Судебный процесс над Вячеславом Сивчиком в очередной раз продемонстрировал антинародную сущность правящего режима.

Суд Центрального района Минска судил его одновременно аж по трем статьям Административного кодекса:

• 17.1. Мелкое хулиганство;
• 23.4. Неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица при исполнении им служебных полномочий;
• 23.34, ч. 3. Нарушение порядка организации, проведения массового мероприятия, пикетирования.

Осудили по двум — на сумму 60 базовых величин (12 100 000 руб.).

Видимо прикинув, что получилось многовато (3-4 месячных зарплат рабочего люда), рассмотрение неповиновения должностному лицу отложили на следующий раз. Процедура отложения рассмотрения дела называется возвратить протокол на доработку.

Белорусские сотрудники милиции общественной безопасности (подразделение РУВД, которых во времена самодержавия именовали жандармами) настолько тупые, что даже в сотый (если не больше) раз не в состоянии заполнить банальный протокол на готовом бланке.

Не удивительно — умных представителей сильного пола в милиции не держат. В отношении женщин из милиции общественной безопасности сказать не могу – не пересекался.

В чем суть «противоправных» действий Вячеслава Вадимовича?

По показаниям сотрудников Центрального РУВД они, по распоряжению начальства, ночью нарезали круги вокруг дома Сивчика, находящегося на Круглой площади (пл.Победы). По сути, сидели в засаде, заведомо зная, что политика дома нет.

Увидев подходящего к подъезду Вячеслава, подлетели к нему и потребовали паспорт.

На этом правомерность деяний «жандармов» заканчиваются. Далее – беспредел.

Изучив паспорт, убедившись, что это именно тот Сивчик, которого и поджидали, они потребовали проехать в РУВД для установления личности и проверки не находится ли политик в розыске.

Милицейская отмазка (неубедительный предлог)! Потому как идентификация личности, места проживания, а тем более, пребывания в бегах делается по телефону. Эти данные находятся в компьютере и свободно доступны для силовых структур. Для этого оплата служебных телефонных разговоров производится не из собственного кармана сотрудников, а за счет рабочих и крестьян (из бюджета).

Но милицейских офицеров держали ночью в засаде именно для задержания и этапирования Сивчика в РУВД.

Белорусская действительность такова, что схваченных неугодных правящему режиму граждан в лучшем случае вывезут на другой конец города или в лес и там бросят (испытал на себе). В худшем — убьют. Как, к примеру, Гончара, Захаренко…

Сивчик эти паскудные (пакостные) деяния силовых структур прочувствовал на собственной шкуре. И потому следовать среди ночи под конвоем непонятно куда отказался. Реальность могла быть жизнеопасной.

Поскольку законных оснований вести задержанного политика в «жандармерию» не было, силовики применили классическую милицейскую статью 17.1 КоАП. Заявили, что все равно доставят в РУВД. Мол, Сивчик пьяный, выражался матерными словами, оскорбительно приставал к гражданам, нарушал общественный порядок, деятельность организаций, спокойствие граждан, проявлял неуважение к обществу…

В три часа ночи, находясь у подъезда собственного дома, не уважал общество, приставал к гражданам, нарушал их спокойствие, мешал работать организациям!!!

В это время ни одного гражданина в обозримом пространстве не просматривалось, ближайшие магазины и Дом РСДРП по ночам не работают.

Идиотизм (бессмыслица)! Похоже, что в милицейских головах только одна извилина и та от фуражки (армейская поговорка).

О степени опьянения Сивчика (и, вообще, было ли оное) судить не могу – своими глазами не видел. Милицейским врачам не верю. Сам Вячеслав утверждает, что был трезвый.

Но не это главное.

Принципиален иной момент. Из подъезда вышла супруга политика и попыталась увести в квартиру. Казалось бы, вопрос закрыт: Сивчик не ругался матом, не горланил песни, не бил стекла и, вообще, не делал ничего противоправного. Что мешало отдать его в руки жены?

Но приказ был доставить любой ценой. Офицеры стащили с Вячеслава Вадимовича куртку, пиджак, очки, бросили одежду в цементную пыль (в подъезде ремонт).

Примчалась вызванная подмога. Двое сотрудников держали за руки жену Анну, двое других из подъезда волокли задержанного, оставшегося в одной рубашке с галстуком, в машину.

Автор порекомендовал Анне Васильевне обзавестись крестьянскими вилами и хранить в прихожей. Когда «жандармы» в очередной раз будут хватать возле дома мужа выскакивать с этими вилами наперевес.

Трусливые сотрудники-«жандармы» Центрального РУВД разбегутся, и впредь, вместо выполнения противозаконных приказов милицейского руководства, будут думать о сохранении собственной жизни.

 

Супруга и подъехавшая мать Сивчика, после долгих поисков, очки обнаружили и вместе с брошенной сотрудниками милиции одеждой повезли в РУВД.

В РУВД беспредельничать продолжали. 0чки арестованному не передали, а в протоколе записали: от подписи отказался. Но подписывают после прочтения, а Вячеслав без очков текст не видит.

То, что допросы (опросы) в ночное время запрещены милиции до фонаря.

* * *

Какие подонки (люди, вызывающие отвращение и презрение) служат в Центральном РУВД автор испытал на себе. Кто давал команду доставить любой ценой — не знаю, но районные «жандармы» ворвались среди ночи в мою квартиру, вытащили из супружеской постели и поволокли на допрос. На милицейском жаргоне называется ночной опрос.

Одежда при общении с женой наедине не регламентируется, поэтому был по форме ноль. Так голым и потащили. Бросили в лужу (шел дождь) позади машины, чтобы открыть дверь УАЗика. Затолкав в собачий отсек, отвезли в Центральный РУВД. Там швырнули на бетонный пол посреди фойе. Человек десять (если не более) сотрудников обоих полов в милицейской форме окружили и по очереди начали бить ботинками по пяткам.

Намного больнее, чем просто удары по ногам! После такой пытки целый год хромал. Да и теперь временами возникает боль то в одной, то в другой ноге.

Приволокли на ночной допрос за участие прошедшим днем в мирной политической акции (стекла не бил, машины не переворачивал, к насильственному свержению конституционного строя не призывал, за форменную одежду не хватал, матерных слов не произносил…).

Разговаривать ночью с «жандармами» категорически отказался, и они вынуждены были под утро отвести обратно, взяв подписку, что появлюсь в дневное время самолично. Что и сделал.

Кто объяснит, кому надо было тащить на допрос ночью, да еще при этом подвергать пыткам?

Фото из Интернета.

Валерий ЩУКИН,
«Наш Дом»