Трехнедельное судилище в здании Московского райсуда г. Минска над организатором и руководителем правозащитного центра “Весна” так и не смогло обосновать юридически инкриминируемое ему уклонение от уплаты налогов.

Процесс длится со 2-го по 24-го ноября 2011 года. Проводился в условиях тройного тоталитарного контроля.

Первый – на входе в здание суда. Сотрудники милиции в форме, пропускали пришедших через арочный металлоискатель, прощупывали швы в сумках, «шмонали» содержимое, проверяли карманы, изымали пилочки для ногтей, заставляли отпить из проносимых пол литровых бутылочках с водой, а некий сотрудник спецслужб в цивильном конспектировал журналистские удостоверения и паспорта.

Второй – в двух метрах от зала суда. Заставляли включить ноутбуки и нетбуки. Вновь проход через арочный металлоискатель, и тщательный досмотр сумок и одежды. Но уже сотрудниками спецслужб в цивильной одежде.

И, наконец, третий – непосредственно у входной двери в зал суда. Два бесформенных сотрудника спецслужб с ручными металодетекторами, работник суда в ранге секретаря судебного заседания и некая юная дама, записывающая под его контролем фамилии и статус входящих.

Для кого составлялись двойные списки —так и осталось загадкой. Суду сведения о находящихся в зале слушателях заведомо не нужны. В другие дни фамилии входящих в здание суда и зал судебного заседания никто не спрашивает.

Пришлось провести ликбез среди служивых дам по части досмотра личных вещей. Для них оказалось “америкой”, что заглядывать в мою сумку они не имеют права по причине полового различия.

Курс обучения проводил трижды – с тремя различными особами. Дамы, надо отметить, оказались с понятиям: дважды повторять не приходилось.

Курс обучения провел и с начальником, который заявил, что это он дал распоряжение проверяющей группе не носить бейджи (т.е. скрывать от народа свои звания, должности, фамилии). Бейджи так и не появились, а вот грубость первого дня в виде команды “проходим” устранили. В остальные дни говорили “Проходите” и даже слово “пожалуйста” добавляли.

А вот старлей в милицейской форме, бросающийся как цербер на присутствующих, на законные замечания граждан не реагировал. Лишь после письменного обращения к министру прикусил язык. Цель пребывания в зале данного сотрудника МВД, не являющимся должностным лицом судебных структур, так и осталась неизвестной: процессуальный закон присутствие на процессе милиции не регламентирует.

Так же осталось непонятным причина, по которой в один из дней процесса сотрудники спецслужб потребовали снять верхнюю одежду. УПК дресс-код для прохода в зал судебного заседания не устанавливает. Может с целью получения возможности прицепить жучки (прослушивающие устройства) на куртки?

Алеся Беляцкого доставляли в суд c президентскими почестями (кортеж из четырех машин). Вначале машина ГАИ включенными мигалками, за ней персональный автозак, следом автобус с охраной и замыкала процессию тоже машина ГАИ. Кортеж Беляцкого, как и президентский, на запрещающий сигнал светофора не реагировал – проносился не сбавляя скорости.

* * *

Всем было понятно, что Алесь потребует вести процесс на белорусском языке. И потому о переводчице позаботились заранее: она уже находилась в зале. Позор! В судебной системе столицы не нашлось ни одного судьи, ни одного прокурора, владеющего белорусским языком.

Судили Беляцкого за правозащитную деятельность. Но, поскольку, в УК данная деятельность преступлением не является, то обвинили в неуплате налога с доходов. Классика: был бы человек, а статья найдется.

Государственный обвинитель советник юстиции Сайковский (начальник отдела прокуратуры Минска) запросил для Беляцкого пять лет лишения свободы (санкция ч.2 ст.243 – от трех до семи лет).

Судья Бондаренко (Первомайский суд) 24 ноября 2011 года приговорил к 4.5 годам. Без малого четыре месяца Алесь отсидел еще до приговора (с 04 августа с.г.). Осталось, таким образом, четыре года и чуть более двух месяцев. Кроме того Сергей Бондаренко обязал взыскать с Беляцкого более 750 мил. рублей штрафа и госпошлины, в счет которых конфисковал жилище и имущество.

Информация к размышлению.

Массовая конфискация автомашин странным образом совпала с резким увеличением личного автотранспорта у сотрудников репрессивного аппарата.

Массовая конфискация компьютерной техники опять же странным образом совпала с лавинообразным появлением в милицейских и судебных кабинетах стационарных и переносных компьютеров.

Конфискация жилья массовость пока еще не приобрела. Но если следовать аналогии, то процесс решения для силовиков жилищной проблемы может пойти.

Кстати, ноутбук, конфискованный у Алеся, следователи так и не смогли взломать (прочитать). Шифровка информации сохранила нервы и спокойствие сотням репрессированным людям, которым “Весна” помогала выплачивать миллионные штрафы.

Именно эти деньги, которые Беляцкий отдавал лицам, преследуемым властями, объявлены судьей Бондаренко личным доходом правозащитника.

При нынешнем режиме, как в сталинские времена, на скамье подсудимых  окажутся и прокурор Сайковский и судья Бондаренко. Вопрос времени. Вот только кто им помогать будет?

Алеся Беляцкого приговор не сломал. А выдержат ли моральные пытки (не исключены и физические) прокуроры, судьи, налоговики и иже с ними?

Валерий ЩУКИН
фото — kp.by