По ту сторону детства: как живут дети, которых отобрали у родителей (обновлено)

Когда у мамы начинаются проблемы с законом, первыми страдают дети. В случаях, похожих на инцидент с Анастасией Навоевой, заботливые сотрудники отдела образования пристраивают несовершеннолетних в приют или приемные семьи. «Наш Дом» поинтересовался, что происходит с такими отнятыми детьми и где лучше – дома с «проблемными» родителями или приюте, где на страже детства стоит закон.

На фото: Олеся Садовская

«Катюша в милиции»

Три года проблем и переживаний научили активистку «Нашего Дома» из Молодечно Олесю Садовскую всему – писать жалобы, участвовать в суде, даже терпеть побои в здании РУВД. Последнее, что предстоит – вернуть дочь, отобранную в феврале 2015 года.
История эта началась 1 января 2012 года в молодеченском клубе «Нео». Не останавливаясь на подробностях, очертим события пунктиром, чтобы сконцентрироваться на главном – дочери Олеси, 8-летней Кате.
Во время празднования Нового года, — вспоминает Олеся, — в клубе разгорелся конфликт: пропал телефон, а приехавшие по вызову сотрудники милиции не посчитали нужным браться за поиски тотчас. На предложение обратиться с заявлением утром Олеся ответила однозначно: не хотите работать – напишу заявление в прокуратуру. Так она оказалась в дежурной части РУВД – на полу, в позе «ласточки».
17 синяков и два протокола — о хулиганстве и неповиновении сотрудникам милиции – повод обратиться в прокуратуру. Но ни один следственный орган, куда женщина приносила жалобы, не находил оснований для привлечения милиционеров к ответственности – даже после просмотра видеозаписи в РУВД с женщиной на полу. «После 13 проверок я пришла в СК Молодечненского района, где встретила начальника департамента «Охрана» Ивана Косика, — рассказывает Олеся. – Это его подчиненные измывались надо мной в ту новогоднюю ночь. Стоит ли удивляться, что после напоминания о «ласточке» я возмутилась и ударила правоохранителя сумкой? Тот заломил мне руки, поспорили, разошлись. А на следующий день у меня забрали дочь».
Приехав вечером за дочкой, дожидавшейся ее у соседки, Олеся застала плачущую женщину. «Катюша в милиции», — сообщила та. А в РУВД, куда я побежала с заявлением, сообщили еще одну новость: на меня возбуждено уголовное дело за хулиганство, дочь передана в приют».
Пересказывая историю, Олеся не перестает удивляться: она добивалась возбуждения уголовного дела против милиционеров два года, но один взмах сумочки решил задачу быстрее. Правда, не в ее пользу – просительница стала преступницей.
Женщину продержали трое суток в ИВС, затем вручили постановление о прохождении стационарной психолого-психиатрической экспертизы. Через 13 дней в отделении экспертиз выставили хронический диагноз. Пытаясь избежать принудительного лечения, Олеся обследовалась в независимой психиатрической ассоциации России, де выдали диагноз «здорова». Документ не помог: в феврале 2015г Олесю на четыре месяца поместили в Республиканский научно-практический центр психического здоровья. Диагноз — заболевание, при котором родители не могут выполнять родительские обязанности. Катюше присвоили статус ребенка, оставшегося без попечения родителей.

На фото: Катя Садовская

«Плачет и давится макаронами…»

Вернувшись, женщина первым делом отыскала дочь.
«О том, что Катя живет в приемной семье, в частном доме под Молодечно, узнала в Новинках, — рассказывает Олеся, — начала посещать ее раз в два дня. Приемную семью не устраивали частые посещения Кати Олесей. Более того, «Слишком часто», — говорила приемная мама. Женщина средних лет, она присматривала за пятью детьми, двое из которых были ее собственными, и жаловалась на недостаточное внимание к ее собственной персоне. Навязываемый формат общения был непонятен. Как мать, я интересовалась состоянием дочери, а не воспитательницы и часто слышала: индивидуального подхода к ребенку у нас нет, главное – режим.

Знаете, в чем выражался этот режим? В слепом подчинении! Застав Катю за огромной порцией макарон с луком, заметила: девочка не может доесть. «Не хочешь – не ешь», — так сказала ей. А дочь испугалась. «Ты что, мама, так нельзя, — испуганно зашептала она, — будут ругаться!». Только тогда поняла, почему за полгода ребенок поправился на пять килограммов…
А еще дочь перестала улыбаться. Когда мы разговаривали, сидя на лавочке, она часто оглядывалась – не подсматривает ли кто, не подслушивает ли. Следя за содержанием приемных детей, психологи проводят беседы, во время одной из которых Катя пожаловалась – ей здесь плохо. Знаете, что произошло после этого? Приемная мама замолчала, играя в молчанку. «Я извинилась, но та ничего не сказала», — сказала дочь. А на вопрос, за что извинялась, ответила: «не знаю. Но здесь так принято – извиняться, если с тобой не разговаривают».

На фото: приют, в котором живет Катя

И вдруг – сообщение в социальной сети от незнакомого человека – о переводе Кати в другую приемную семью. Дочь, которой позвонила, подтвердила информацию – завтра утром уезжает. Стало горько: девочка знает, а я, ее мать — нет.
Говоря о переезде, Катя грустила – менять привычную обстановку всегда тяжело, ведь это дополнительный источник стресса. Только представьте: за время жизни в приюте и приемных семьях 8-летний ребенок сменил четыре школы, из-за санатория, в который ее отправили в сентябре, пропустила почти все уроки.
В приемную семью не поехали – вернулись в приют. Там она начала смеяться – впервые за несколько месяцев.
Мы много говорим. Дочь задает вопросы, на которые я не решаюсь молчать – пусть знает, что приключилось с мамой. Это сложно – разговаривать с маленьким человеком о серьезных вещах, но скрыть – невозможно. А еще, сразу после встречи, мы долго боялись друг друга обнимать и целовать. Ощущения настолько приятные, что доставляют боль… Уверена, мы снова будем вместе и эта боль закончится».

PS. 1 сентября суд Молодечненского района Минской области вынес решение об отобрании дочери Олеси Садовской с передачей на попечение органа опеки и попечительства Молодечненского райисполкома. Сегодня, 8 октября, суд Минской области рассмотрит кассационную жалобу женщины с просьбой отменить решение и направить дело на новое рассмотрение в тот же суд.
«Наш Дом» следит за развитием событий и требует вернут дочь матери. Верните Катю маме!

…Вскоре после выхода этой публикации Олеся Садовская получила выписку из решения исполкома Молодеческого района Минской области — «о защите прав и интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».
Приемная семья, в которой жила ее дочь Катя, расформирована — «в связи с отсутствием взаимопонимания с ребенком и возникновением конфликтных отношений между детьми, воспитывающихся в приемной семье Амальгендиевой Татьяны». Договор об условиях воспитания и содержания Кати расторгнут, выплаты ежемесячного пособия на содержание девочки прекращены.

Документ — пока единственное, чем располагает «Наш Дом» в качестве подтверждения слов Олеси Садовской. Однако фраза о возникновении «конфликтных отношений между детьми» не может не насторожить. У приемной мамы возникли проблемы с другими детьми или у Кати не сложились отношения с воспитанниками?

«Наш Дом» готов предоставить слово сотрудникам отдела образования исполкома Молодеченского района.