Вера Хортон — английская актриса беларусского происхождения, которая в 2020 году не смогла пройти мимо того, что произошло на ее Родине. Включившись в протестную деятельность, Вера стала одной из самых известных активисток беларусской диаспоры Великобритании. Она — член Ш.О.С, ведет собственный канал на YouTube. Но самое важное, Вера Хортон — это настоящий борец за справедливость и реальную демократию. Сегодня вы можете ознакомиться с ответами Веры на самые злободневные вопросы, которые прозвучали в одном из наших голосовых чатов.

Вопрос как к участнику Ш.О.С. В чем заключается инициатива (проект) каждого из участников и как они взаимодействуют между собой для реализации общего проекта Ш.О.С?

Задумывался Ш.О.С, как политическое поле для диалога, из которого может получиться политический субъект. Павел Кулаженко и Дмитрий Щигельский занимаются «Супрацивом». Александр Перепечко остаётся консультантом во всех областях. Мы с ним продолжаем проект политобразования. Белла остается журналистом, поэтому выполняет пока функцию модератора. Ольга Карач занимается правозащитной деятельностью. Я хочу разворачивать политическую дискуссию в обществе. Михаил Кучеров, Антон Малкин, группа «Шлях да Гааги» занимаются вопросом привлечения Лукашенко к международной уголовной ответственности. Сергей Другаков даёт советы, предлагает различные идеи. У нас не хватает ресурса, не хватает людей, которые всё это бы воплощали в жизнь.

Каждый участник Ш.О.С даёт на площадке своё видение. В процессе дискуссий мы видим, что есть пробелы целых образований. Но мы пока сходимся на том, что Россия аннексирует Беларусь, если уже не аннексировала. И что референдум — это легитимизация Лукашенко и что Лукашенко должен быть привлечен к международной уголовной ответственности.

Кем вы себя видите в Беларуси после решения политического кризиса?

Я хочу заниматься общественными политическими организациями. У нас огромный пробел с организациями общественного контроля над властью. Люди любят делать так: человек пришел к власти – пусть и решает всё. Если мы не будем контролировать происходящее, то у нас всегда будет диктатура. Я вижу себя, как человека, который будет строить те организации,  которых сейчас нет.

Являетесь ли вы сторонником бойкота референдума?

Да, потому что этот референдум легитимизирует Лукашенко. Это схема, по которой он работает уже очень много лет. Почему бойкот? Нет плана на восстание. Сегодня нет людей на земле, которые готовы действовать. В этом случае лучше бойкотировать референдум.

Какая сегодня должна быть цель у активного беларусского общества? Это переворот, всеобщий бойкот референдума, срыв референдума, переключение общественного мнения в сторону нашей повестки?

Активным людям надо настроиться на понимание. У нас выстроилось крыло политическое, но не выстроилось крыло силовое. Поговорив с Петром Лысаком, стало ясно, что никто ничего не понимал. Была идея, что достаточно выхода 3% от населения. Но такие режимы не падают без силового сценария. Это нужно понимать. Сегодня люди к восстанию не готовы. Нам не хватает структур на земле. «Супрацив» выступает за бойкот, потому что не хочет подставлять своих людей.

Если можете сорвать референдум – срывайте. Есть разные методы саботажа.

Референдум по большому счёту нужен Путину. Лукашенко он не нужен, он удерживает власть сам. Ему нужны только деньги для содержания силовиков. Путину нужна легитимизация подписанных с Лукашенко соглашений по аннексии Беларуси.

Какова была цель вашего эфира с Марией Мороз?

У меня есть план. Я хочу всем владельцам фондов и организаций, через которые поступают деньги, навязать схему финансовой отчетности. Люди имеют право знать, куда идут их деньги. Иначе люди не могут им доверять. Это должна быть публичная финансовая отчетность. На какие деньги живут они, на что они содержат свои организации. Нам нужен диалог. Поэтому мне было интересно посмотреть на нее саму, как на человека, и дать ей возможность ответить на вопросы. Вполне возможно, что она чего-то не понимает, но если мы не будем разговаривать, то понимания не возникнет.

Какие у вас выводы по прочитанной программе Зенона Позняка? Что можете отметить? С чем были согласны, с чем нет? Есть ли позиция Ш.О.С по этому документу?

Эта программа не является экономической, она является политической программой, которая касается всех сфер беларусского общества. Я понимаю, что ее надо адаптировать к тому, что будет после Лукашенко. Она не дает ответы, что мы будет делать с коррупцией, что мы будем делать с российской угрозой. Либо я этого не вижу, либо не совсем поняла, как это будет приводиться в жизнь. Ш.О.С читал этот документ. Программа рабочая, но нуждается в адаптации.

Как вы можете прокомментировать вашего последнего спикера (Петр Лысак)? Никто не хотел и не был готов к свержению хунты?

Он подтвердил мои самые страшные предположения. Я подозревала, что была наивность, но не думала, что в таком масштабе. Это был страх ответственности и страх перед властью. Статкевич говорил, что у Лукашенко всегда была задача раскрутить кандидата на признание поражения и прекращение протестов. Что было и в этот раз. “Лидеры” не претендовали на власть, потому что думали, что как только покажут большинство, то сразу будут проведены честные выборы. Это просто глупость.

Создается ли теневое правительство, как заявлялось ранее? Что вообще делается для подготовки восстания?

Если речь о теневом правительстве Зенона Позняка, то не знаю, что там организовывается и насколько это продвинулось. Сейчас Валерий Цепкало пытается организовать теневое правительство, видно, насколько это всё сложно.

Каждый, кто будет пытаться организовать легитимное правительство, натолкнется на барьер офиса С. Тихановской. Они топят любые инициативы, которые выходят не из их офиса.

Инициативу В. Цепккало об аресте Лукашенко они также не поддержали. Это как бы отбрасывает на них тень. Они заботятся о себе, о своих баллах. И если раньше они говорили, что не запрещают никому что-то делать, то сейчас есть попытки дискредитировать практически всех. «Супрацив» уже называют КГБистскими структурами. Вероника Цепкало создала фонд беларусских женщин, который поддерживает женщин в тюрьме и прочее. И много кому он помог. Но я не слышала, чтобы Тихановская его упоминала. Она говорит о каких-то демократических организациях, причем непонятно, как это определяется.

Планируете ли вы выработать общую стратегию поведения на референдуме вместе со штабом Тихановской? Уверены ли вы что большинство останется дома?

К сожалению, Тихановская уже выработала свою стратегию, и она в корне расходится с нашей. Она не признает, что референдум – это легитимизация Лукашенко. Если она за легитимизацию, то пусть об этом так и скажет. Время покажет, кто был прав.

Объективно вы проигрывает информационное поле штабу Тихановской. Есть ли у вас планы, проекты как продвигать вас в массы? Может ежедневные, еженедельные регулярные выпуски на YouTube?

Мы постоянно обсуждаем этот вопрос. Не хочется становиться говорящей головой. Мы не хотим быть просто группой токсиков, которые просто критикуют офис. Выходить надо не просто с критикой, а с предложениями. Нам нужна программа, она вырабатывается, например, «Супрацивом». Мы даем альтернативную повестку. Люди её подбирают, начинают думать, и если мы научим людей задавать правильные вопросы, то они эту повестку и будут толкать.

Мы собираемся делать в Ш.О.Се свой веб-сайт. Этим занимается Михаил Кучеров. Не хватает человеческого ресурса, не все в этом понимают. На зарплате никто не находится, грантов у нас нет, поэтому мы привнесли в Ш.О.С кто что мог. Конечно, нам надо выходить на международный уровень, писать статьи, вешать их на веб-сайт, делать подкасты на английском, общаться с иностранцами и представителями иностранных компаний.

Согласны ли вы с утверждением, что голосование на выборах 2020 было такой же ошибкой, как будет голосование на референдуме 2022?

Судя по результатам, да, рановато было. Первоначальный план включал в себя выходы после (протесты), но не включал структуры, которые нужны были для взятия власти. Нам нужен свой правый сектор. Лукашенко – урод семьи, а наш враг теперь Путин. КГБисты, которые рассчитывают на российские зарплаты, должны понимать, что их всех не оставят на должностях.