Об этом и многом другом мы поговорили с недавно избранным на должность председателя Постоянной комиссии Палаты представителей по образованию, культуре и науке Геннадием Пальчиком. Прежде он занимал пост директора Национального института образования Министерства образования, а еще раньше был директором лицея БГУ, преподавал физику.

— Соглашусь, что сейчас есть сложности при конкурсном наборе на остродефицитные специальности в условиях раздельного конкурса выпускников городских и сельских школ. Но те изменения в правила приема, которые сейчас рассматриваются, не ставят задачу кого-то отсеивать. Задача, наоборот, – сориентировать и привлечь наиболее способных и подготовленных абитуриентов. Примером тому может служить предоставление преимущественного права при зачислении абитуриентов, показавших высокие результаты на республиканских, международных олимпиадах и т.д. Все это будет способствовать тому, чтобы абитуриенты занимали студенческую скамью не случайным образом, а осознанно выбирали специальность.

— Да, если есть вакансии на бюджетных местах. Но есть и вторая категория зачисленных абитуриентов с низкими баллами. Это студенты, обучающиеся на платной основе. В этом случае вуз самостоятельно решает, каких студентов хочет видеть в своих стенах, и определяет свою политику: какой делать набор, на какие специальности и т.д.

— Понимая экономическую составляющую этой проблемы, все же не украшает тот или иной вуз студент, зачисленный с низкими, мягко говоря, баллами. Кроме этого, необходимо учитывать, что такое зачисление чаще всего сопровождается отчислением уже после первой или второй сессии. Но куда пошли эти дети? Получается, что им вуз оказал своеобразную «медвежью услугу»? Поэтому при выборе той или иной специальности надо реально оценивать свои возможности.

— Приведу пример: заканчивает ребенок 9 классов и идет сдавать экзамен по русскому языку. Во время экзамена по телевизору говорят номер диктанта, и учитель русского языка, который заранее не знал, что будет диктовать своим детям, все равно заинтересован, чтобы диктовать «хорошо». Это провоцирует на не очень эффективный результат, ведь в соседнем классе могут продиктовать строже. Объективную оценку знаний детям и их родителям результат такого диктанта вряд ли даст. Это неправильно, когда качество продукции оценивает тот, кто его производит.

— Школу действительно захлестнула «процентомания» хороших отметок при подготовке различного рода отчетов. Поэтому практически во всех странах существует независимая от школы государственная итоговая аттестация за курс базового образования. Например, в России после 9-го класса все сдают ГИА-9, после 11-го – ЕГЭ, который часто сравнивают с нашим ЦТ. Но между ЦТ и ЕГЭ — большая разница. ЕГЭ сдают в России все, а у нас ЦТ сдают по выбору. У нас разделены выпускные экзамены и вступительные в вуз, а в России оценки за курс школы становятся сертификатами при поступлении. Цель у нас сейчас должна быть такая же – вывести итоговую аттестацию за курс базовой школы за пределы самой школы. Ее можно проводить и на базе самой школы, но с участием общественных комиссий. Над механизмом надо думать, но его выработать несложно.

В некоторых европейских странах такой отбор имеет достаточно жесткий характер: при низких набранных баллах учиться в старших классах нельзя, таким образом, перекрывается возможность обучения в вузе. Независимая аттестация как раз и нужна для того, чтобы оценка, например, в школе у ребенка по русскому языку не была 10, а на ЦТ – 3.

— Я впервые слышу, что в Минобразования обсуждается такая норма. Но если она будет, то я против нее. После 9-го класса не отсеивать надо, как вы говорите, а мотивировать и вводить независимую аттестацию. 

Если ее ввести уже после 9-го класса, то ребенок и родители будут реально видеть: русский у ребенка – на 10 баллов, математика «хромает», поэтому 6. Тогда родитель, имея на руках объективный результат, вместо того чтобы просить у учителя поставить в аттестат оценку повыше, скажет своему ребенку: «Сын, ты видишь свой результат. У тебя до завершения обучения в школе еще два года, и если ты хочешь поступать на факультет прикладной математики, то тебе надо или подтягивать ее, или отказываться от идеи поступать на математическую специальность вообще». И вот ребенок, например, решает: да, хочу поступать на математику, и у меня впереди еще два года, я буду ходить на факультатив по математике, на курсы и т.д. Вот, что реально мотивирует ученика. Независимая аттестация также поможет опосредованно защитить от некорректных просьб родителей и учителя, и саму школу.

— Так, может, и профильные классы надо вернуть?

— Вернуть профильное обучение можно разными способами. В системе общего среднего образования в Беларуси разработана достаточно гибкая система факультативов. Она ориентирована на индивидуальные запросы учащихся и их родителей. Однако в образовательной практике реализация данного подхода не всегда позволила обеспечить ожидаемый результат. В некоторых школах, к сожалению, отсутствует системность в организации факультативных занятий. Второй путь – создание профильных классов, и этот вариант сейчас тоже будет рассматриваться, потому что от родителей и учителей поступали такие предложения – и в Минобразования, и депутатам. 

— Опыт каких стран вам нравится в этом вопросе?

Сейчас в Минобразования подготовлен проект научно-исследовательской темы, связанной с разработкой модели итоговой аттестации за курс базовой школы. Будет предложено несколько вариантов проведения аттестации, и уже со следующего учебного года будут выбраны экспериментальные площадки для апробации этих моделей.

— Качество тестов достаточно высокое. И не надо слушать разговоры, что там какие-то задачи выходят за пределы школьной программы. Школьная программа уже и так упрощена до такой степени, что если дальше ее сокращать, то можно говорить об угрозе безопасности страны. В белорусских школах изучение химии, математики, физики, биологии на базовом уровне уже меньше по объему, чем в России и Казахстане. А мы ведь еще говорим о конкурентоспособности в Едином экономическом пространстве. Куда же дальше нам упрощать?

— Сегодня не представляет проблемы создание открытой электронной базы данных всех заданий, соответствующих учебным программам по предметам, размещения в ней ответов и рекомендаций по их решению. Именно эти задания могут использоваться при организации государственной итоговой аттестации и проведении конкурсного отбора, о котором мы с вами говорили. Я не вижу ничего страшного, если учащийся будет иметь возможность при желании самостоятельно ознакомиться и прорешать все задачи. В случае создания открытой базы данных цивилизованно сохраняются авторские и имущественные права и максимально исключается возможность использования некорректных заданий.

Необходимость сокращения «бумаготворчества» не вызывает сомнения. Однако источником «бумажной» работы учителя и отчетности школы не всегда является непосредственно система образования, но и другие организации и учреждения, местные органы управления. Бывают случаи, когда сама школа является генератором бумаготворчества.

Например, иногда руководство какой-нибудь школы захочет сформировать так называемые портфолио не для ученика и его родителей, а для внутренней отчетности. Но, конечно, в каких-либо инструкциях такое не прописано. Поэтому решение данной проблемы носит комплексный характер. Веское слово должен сказать и сам учитель. А для этого на каждом уровне управления необходимо не только согласовать перечень документов, но неукоснительно руководствоваться только им. Любая самодеятельность руководства школ просто недопустима.