В восемь утра понедельника мне пришло сообщение: «Юру Гриневицкого забрали. Везут на Минскую, 130». Всё стало ясно. Начали принимать людей, участников акции нетунеядцев в Бобруйске.

Принимаем с женой решение «никуда не выходить». Однако через пару часов в дверь постучались. Оказалось — милиционеры, переодетые в гражданку.

— Выходите, — говорят. — Проедем в отделение.

Я же, не открывая дверь, говорю:

— Повестку. Проехать я не отказываюсь. Однако, учитывая поведение некоторых сотрудников… У меня ребёнок двухмесячный. Лишь поэтому переживаю.

— Но Вам, ведь, известно, что повестку выписывает судья…

— Так, если судья не может выписать, значит и мне ехать не надо.

Сотрудники вернулись через несколько минут. За это время я успел переговорить с журналистами. Милиционеры же сообщили, что повестку привезут минут через пятнадцать. Уже и соратники, и «Белсат» приехали, и главный редактор «Бобруйского курьера» — все собрались.

Привезли повестку. Милиционер, хоть и в штатском, но представился, показал удостоверение… Однако, оказалось, в повестке нет указаний, в качестве кого и по какому делу меня вызывают. Пришлось вежливого милиционера отправить обратно.

Вежливый милиционер в штатском

А через некоторое время приехал сам легендарный подполковник Рудько. Он дал ту же повестку. После долгих споров Сергей Владимирович обозначил, в качестве кого меня вызывает. Однако наотрез отказался уточнить, по какому делу. Для него достаточно и номера статьи.

Коллаж fb.com

По повестке подполковник Рудько вызвал в качестве свидетеля. Иеговы?

В милицию доехал на машине оперов, что приходили утром. Кабинет Рудько был занят. Допрашивали Максима Буйницкого. Около часа ожидания — и допрос начался. Практически сразу (после зачитки моих прав) Сергей Владимирович попросил мой мобильный. С таким видом, будто опасается аудиозаписи. Но телефон он решил не возвращать.

«До уплаты тобой штрафа,» — так он сказал.

Удалось взять лишь сим-карты.

Допросы, вопросы, досмотры, ожидание… Вся эта канитель началась ещё утром. Так и не успел с предыдущего дня ничего съесть. И в итоге — я более чем сутки не ел. Только утром, 14 марта, в Изоляторе временного содержания удалось перехватить каши. Обед в тот день оказался — «не очень». Ну, а ужина вообще не перепало — суд.

В суд нас, политических, повезли около 16-ти часов. Только режиссёра Буйницкого вернули по просьбе Рудько из автозака. Приехали на Тухачевского и слышим поддержку. Наши соратники и журналисты уже давно возле суда ждут.

Меня вывели третьим. И сразу ко мне подошла жена и родные. А люди хлопали в ладоши и кричали «Слава героям!».

Суд находится в здании бывшей военной прокуратуры. Это кирпичная двухэтажная громада. Часть некогда большой и известной Бобруйской крепости. Многое красное здание пережило. Переживёт и эти времена.

Судья Елена Ярмошевич, увидев количество людей, предложила большой зал. Там она зачитала сразу суть дела. И сразу же я подал ходатайство о защите. Ярмошевич сказала отвезти меня в юридическую контору. Но там я узнал, что меня должны отпустить для  нормального поиска подходящего адвоката. Такого, который будет по-карману моей семье. Однако судья отказала в таком варианте. И тогда я спросил:

— Вы отказываете мне в моём конституционном праве на защитника?
— Да, отказываю, — заявила Ярмошевич.
— В таком случае, я отказываюсь принимать участие в судебном заедании, судья которого нарушает Конституцию Республики Беларусь.

Судью это не смутило. Она продолжила процесс. Было ещё два долгих перерыва, прежде чем она вынесла приговор. После первого, все пошли к Ярмошевич (она, кстати, была одноклассницей одного моего сокамерника) смотреть кино. А точнее — нарезки из видео с моим выступлением на площади Победы в Бобруйске. Это уже Рудько постарался за ночь найти. Причём ролики были нарезаны из репортажей независимых медиа.

Третий перерыв в моём судебном заседании был долгим. Всё решали, советовались, что дать. И в итоге мне огласили 15 суток ареста. Причём сотрудники милиции вошли сразу втроём в зал суда. Всем сразу стало ясно, какой приговор меня ждёт.

Ярмошевич заявила, что приговор с сутками базируется на моём прошлом. То есть за прежнюю судимость и административные аресты.

Суд свершился, сутки дали, повезли на ИВС. Я попал в ту же камеру, что и был до этого. На следующий день в знак протеста с поведением судьи я объявил голодовку.

Евгений Глаголев-Васькович, «Наш Дом»
[email protected]