Во всемирный День доброты (13 ноября) матери заключенных по ст. 328 УК (осужденных не по закону, а по декрету №6 от 28.12.2014 года) провели пресс-конференцию.

---

Извлечение из данного декрета, действующего с 01 января 2015 года:

П. 5. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное частью 2 ст. 328 УК подлежит уголовной ответственности, если ко времени его совершения достигло четырнадцатилетнего возраста.

---

Глава государства, видимо, «не знает», что «холуйствующие» следователи, прокуроры, судьи норму декрета извратили. Детей, со ссылкой на п. 5 действующего уже три года акта, судят по части третьей и четвертой ст. 328 УК.

Чтобы охладить накал возмущения — обществу бросили кость в виде снижения на два года нижней планки данной уголовной статьи. Но на сроки пребывания осужденных за колючей проволокой такое изменение никоим образом не влияет. Уголовные дела пересматриваться не будут.

Чинуши прямо заявляют матерям: это согласовано с главой государства и иных изменений не будет.

Осужденных по декрету около 18-ти тысяч (власти твердят о пяти тысячах).

Матери, дети которых лишены свободы по «наркотическим» статьям Уголовного Кодекса, объединились в Движение «Матери 328».

Власти мирные акции проводить мамам запрещают, организацию эту не регистрируют. Собственно, как и любое иное объединение граждан в Беларуси, требующее доброты.

Судьи не руководствуются Законом о правах ребенка (принят он еще четверть века назад — в 1993 году). Осуждают детей на закрытых процессах.

«Матери 328» добиваются встречи с главой государства, но тот в упор не слышит, слезы матерей, у которых на долгие годы отобрал детей, видеть не желает.

«Не видит» проблемы и Верховный Суд. Решения Пленума ВС после подписания декрета №6 — нет. Видимо, «недостаточно» практики: 18 000 осужденных не впечатляют. Как и то, что по сведениям «Матерей 328» среди тысяч водворенных на нары, дилеров приблизительно 30 человек. А об осужденных «наркобаронах» вообще не слышали.

Собственно, чему удивляться, если по данным Олега Коленкова (прозвучало на пресс-конференции) наркотические счета, предположительно, функционируют в «Технобанке». Глава государства, видимо, об этом также «не знает».

Гродненец насчитал в Беларуси не менее 16-ти тысяч точек по продаже наркотиков. В том числе через ЕРИП.

У детей после освобождения перспективы нерадостные: на работу не устроиться (даже грузчиком не берут), семейный опыт не приобретен и брачные союзы вряд ли будут устойчивы.

Не говоря уже о психических травмах: состояние психики пробывших на нарах 10-20 лет власти наши не учитывают.

Эти тысячи явно уедут за пределы Беларуси. Там налажены реабилитационные центры, гарантирована работа. Ведь большинство осужденных в нашей стране за наркотики — образованные лица.

На пресс-конференции был озвучен дикий случай. Мать обратилась за помощью в МВД, поскольку не смогла сама освободить сына от наркозависимости. «Доблестное» белорусское министерство помогло: на восемь лет упекло сына в места «не столь отдаленные».

Семнадцатилетняя девочка, посаженная на 15 лет, ушла от такой жизни, вскрыв вены.

Ни один из осужденных по статье 328 не был в БРСМ. Наши учебные заведения загнать детей в эту структуру не сумели. За это, видимо, правящая в Беларуси система водворила их в «Волчьи норы» и другие ИК (по моему мнению, аббревиатура расшифровывается «издевательская» колония).

* * *

Доведенные до отчаяния заключенные «Волчьих нор» (ИК-22) выразили недоверие начальнику и его заместителю. Потребовали замены этих должностных лиц — ярых нарушителей законов.

За месяц в колонии составляют 200-300 рапортов о нарушениях. С последующими жесткими санкциями: лишение передач, свиданий, водворение в ШИЗО (штрафной изолятор)…

Белорусские власти факт открытого возмущения заключенных вынуждены были признать. Но всячески подчеркивают, что это был не бунт, а мирная забастовка. ДИН (департамент исполнения наказаний), заявил матерям, что в ИК-22 возмущались отпетые наркоманы.

Неправомерно осужденные дети ни на следствии, ни на суде, ни в колонии вину свою не признают, что автоматически ставит их в ряды не ставших на путь исправления. Со всеми вытекающими последствиями: смягчение режима, УДО…

И это при том, что ст. 328 УК не насильственная.

За тяжелую, опасную для здоровья работу в месяц начисляют копейки (в прямом смысле — меньше рубля). Заставляя работать — осужденных не страхуют, трудовые контракты (обязанности сторон, зарплата) не составляют.

Оценивать ситуацию не берусь, поскольку своими глазами возмущения заключенных в ИК-22 не видел.

Валерий ЩУКИН,
«Наш Дом»
фото автора