Теперь дату 27 июля держит в голове лишь узкий круг людей — некоторые оппозиционные активисты, историки, журналисты. Ее официально отмечали в Беларуси как День независимости только пять раз, в 1992–1996 годах.
Но Александр Лукашенко через два года после победы на выборах, в 1996-м, поставил вопрос на референдум и перенес главный праздник страны на 3 июля — день освобождения Минска от гитлеровцев.
Таким образом, дата 27 июля не успела закрепиться в массовом сознании, молодежь ее практически не знает.
Выжигая оппозицию
Почему Лукашенко переиграл дату? Это было продиктовано и его ретроградным мировоззрением; и конъюнктурной политической игрой (включая российское поле) на теме воссоздания СССР; и логикой безжалостной борьбы против акцентированной на национальных ценностях оппозиции, которую глава государства презрительно именовал «нашими нацменами» (видимо, не зная истинного значения этого архаизма).
Верховный же совет, с легкой руки которого стал праздничным день 27 июля, в принципе раздражал властолюбивого молодого президента: много себе позволяют.
По итогам референдума-96 глава государства, резко потянувший одеяло полномочий на себя, не только переиграл день главного праздника, но и разогнал прежний парламент, заменив его послушным Национальным собранием.
День же освобождения Минска был целиком в русле родной для Лукашенко советской идеологии с ее культом Великой Отечественной войны.
Несколько раз оппозиция попыталась отметить перечеркнутую дату массовыми мероприятиями (выделялся активностью социал-демократ Николай Статкевич — нынешний политзаключенный № 1), но постепенно энтузиазм заглох. Что коррелировало, впрочем, с ослаблением оппозиции как таковой.
