13 сентября 1964 года, Мартин Лютер Кинг, один из величайших борцов за гражданские права, посетил послевоенный Берлин, уже разделенный Берлинской Стеной. В тот день он выступил с проповедью в переполненной церкви Святой Марии (St. Marienkirche) в Восточном Берлине. Ольга Карач выступила в этой же церкви на юбилее этого события.

Кинг говорил о мире, любви и ненасилии, несмотря на все разделения, существовавшие в мире на тот момент, включая Берлинскую стену. Это был его единственный визит за «железный занавес», и его слова имели огромное значение для жителей Восточного Берлина, которые переживали начавшуюся политическую и идеологическую изоляцию. После выступления в этой церкви, из-за большого числа желающих послушать, ему пришлось провести еще одну проповедь в другой церкви, Sophienkirche.

Спустя 60 лет, 13 сентября 2024 года, это историческое событие было отмечено правозащитницей и антивоенной активисткой, номинантом на Нобелевскую премию мира-2024 Ольгой Карач, которая выступила с речью в церкви Святой Марии (St. Marienkirche), на том же месте, где когда-то говорил Кинг.

Ольга Карач – белорусская правозащитница, руководитель Международного центра гражданских инициатив «Наш Дом» (Nash Dom). Она известна своей активной деятельностью за права человека и борьбой за демократию в Беларуси. В своем выступлении Ольга Карач подчеркнула актуальность наследия Мартина Лютера Кинга для Беларуси, рассказала про невидимых героев беларуского сопротивления и призвала к солидарности с Беларусью в ее борьбе за свободу и гражданские права.

Вместе с Ольгой Карач также выступила сестра белорусской политзаключенной Марии Колесниковой, Татьяна Хомич, чье присутствие также подчеркивает борьбу за свободу в Беларуси. Среди присутствующих был и посол США в Германии, что подчеркивает значимость продолжения борьбы за демократические ценности и права человека

Также в церкви Святой Марии (St. Marienkirche) выступили:

•  Его Преосв. др. Кристиан Штебляйн – епископ евангелической церкви Берлина-Бранденбурга и Силезии. В своём выступлении он акцентировал внимание на христианских ценностях, поддержке мира и необходимости преодоления разделений, подобных тем, которые существовали во времена Берлинской стены.

•  Алан Мельцер – глава дипломатической миссии США в Германии. Его участие подчеркивает поддержку США ценностям демократии и прав человека, которые когда-то защищал Мартин Лютер Кинг.

•  Преп. др Марша Уильямс – представитель Объединенной Церкви Христа (United Church of Christ) из Нью-Йорка. Её выступление касалось глобальных усилий по защите прав человека и важности межконфессионального диалога в современной борьбе за справедливость.

Речь Ольги Карач

Меня зовут Ольга Карач, я из Беларуси и возглавляю беларуский правозащитный центр «Наш Дом», который находится в изгнании в Литве.

Сегодня, в 2024 году, мы видим, что история, хотя и меняет формы, остается неизменно актуальной. Беларусь, как и Восточный Берлин тех лет, оказалась в плену тоталитарного режима, который стремится подавить стремление к свободе, правде и человеческому достоинству. Границы, которые разделяют нас – не только физические, как стена в Берлине, но и моральные. Эти границы пролегают в сердцах и умах людей, разделяя тех, кто жаждет свободы, и тех, кто служит угнетению.

Мартин Лютер Кинг в своем выступлении в Берлине 13 сентября 1964 года сказал: «Ни одно рукотворное препятствие не может стереть тот факт, что дети Божьи живут по обе стороны стены. Ни одно физическое препятствие в конечном итоге не способно разделить нас. Стены не могут скрыть основное единство всего человечества». Мартин Лютер Кинг был убежден, что рано или поздно Берлинская стена будет разрушена, а Восточная и Западная Германии объединятся. Так и произошло.

Но сегодня в Европе строится новая Берлинская стена, на литовско-беларуской границе, и она каждый день все выше и длиннее. Беларусь стала Восточным Берлином, а Литва – Западным.

Сегодня беларусы бегут через литовско-беларускую границу примерно также, как бежали немцы из Восточного Берлина: стена растет и укрепляется с каждым днем, бежать становится все труднее, но люди бегут. Кто-то бежит через лес, находя дыры в стене, кто-то мастерит самодельные парапланы и перелетает через стену, кто-то из последних сил перебрасывает детей и собак через стену, обдирая руки в кровь о колючки, а потом пытается перелезть сам, ломая руки и ноги. Есть беларусы, которые строят катапульты и перебрасывают через стену других. Все чаще беларусы пытаются переплывать через реки, иногда в гидрокостюмах, иногда просто в обычной одежде. Вода ледяная, зима в Литве и Беларуси – это не зима в Германии, поэтому сегодня река Неман устлана рюкзаками с документами, которые потеряли беларуские политические беженцы, пытаясь зимой браться через реку. На это даже жалуется Пограничная служба Литвы.

Согласно статистике с 2020 года в Литву по тем или иным основаниям прибыло около 62 000 беларусов, и будем честными – не так важно, с какими визами и по каким документам они приехали, – все эти люди прибежали в Литву по политическим причинам, либо спасаясь от репрессий, либо ожидая репрессий в будущем.

Но на этом злоключения беларуских беженцев не заканчиваются, а только начинаются.

Беглецу очень тяжело контактировать с теми родственниками, кто остался в Беларуси. Мстительный режим берет в заложники родственников тех, кто убежал, чтобы продолжить активно бороться против Лукашенко; режим садит родственников в тюрьмы, увольняет с работы, отбирает детей и давит любыми другими методами. Любое публичное выступление беларуса тут, за стеной, означает обыск у ее или его родственников там, в Беларуси.

Родственники в Беларуси боятся контактировать с теми, кто убежал, потому что боятся КГБ. Но даже если не боятся, то сегодня сделать визы в Литву для матери, жены, сестры и беларускому политическому беженецу в Литве практически нереально, Литва не дает визы. Между людьми растет стена, очень многие семьи сегодня разделены годами без возможности увидеться и обнять друг друга.  Люди умирают, а возможности проститься и похоронить – не существует. Есть ситуации, когда человек не выдерживает и едет обратно, рискуя, на похороны к матери в Беларусь. Но не доезжает, потому что его арестовывают прямо на границе.

Я не разговаривала со своими родственниками уже четыре года и узнаю все новости про  их жизни случайно, через каких-то далеких общих знакомых. Они узнают новости обо мне из передач государственной пропаганды, которая постоянно рассказывает беларусам, насколько я ужасна. За четыре года беларуский режим выпустил более 200 передач государственной пропаганды, пытаясь очернить меня в глазах беларусов.

Сегодня в Беларуси верность – это верить своему сердцу, а не верить всей огромной ежедневной машине государственной пропаганды.

Мы с моими родными очень любим друг друга и у нас очень теплые отношения, но сегодня для них только поговорить со мной (и об этом узнает КГБ) – это риск попасть в тюрьму. Они боятся тюрьмы и пыток, а я не хочу создавать им риски оказаться в тюрьме. Не смотря на все современные методы коммуникации, между нами каждый день растет невидимая стена. Они ничего не знают про меня, я ничего не знаю о них.

Сегодня в Беларуси непоколебимость – это отказаться от общения с родными, чтобы защитить их, и выбрать борьбу за права человека и свободу.

Сегодня только за контакты с «Нашим Домом», за комментарии в наших социальных сетях и попытки с нами связаться людей арестовывают и бросают в тюрьму. Только из известных нам случаев в общей сложности люди получили около 100 лет беларуской тюрьмы за комментарии в социальных сетях «Нашего Дома». Реальное количество посаженных скорее всего намного намного выше.

Несмотря на такие риски, люди в Беларуси пишут нам, помогают нам, участвуют в деятельности «Нашего Дома». Наша работа продолжается, она не остановилась. Режим старался выстроить стену между нами и беларуским народом, но не смог.

Сегодня в Беларуси бесстрашие – не дать построить стену между тобой и теми, кто тебе близок и дорог, и кого ты поддерживаешь.

5 января (а это день моего рождения) 2021 года политзаключенный Дмитрий Дудойть покончил с собой в белорусской тюрьме, не выдержав изощренных пыток. Единственным преступлением Дмитрия было размещение комментария на моей странице в «Одноклассниках». За это он был приговорен к двум годам лишения свободы. Вы можете представить, что я чувствую сейчас.

Самоубийство в Беларуси, в условиях нечеловеческих пыток, от которых теряется разум, иногда единственный способ сохранить человеческой достоинство и заявить о своей несгибаемости.

Моя коллега, юрист и правозащитница «Нашего Дома» Яна Полякова покончила с собой, не выдержав милицейского насилия и травли. Яна была жестоко избита в участке милиции, а когда она заявила об этом публично, ее попытались посадить в тюрьму. Яна сказала: режим не сделает ее заключенной, и покончила с собой за несколько часов до того, когда ее должны были отправить в тюрьму.

В Беларуси теперь самоубийство – часто единственный способ показать режиму, что у человека есть выбор и есть свободная воля, даже если режим считает, что он может заставить всех и каждого делать так, как хотят власти.

Член социал-демократической партии, мой коллега и правозащитник Игорь Ледник умер в беларуской тюрьме от пыток, через четыре дня после смерти Алексея Навального в российской тюрьме. Игорь много занимался привлечением беларуского режима к ответственности, собирал доказательства пыток и жестокого обращения, помогал жертвам политических репрессий. Он мог убежать, я лично много раз звонила ему и уговаривала бежать в Литву. Игорь сказал: «Ольга, если меня арестуют, сделай все, чтобы мой арест открыл глаза миру, какая ужасная ситуация в Беларуси с правами человека. Игорь умер в беларуской тюрьме 20 февраля 2024 года, но я каждый день вспоминаю его и продолжаю делать то, что делал он.

В Беларуси мужество – это жить и поступать согласно своих убеждений, даже зная, что можешь быть арестован, оказаться под пытками или убит. И не отступать ни на шаг.

Моя коллега, мать двоих детей и правозащитница «Нашего Дома» Кристина Шатикова была похищена в Минске посреди улицы сотрудниками КГБ. Три дня мы искали Кристину, маленькие дети плакали и звали мать. Мы нашли ее, оказалось, что КГБ принудительно поместил Кристину в Могилев в психушку и там кололи ее психотропами. Кристину спасло то, что у нее был ярко-рыжий цвет волос, и один прохожий узнал ее и записал номер машины, в которую ее заталкивали сотрудники КГБ.

На сегодняшний день карательная психиатрия в Беларуси – один из способов борьбы с теми, кто не согласен или способ убрать свидетелей преступлений беларуского режима. В принудительной психушке сегодня находится и Мария Успенская. Она стала свидетелем преступления, как сотрудник КГБ застрелил в их собственной квартире ее мужа Андрея Зельцера. Мария находится в беларуской психушке уже три года, и про нее нет известий.

В Беларуси стойкость – не согласиться на предательство, не стать лжесвидетелем и не отказаться от своих показаний, не оболгать любимого под давлением КГБ, даже зная, что за это грозит тюрьма или психушка.

Моему сыну был всего один месяц, когда сотрудники КГБ и социальных служб пытались его забрать из нашей семьи, шантажируя меня, чтобы я отказалась от своей правозащитной деятельности – или я потеряю сына, его заберут в детский дом. Я хорошо помню то чувство глубокого отчаяния и полной беспомощности. Мне пришлось увозить сына из Беларуси, потому что у меня не было иллюзий, что режим «подобреет» и оставит сына в покое, а не заберет его и искалечит его психику, чтобы только отомстить мне.

По итогам протестов 2020 года более 1200 детей находятся под угрозой изъятия или были изъяты из семей за протестную активность их родителей.

Бороться за права человека в Беларуси часто означает, что твои дети будут лишены Родины и семьи.

Моего коллегу и правозащитника «Нашего Дома» Валерия Щукина в день, когда он должен был выйти на свободу, сотрудники милиции похитили прямо из тюрьмы и увезли в лес, чтобы имитировать расстрел. Ему дали лопату в руки и сказали: «Мы тебя сейчас расстреляем, ты должен выкопать себе могилу». Он отказался, и они уехали, оставив в лесу одного. Потом он мне рассказал, что ему было очень страшно, он понимал, что они могут убить его по-настоящему, и никто не будет про это знать, потому что всем официально было заявлено, что он якобы ушел из тюрьмы сам.

Легко быть героем, когда за тобой наблюдают сотни тысяч людей, когда о тебе знают и о тебе волнуются. Очень тяжело быть невидимым героем, когда есть только один ты – и они, которые могут сделать с тобой что угодно.

В такой ситуации спасает только вера в Бога и силы, которые дает нам Бог чтобы пройти через все препятствия.

Именно поэтому беларуский режим так отчаянно борется с Богом.

На сегодняшний день известно о в совокупности 100 годах тюрьмы, которые получили беларуские священнослужители и прихожане церквей за молитвы, религиозные обряды, в том числе, за публичную поддержку Украины.

КГБ Беларуси создал список неблагонадежных священнослужителей разных конфессий, который периодически обновляется. Известно, что в этом списке не менее ста фамилий «неблагонадежных» священников.

В беларуские тюрьмы как метод давления на заключенных массово не допускаются священники, причем речь идет как о православных, так и о католических и протестанстких священниках.

В СИЗО и тюрьмы администрации не разрешают передавать молитвенники, библии и иную религиозную литературу, включая Новый Завет.

Очень часто силовики срезают или даже срывают религиозные украшения и христианские кресты на шеях задержанных. Кроме того, политическим заключенным не позволяется участвовать в церемониях прощания (похоронах) со своими умершими близкими родственниками. Это особый вид пыток – не дать проститься со своими близкими и родными.

Беларуский режим преследует беларуских верующих и за молитвы по убитым в Украине.

Например, 9 сентября 2022 года в Бобруйске по отпечаткам пальцев был найден и арестован верующий Вячеслав Букас. Отпечатки сняли с лампадок, которые верующий поставил и зажег у памятника репрессированным. Лампадки были двух цветов – синего и желтого, что суд принял за цвета флага Украины и поддержку убитых в Украине. Это «серьёзное» преступление было тщательно расследовано с задействованием целой криминалистической группы. Вячеславу Букасу дали 15 суток, так как суд посчитал, что его лампадки участвовали в несанкционированном массовом мероприятии.

Очень сложно не впасть в отчаяние, не озлобиться и сломаться.

Но Мартин Лютер Кинг учил нас, что «Тьма не может изгнать тьму; только свет может это сделать. Ненависть не может изгнать ненависть; только любовь может это сделать».

Мы не отступаем, любовь к ближнему и Богу – это то, что движет нами и дает силы бороться.

В Беларуси запрещено передавать посылки в тюрьму, если ты не являешься родственником. Поэтому, когда передаются посылки в тюрьмы, а конечно, чаще всего это делают женщины, то мы всегда говорим, что это от сестры. Сложно проконтролировать, сестра ты или не сестра. Хотя очень часто мы никогда в глаза не видели своих «сестер» и никогда с ними не встречались в жизни.

На выборах 2010 года моих коллег и правозащитниц «Нашего Дома» Марию Войнову и Кристину Шатикову арестовали и очень сильно избили в отделении милиции. Я приехала в участок милиции, меня туда не пускали, но в конце концов я уговорила одного милицционера передать им шоколадку. Когда меня спросили: «как сказать, от кого шоколадка?» Я ответила: «Скажите, что это от сестры».

Моя шоколадка вернулась ко мне. Через четыре месяца арестовали и меня. Беларуский режим обвинил меня в терроризме, потому что за терроризм в Беларуси предусмотрена смертная казнь, и это был легкий способ избавиться от «Нашего Дома». Вместо со мной было задержано 18 активистов «Нашего Дома». Меня очень сильно избивали в участке милиции и очень подробно рассказывали, как меня будут насиловать.

Я была оглушена, шокирована и напугана. Я сидела в камере и не могла прийти в себя от боли и унижения. Но вдруг двери камеры открылись, и какой-то милиционер молча протянул мне пакет. «Что это?» – спросила я подозрительно. «Это Вам от сестры» – ответил милиционер.

Я взяла шоколадку и мне стало тепло на сердце. Со своей «сестрой» я познакомилась только на следующий день. Конечно, я никогда не знала её до этого. Но я до сих пор помню ту силу и энергию, которую мне передала с воли моя «сестра» в одной шоколадке.

В 2020 году «Наш Дом» организовывал посылки в тюрьмы, оплату штрафов, помощь семьям политзаключенных. Активистки «Нашего Дома» передавали шоколадки в тюрьмы «от сестер». Нас прозвали «совами» – потому что аресты в Беларуси проходят обычно по ночам, и активисты «Нашего Дома» на Горячей Линии были вынуждены не спать ночами и дежурить, чтобы в тот же миг откликнуться на просьбу о помощи.

Беларуский режим заметил наше сестринство и нашу помощь. За посылки политзаключенным, за помощь в штрафах, за поддержку людей под репрессиями сегодня я получила 12 лет тюрьмы в Беларуси. Я осуждена вместе с Вероникой Цепкало, одной из трех женщин беларуской революции. Заочно. Мария Колесникова, еще одна женщина беларуской революции, получила 11 лет тюрьмы. К сожалению, Мария сейчас в тюрьме, как и многие сотни женщин-политзаключенных, под пытками, издевательствами, в режиме инкоммуникадо, разделенные с близкими и родными.

Сегодня здесь я говорю голосом моих сестер в тюрьмах, тех, кому я передавала шоколадки, и голосом моих сестер, которые передавали шоколад в тюрьму мне и другим заключенным женщинам. Шоколадная солидарность продолжается, и мы передаем шоколадки друг другу в руки как символ того, что наша солидарность безгранична и она не закончится никогда.

Моя коллега и правозащитница «Нашего Дома» Юлия также была арестована за посылки в тюрьмы политзаключенным. Она провела в беларуской тюрьме под пытками 8 месяцев. Но самое страшное было не это. Самое страшное было то, что в своем уголовном деле она нашла доносы в КГБ на себя от своего отца и своего брата. Ее брат жил вместе с ней, она ждала его с работы, готовила ему завтрак, он помогал нам в нашей помощи политзаключенным, но при этом информировал КГБ обо всем, абсолютно обо всем. Когда Юля вышла и спросила своего брата, зачем он писал на нее доносы в КГБ, он признался, что он с отцом надеялись, что Юлю посадят на 20 лет, ее квартира освободится, и он сможет в ней жить.

Моя еще одна коллега, мать двоих детей и активистка «Нашего Дома» Илона вынуждена была бежать через границу нелегально, потому что ее мать написала донос в КГБ на оппозиционную активность дочери, и КГБ пришло изымать детей Илоны. Вы только представьте, бабушка написала донос в КГБ, по которому ее внуки могли оказаться в детском доме. Илона бежала через границу нелегально, теперь она в Литве со своими детьми, и с тех пор Илона ни разу не разговаривала со своей матерью, слишком велика ее обида на мать.

Сегодня в Беларуси люди массово пишут доносы в КГБ друг на друга. Матери и отцы пишут доносы в КГБ на детей, дети на родителей, братья и сестры друг на друга. Нация очень разделена. Я часто думаю о том, что наш путь к примирению внутри нации будет очень тяжел. Как простить родственника, по чьему доносу в КГБ другой родственник оказался в тюрьме, под пытками и даже возможно был убит? Как примириться в такой ситуации и вообще – возможно ли примирение? У меня нет ответа на этот вопрос. Но иногда я думаю, что для ментального здоровья Юли было бы легче, если бы ее брат погиб на фронте героем, защищая Украину, чем знать, что она была в тюрьме по его доносу.

А беларуский режим не ограничивается только Беларусью, он тянет руки к нам – тем, кто находится в изгнании.

Сегодня даже в Литве я не чувствую себя в безопасности, КГБ шпионит за нами и тут.

Когда началась война, мы поняли, что наш единственный путь помочь Украине – это сделать так, чтобы беларуская армия не вошла в Украину поддерживать Владимира Путина. Мы стали помогать отказчикам по соображениям совести и дезертирам. С 1 марта 2022 года у нас началась кампания «Нет значит Нет». Конечно, режим сразу ее заметил.

В Вильнюсе мы привлекли литовского юриста Мантаса Даниелиса помогать нам с легализацией убежавших отказчиков по соображениям совести и дезертиров. Через несколько месяцев Мантас Даниелис был задержан литовской полицией, на сегодняшний день он в тюрьме уже два года, ему официально предъявлено обвинение в шпионаже на КГБ. Т.е. беларуский КГБ завербовал литовского юриста следить за нами, беззащитными беларускими женщинами в Литве. Мантасу Даниелису за шпионаж в пользу КГБ грозит до 11 лет литовской тюрьмы.

Сегодня я опять в Беларуси признана террористкой, и если беларуский режим сможет меня вернуть в Беларусь, то я буду в тюрьме не только 12 лет, – мне грозит до 25 лет тюрьмы или даже смертная казнь, потому что, как я уже говорила, за терроризм в Беларуси предусмотрена смертная казнь.

Но мы не сдаемся, и мы не отступаем. Мартин Лютер Кинг говорил: «Дуга моральной вселенной длинна, но она склоняется к справедливости». И я тоже верю в это, верю, что добро в конечном свете победит зло.

Сегодня нам всем нужна новая архитектура безопасности в нашем регионе. Нам необходимо переосмыслить понятие мира, потому что, например в Беларуси сегодня нет войны, но и мира тоже нет.

Нам необходимо смотреть на ситуацию в регионе в целом, и рефлексировать, изучать, анализировать, как мы можем повлиять на войну и террор сегодня.

Сегодня как никогда нужна помощь и поддержка беларуским и русским отказчикам по соображениям совести – мужчинам, которые отказываются брать оружие в руки и поддерживать Владимира Путина в его войне против Украины.

Это самое простое что мы можем сделать – помочь нашим мужчинам не воевать в этой войне. Это означает меньше жертв среди украинцев, и более быстрое окончание войны.

Потому что имея даже самую современную технику, Путин и Лукашенко не смогут воевать, если у них не будет солдат. Давайте сделаем так вместе, чтобы у них солдат не было.

Сегодня как никогда мы не должны отступать от наших ценностей и наших взглядов, потому что это именно то, что от нас хочет Кремль – навязать нам свой Путин-стиль жизни с неуважением к личности, с неуважением к правам человека и к свободе.

Сегодня у нас в Литве есть даже группа волонтеров, которые помогают домашним животным репрессированных людей релоцироваться, переехать на новую родину. Люди убегают в последнюю минуту, и они не могут с собой взять питомцев, но коты и собаки – это члены семьи, и даже убежав, люди не забывают про них и прилагают огромные усилия, чтобы переправить кошек и собак в Литву, чтобы воссоединиться с ними. И для меня это спасение домашних животных, этих кошек и собак, потерявших дом и хозяев из-за репрессий беларуского режима – огромный урок человечности, который нам всем сегодня преподает Беларусь.

Нам всем очень необходимо выучить те уроки ненасильственного сопротивления, которые нам преподал Мартин Лютер Кинг и безымянные герои беларуского сопротивления.

Мартин Лютер Кинг сказал: «Несправедливость где бы то ни было угрожает справедливости повсюду». И это правда, потому что справедливость не бывает частичной, она бывает или для всех, или для никого.

Свобода одного народа не может быть полной, пока все народы не будут свободны.

Мартин Лютер Кинг верил в силу ненасильственного сопротивления и в то, что мир может быть изменен через любовь, понимание и единство. Не смотря на все давление, я тоже верю, и вижу силу ненасильственного сопротивления в Беларуси, которое невозможно задушить никаким террором.

Мартину Лютеру Кингу приписывают также слова: «Мы должны принять ограниченное разочарование, но никогда не должны терять бесконечную надежду», которые являются сегодня для нас призывом не отчаиваться, а продолжать борьбу за свободу, правду и справедливость.

Мы знаем, что изменения возможны. История Берлина тому подтверждение. Мы верим, что придет день, когда и Беларусь станет свободной. И в этот день мы будем вспоминать слова Кинга с еще большей глубиной и благодарностью.

В том далеком 1964 году Мартин Лютер Кинг в своей знаменитой речи в Берлине сказал: «Свобода никогда не дается угнетателем добровольно; её должен требовать угнетенный». Эти слова тогда глубоко проникли в сердца людей по обе стороны Берлинской стены. Эти слова сегодня глубоко проникли в сердца беларуского народа, который борется за свободу, правду и справедливость не смотря на все бесчисленные жертвы и террор.

И я верю, что настанет тот день, когда мы будем праздновать 10, 20, 30, 60-летие падения беларуской диктатуры, как мы отмечаем теперь падение Берлинской стены.

Этот день наступит, и все вместе мы его приблизим.