Ничего не меняется тысячу лет.

Третьего марта впервые упоминается город Минск. Точнее, упоминается город Менск, который потом Российская империя переименовала в Минск, потому что использовала польские карты, где он тоже назывался Минск. Минск Литовский. Литовский – это чтобы не путать с Минском Мазовецким, в Польше все топонимы, которых больше одного, имеют такое пояснение. К примеру, Рава Русская – это городок подо Львовом (некоторое время он тоже как и Менск был польским), а Рава Мазовецкая – недалеко от Лодзи.

Сам же город назывался Менск по названию речки. Речка эта до сих пор существует, и остатки городища там существуют тоже. В описываемые ниже времена Менск был полоцким городом, то есть поочередно принадлежал династии полоцкий князей Рагвалодовичей, которых русские историки постоянно записывают в русские князья, а землю их – в Русь, называя ее русской.

На самом же деле никакой Руси, ни Киевской, ни тем более Московской не существовало, это более позднее изобретение, призванное объяснить, зачем Москва позже уничтожила отдельные государства, такие как Новогородская республика, и зачем оккупировала Полоцк при царе Иване Грозном. Интересно, что в связи с развертыванием скажем так, теплой фазы нынешней войны между Россией и Украиной в горячую фазу (в полномасштабную войну) в Москве вдруг перестали считать Киев «матерью городов русских», а Киевскую Русь – предшественницей Российской Империи. Потому что неловко выходит – вроде и мать, и вроде и предшественница, а как-то люто сопротивляется возвращению в лоно.

С этими терминами впоследствии мы намучаемся: и с Киевской Русью, которая как бы и не Русь, и Минском Литовским, который как бы и не литовский. Но не это важное сейчас.

Важно, как это представлено было в пропаганде. К примеру, вот «Повесть временных лет» сообщает, что полоцкий князь Брячислав не с того ни с сего начал воевать с Ярославом, который потом обозван Мудрым. Хотя, по совести, его бы назвать Ярослав Мутный, потому что он обвинил своего брата Святополка в убийстве своих же братьев Бориса и Глеба, а в летописи так и записали. Летописцы просто не знали, что скандинавы (некие дальние родственники и Брячислава, и Ярослава) всё тоже записали, и их версия сильно с «Повестью…» рознится. Они уверены, что братьев убил именно Ярослав, и поэтому они ушли о него к Брячиславу, который им показался чуть более честным. Но пропаганда уже включила свои шестеренки, и Святополк был прозван на веки вечные Окаянным, а Борис и Глеб стали первыми мучениками в новообразованной церкви.

Ярославу этого показалось маловато, и он решил в этом же стиле поработать и с Брячиславом Полоцким. Далее та же летопись сообщает – Брячислав проиграл битву, потому ему отдали Витебск и Усвят, а так же открыли посольство и торгпредство Полоцка в Киеве. Хм, а так можно было? Кто кому проиграл-то?

Сын Брячислава Всеслав политику независимого Полоцка продолжал, границы строго берег и даже немного расширял, потому немедленно потребовалось принуждение к миру.

И решили начать с Менска, который сожгли, отчего город по сути так и не восстановился и позже переехал на соседнюю реку, Немигу. А тем временем на берегу Немиги в мартовском снегу принудители встретились с самим Всеславом, которого явно не ожидали увидеть. Летопись пишет, что они стояли напротив друг друга семь дней (что явно неправда, холодновато семь дней стоять, сейчас как раз март, сходите да постойте), а потом была бойня, про которую «Слово о пълкѹ игоревѣ. игорѧ сына свѧтъславлѧ. внѹка ольгова» через сто лет пишет с неким ужасом. Видимо, отмороженный был наш предок, но авторитетный. Авторитетно влупил он коалиции из трех князей. И снова пропаганда пишет, что проиграл Всеслав, да вот за ним три князя чего-то не погнались, а решили посжигать просто города-веси по югу вокруг Полоцка, потом поклялись на кресте с целованием оного, что ничего Всеславу не сделают, и пригласили его под Оршу на переговоры. Правда, обманули, и посадили в тюрьму в Киеве. Однако авторитет нашего Всеслава был настолько силен, что киевский люд тюрьму вскрыл, князя выпустил и на несколько месяцев создал то, чего ни до этого, ни после не существовало – единую Киевскую Русь, под управлением одного руководителя – Всеслава Полоцкого.

 

 

 

 

 

..

Вот такой, он, день 3 марта в беларусской истории, изученной через призму истории русской, когда приходится читать между строк.

А еще 3 марта в Белом дворце в Брест-Литовске (мы уже знаем, почему он «Литовск», наверное, чтобы не путать с французским?) на 129-й день шаткого существования советской власти, опасаясь захвата Петрограда немцами, сдался Ленин.

Ленин, а точнее его представители, подписали сепаратный мир с Центральными державами (Германией, Австрией, Болгарией и Турцией), что дало уникальную возможность самоопределения для беларусов: буквально через двадцать дней появилась БНР,  Рада которой нынче является самым старым  действующим правительством в изгнании, и председателя которой – Ивонку Сурвиллу – «Наш дом» как-то даже принимал у себя в офисе.