на деле немногим отличались от тюрем. И выходили люди оттуда зачастую уже тихими-тихими, спокойными до конца жизни.

Практика карательной психиатрии исчезла даже раньше, чем Советский Союз – в 1985 году, с приходом к власти Михаила Горбачёва. И тогда никто не мог подумать, что она попытается возродиться три десятка лет спустя, уже в независимой Беларуси.

 

Прошлое иногда возвращается

И сегодня прямо на наших глазах первой жертвой карательной психиатрии в новой Беларуси пытаются сделать активистку «Нашего Дома» мать-одиночку из Молодечно Олесю Садовскую. За то же, за что отправляли в психушку при Советском Союзе – за то, что она посмела выступить против Системы. Впрочем, обо всём по порядку.

Конфликт с милицией у молодой мамы Олеси Садовской возник в новогоднюю ночь – 1 января 2012 года – в молодечненском клубе «НЕО» у неё украли телефон. По просьбе Олеси сотрудники клуба вызвали милицию, но прибывший наряд просто поленился составлять протокол – милиционеры посоветовали обратиться в РОВД после праздников. Расстроенная Олеся стала настаивать на составлении протокола, в ответ милиционеры начали хамить, тогда молодая женщина потребовала от них вести себя корректно и пригрозила жалобой в прокуратуру.

«После слов о жалобе в прокуратуру они как будто озверели, затолкав меня за угол, начали жестоко избивать, – рассказывала позднее Олеся Садовская. – После этого сразу четверо сотрудников милиции, заламывая руки и избивая, затолкали женщину в милицейскую машину, – всё это на глазах многочисленных свидетелей».

В Молодечненском РОВД страшные испытания продолжились. Всю оставшуюся ночь женщина провела в холодной камере, при этом сотрудники милиции её оскорбляли и унижали, долгое время не давали воды и пищи, создавая как физические (Олеся страдает клаустрофобией), так и психологически сложные условия. За это время милиционеры оформили в отношении Олеси сразу два протокола об административных правонарушениях.

«Я с ужасом вспоминаю моё нахождение в РОВД. Я получила серьезнейшую психологическую травму. До сих пор, при виде человека в милицейской форме, я испытываю внутреннее беспокойство, чувствую себя ущербной, униженной – это не даёт мне полноценно жить и работать», – рассказывает Олеся Садовская.

 

Так в Молодечно началось затяжное противостояние человека и системы

За первые три месяца после инцидента Олеся направила множество жалоб и заявлений в прокуратуру и Следственный комитет. Ей то отказывали в возбуждении уголовного дела, то этот отказ отменяли и начинали дополнительную проверку – и так далее. Но в какой-то момент молодечненские власти пришли к выводу, что проще будет надавить на Олесю Садовскую и одновременно скомпрометировать её другим способом. Было принято сомнительное решение суда о том, что Садовской требуется пройти психиатрическую экспертизу. Понятно, что в белорусских условиях в ситуации «человек против системы» было мало шансов на то, что экспертиза окажется действительно независимой.

И в самом деле, Олесю отправили в Новинки, где стационарная судебно-психолого-психиатрическая экспертиза «выявила» у неё «органическое аффективное расстройство». Впрочем, это произошло только в 2014 году.

До этого власти Молодечно пытались воздействовать на строптивую женщину по-иному.

10 января 2014 года против Олеси Садовской возбудили уголовное дело якобы за нападение на милиционера. Тогда же у неё забрали в приют восьмилетнюю дочь.

 

Начались новые суды – чтобы вернуть дочь

16 марта 2015 года отдел образования придал дочери Садовской статус ребенка, который остался без опеки родителей, с 17 февраля того же года «на период нахождения ее матери в РНПЦ психического здоровья». Однако дочь Олесе не вернули и после возвращения домой. Вместо этого в августе прошлого года суд Молодечненского района начал рассматривать иск отдела образования, спорта и туризма Молодечненского райисполкома об отобрании у Садовской дочери.

А саму маленькую Екатерину Садовскую в марте 2015-го передали в приёмную семью. Но уже в сентябре вернули в приют – в исполкоме пришли к выводу, что приёмный родитель не находит общего языка с ребенком.

Позднее, 28 декабря 2015-го, Минский областной суд отменил решение суда первой инстанции по иску отдела образования Молодечненского района об отобрании дочери у Олеси Садовской и направил его в суд Молодечненского района для исследования дополнительных обстоятельств. Однако дочь Олесе не вернули – 8 февраля суд Молодечненского района повторно приступил к рассмотрению дела. В конце января Садовская подала в Молодечненский РУВД заявление о незаконном удержании дочери – в приюте Катерину держат без решения суда и комиссии по делам несовершеннолетних. Однако РУВД передало заявление в отдел образования Молодечненского района – к тем самым чиновникам, на действия которых жалуется женщина.

В июне 2014 года суд Молодечненского района постановил применить к Садовской принудительное лечение и наблюдение в психиатрическом стационаре с обычным режимом наблюдения. Далее – Новинки, с февраля по июнь 2015 года. После этого тот же суд «смилостивился» – и сменил принудительные меры безопасности и лечения на принудительное амбулаторное наблюдение и лечение у врача-специалиста по месту жительства.

 

Началось новое противостояние

Врачи заявляют, что Олеся не являлась на приёмы к специалистам или отказывалась исполнять их предписания, сама же Садовская пыталась доказать, что все действия властей, связанные с её якобы плохим психическим состоянием незаконны. Она оспаривала как поставленные ей диагнозы (и независимые эксперты подтверждали — Олеся не больна), так и действия сотрудников местного отдела образования. Замечу, что героиня нашего рассказа также самостоятельно прошла экспертизу в Москве, в Независимой психиатрической ассоциации России.

В начале 2016 года начался новый раунд попыток молодечненских властей упрятать строптивую мать в психушку.

1 февраля Олесю принудительно доставили в приёмный покой РНПЦ (Республиканский научный психиатрический центр) в Новинках. Однако тут случился казус: обследовав женщину, врачи заявили, что Олеся была совершенно здорова и в госпитализации, а также в психиатрической помощи не нуждается. Смешно, но после этого медики психоневрологического диспансера Молодечно подали в суд на руководство Республиканской психиатрической клиники, указавшей на здоровье Олеси Садовской.

 

Дальше – больше

Теперь Молодечненский психоневрологический диспансер посетит комиссия Министерства здравоохранения, которая будет разбираться с попыткой местных психиатров поместить женщину в «Новинки».

Сама Олеся связывает такую активность местных властей с пересмотром старого дела.

«Есть все основания полагать, что такая спешка связана с предстоящим 17 февраля судом. У меня есть все шансы доказать, что я здорова (соответствующее заключение белорусских специалистов у меня на руках). Данное решение может повлиять на возвращение мне дочери, которую незаконно у меня отобрали», – убеждена Садовская.

Тем не менее, несмотря на заключения врачей, 12 февраля суд Молодечненского района принял решение направить Олесю Садовскую в психиатрический стационар на принудительное лечение сроком на полгода. Формальная причина – то, что женщина не являлась на ежемесячные приемы к врачу в Молодечненский психоневрологический диспансер. Судья Анна Демашкевич объявила, что постановление обжалованию не подлежит.

Здесь сразу два показательных момента. Во-первых, сама Олеся Садовская на суде не присутствовала – и, соответственно, не могла отстаивать свою позицию. Во-вторых, заявление судьи о том, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит – самое прямое нарушение законодательства Беларуси. Дело в том, что районный суд Молодечно – не последняя и не окончательная судебная инстанция в Беларуси. Чиновники Молодечненского суда подотчётны всем вышестоящим судебным инстанциям, в которых граждане имеют право обжаловать любые решения.

 

Как чувствует себя Катя

Тем временем у Кати Садовской, которую содержат в приюте, в Социально-педагогическом центре Молодечненского района, возникли проблемы со здоровьем. 11 февраля девочке сделали электрокардиограмму сердца, а 12 февраля УЗИ сердца показало изменения.

В общем, на сегодняшний день мы имеем просто зависшую ситуацию. Олеся на свободе, в «Новинках» её помещать не собираются. Впереди – новый суд за ребенка. Сам ребенок болеет и хочет к маме. А социальное государство… Какое социальное государство?

Денис Лавникевич