Ольга Карач: «Лукашенко до сих пор не определился с экономической стратегией»

— Два месяца после переизбрания Лукашенко Беларусь функционировала без законного правительства. Наконец, 16 декабря белорусский руководитель утвердил премьер-министра и его заместителей, на следующий день – состав правительства. Весь персональный состав Совета министров остался на своих местах (кроме министра торговли). Почему?

— Могу предположить, что Лукашенко опасался назначать новое правительство, пока в его окружении шла борьба между двумя влиятельными группировками, которые можно условно назвать «реформаторами» и «охранителями». Можно вспомнить, как активно в преддверии президентских выборов анонсировали предстоящие системные реформы такие чиновники, как Николай Снопков и Кирилл Рудый, Василий Матюшевский и Александр Заборовский. В то время казалось, что реформы стартуют совсем скоро, буквально сразу после выборов.

Но уже в своей инаугурационной речи Александр Лукашенко прямым текстом и очень резко заявил, что «белорусская модель» «социального государства» будет сохранена в ее нынешнем виде, ее нужно только совершенствовать. А предлагаемые реформы несут лишь бедствия для народа и экономики. Это уже зазвучала лексика «охранителей» существующей системы – условно говоря, «промышленников» с «аграриями» (их интересы представляют Анатолий Калинин, Владимир Семашко, Михаил Русый и Михаил Мясникович) и руководителей силовых структур. Тем не менее, как мы видим, никто из идеологов реформ не лишился своего поста – то есть президент стремится сохранить баланс «сдержек и противовесов» в своем окружении.

По другой версии, сработал «фактор МВФ». Кредит stand-by на $3 млрд, переговоры по которому велись с начала лета, предельно важен для Беларуси, без него даже не имеет особого смысла проводить деноминацию – инфляция быстро «съест» новые деньги. Но МВФ выставил целый ряд условий по проведению реформ – и президент заявил, что готов их принять, так как они «выглядят разумно» (хотя самого слова «реформы» он все равно старательно избегает).

Можно предположить, что если нынешний состав правительства вел эти напряженные переговоры с МВФ, то логично, что ему же и реализовывать достигнутые договоренности. Вполне вероятно, что и чиновники МВФ намекнули, что хотят далее работать именно с командой Кобякова. В такой ситуации в самом деле было проще просто переназначить правительство на новый срок и закрыть вопрос.

Потому что иначе возникала проблема с премьер-министром. Кого назначить? Если его взгляды будут соответствовать взглядам «охранителей», то «реформаторы» просто будут саботировать работу такого кабинета. А если премьером станет «реформатор», то противиться начнут уже «охранители». Что для власти еще опаснее, ведь к этому блоку относятся главы силовых ведомств. Можно было, конечно, поставить премьером некую компромиссную фигуру без выраженной личной позиции. Но тогда грызня между «охранителями» и «реформаторами» продолжилась бы – и все бы пришлось начинать сначала.

— Свидетельствует ли персональный состав правительства о том, что социально-экономическая политика в стране останется прежней?

— Скорее, о том, что Лукашенко до сих пор не определился с экономической стратегией на следующие пять лет. Косвенно об этом свидетельствует и то, что до сих пор не проведено Всебелорусское народное собрание – ведь на нем традиционно глава страны рассказывает о том, что и как будет делаться в предстоящую пятилетку. Но сказать пока нечего – и «курултай» не проводят.

Можно предположить, что Лукашенко, который славится своей политической интуицией, понимает: некогда прославленная «белорусская модель» экономики исчерпала себя, ресурсы (если не считать влезания в долги) брать больше неоткуда. Пока он говорит про «совершенствование» этой модели – но это лишь слова. Переговоры с МВФ показали: морально Лукашенко уже готов к реформам, включая такие непопулярные меры, как повышение пенсионного возраста, повышение тарифов ЖКХ и отказ от поддержки промышленности через инфляционные механизмы.

Если наблюдать за поведением президента достаточно внимательно, то заметно: он панически боится не самих реформ, нет, – но разговоров о них. Вот и 7 декабря прозвучало: «…Вместо конкретной работы ничего нельзя подбрасывать, в том числе непонятные новации».

«Непонятные новации» на языке Лукашенко – это те самые реформы, которые за считанные недели до выборов озвучивали на целом ряде форумов уже упомянутые мною Николай Снопков и Кирилл Рудый, Василий Матюшевский и Александр Заборовский. Очевидно, что новое правительство нужно формировать под новую стратегию развития. А ее, этой стратегии, как раз и нет пока.

— 17 декабря в первом чтении принят закон о госбюджете на 2016 год. Законопроект сверстан из мифического расчета, что баррель нефти будет стоить $50 (даже министр финансов России прогнозирует возможное падение цены до $30). Для сбалансированности республиканского бюджета с учетом внешнего госдолга необходимо найти еще полтора миллиарда долларов. Не получится ли, что государство закроет образовавшиеся в бюджете бреши за счет самых социально незащищенных слоев населения?

— Ну, это зависит прежде всего от того, получим ли мы ожидаемые кредиты от МВФ ($3 млрд) и от Евразийского фонда стабилизации и развития ($2 млрд). Скорее всего, получим – как минимум, от МВФ. Но и если кредитов не будет, всегда можно согласиться на размещение российской авиабазы (это пара миллиардов «откупных» в бюджет), продать МЗКТ, Мозырский НПЗ или «Гродно-Азот». Хотя, конечно, все это не означает, что и население власти не постараются «подоить». Наверняка постараются, только «без фанатизма». Потому что на этот год, в принципе, деньги есть. Вот в 2017-м уже наверняка будет сложнее.

Что же касается стоимости нефти и связанных с ней цифр бюджета, то премьер-министр на обсуждении в Палате представителей сразу оговорился, что цифры бюджета будут корректироваться по ходу года. И это правильно. Плохо только то, что корректировать его будут, скорее всего, в сторону сокращения «социальных» статей бюджета.

— Внутриполитическая жизнь в Беларуси возобновилась сразу же после визита Лукашенко в Москву: утверждено правительство, принят закон о госбюджете. Некие негласные договоренности Лукашенко с Путиным достигли. Можно ли предположить – какие именно?

— Точно известно, что в 2016-м Беларусь получит от России 24 млн. тонн беспошлинной нефти (в 2015-м было 23 млн. тонн); также дешевле станет газ – ведь его стоимость привязана к стоимости нефти. То, что топливно-энергетический баланс на 2016 год согласован, но до сих пор не подписан, – тоже логично. В условиях, когда цена на нефть «прыгает» и совершенно непредсказуема, баланс стоит подписывать в отдельности на каждый квартал. В прошлом, к слову, так уже делали.

Какие еще достигнуты кулуарные соглашения – сказать сложно. Пока мы видим, что Лукашенко отказывается публично поддерживать меры России против Турции и бомбежки Сирии, отказывается признавать аннексию Крыма и ссориться с Киевом. Нет явного продвижения по вопросу российской авиабазы. При этом Путин разрешил транзит украинских товаров в Казахстан только через Беларусь, что только на руку нашему бюджету.

Я думаю, что у Кремля сегодня слишком мало друзей в мире, чтобы он мог позволить себе «привередничать». То есть вряд ли тут нужны какие-то негласные договоренности между Путиным и Лукашенко. Наоборот, сейчас Москва вынужденно «отпускает поводок» – закрывает глаза на проевропейскую активность Минска. И это будет длиться, пока цены на нефть не возобновят свой рост.

Денис Лавникевич