Сладкую ягоду рвали вместе, горькую ягоду рву одна.
Народная песня

«Офис за демократическую Беларусь» решил немного оживить наш унылый политический ландшафт и выступил с рядом креативных идей по поводу списка «чиновников, невъездных в Евросоюз». Напомню, что предлагает данная организация:

1.    Сократить список невъездных чиновников на 25 человек – например, убрать умерших, убрать ректоров университетов и тех, кто «оставил свои должности».

2.    Вместо них добавить всех, кто причастен к репрессиям против Алеся Беляцкого.

3.    «Черный список» якобы мешает студентам и каким-то «представителям гражданского общества», которые хотят работать по программам Евросоюза (я так понимаю, делать совместные проекты с органами власти на довольно вкусные суммы денег).
Причем, сам текст обращения держится в секрете, равно как и авторы этих «предложений».

У меня к Ольге Стужинской, директору «Офиса», всего два вопроса: кто «авторы» «рекомендаций» и где текст письма, которое она разослала по европейским структурам?

Молчание, идущее в ответ, ничего не объясняет. Это публичный документ. Равно как и фамилии «авторов» секретом быть не могут.

Отсутствие прозрачности и транспарентности «Офиса за демократическую Беларусь» в лоббировании чьих-то интересов порождает внутри Беларуси самые мрачные подозрения в адрес этой структуры – от коррупции (получение взятки от бизнесмена Пефтиева) до работы на КГБ.

Хотя я лично считаю, что неопубликование внутри Беларуси документа, который был разослан европарламентариям, означает, что содержится в нем что-то очень неприличное и дискредитирующее «Офис…». Иначе к чему такая секретность? Я не верю, что у нас в Беларуси такое трусливое «гражданское общество и оппозиция», которые боятся назвать свои имена. А засекреченные «авторы» говорят о том, что никакие «представители оппозиции и гражданского общества» Ольгу Стужинскую не консультировали. Либо это ее собственное решение, либо «консультации» были исключительно с представителями власти и самими «невыездными» чиновниками.

Аргументы «Офиса за демократическую Беларусь» звучат для меня неубедительно по следующим причинам:

1.    Не секрет, что в Беларуси управляют отнюдь не идеологи, а силовые структуры. Любой, кто прошел через жернова белорусского суда, прекрасно знает, что именно милиционеры приказывают судьям, сколько давать «суток» тому или иному правозащитнику или журналисту. Половина милиционеров из «черного списка» уволены из МВД или в тюрьме. Т.е. фактически половина силовиков из «ментов» попадают под категорию, озвученную Ольгой Стужинской, «сняты со своих должностей». Кстати, в «черном списке» на выезд в Евросоюз – милиционеров ровно 13. Это к вопросу про «неизвестные 13 человек» в списке «Офиса за демократическую Беларусь», разосланные всем Евродепутатам и иным международным структурам. «Бывших», как известно, в этих структурах не бывает: у них сохраняются связи, авторитет и, как правило, криминальные способности.

2.Идея заменить 25 человек из «черного списка» новыми фигурантами из «дела Беляцкого» не выдерживает никакой критики. Судья, которая отправила за решетку Беляцкого, — рядовая судья. Да, из-за нее сидит невиновный человек, но это всего один человек. Думаете, что судья, которая отправила правозащитника Олега Волчека за решетку, чем-то лучше? Думаете, что если бы их поменять местами, то приговор Волчеку и Беляцкому был бы другой? Почему тогда судья Беляцкого должна быть в «черном списке», а судья, которая отправила за решетку Олега Волчека, нет?

3.    Бывший начальник ГУВД Мингорисполкома Леонид Фармагей, фамилию которого, по версии В.Рымашевского, предлагает исключить Стужинская, повинен в массовых репрессиях в Витебске, и в Минске. Равно как Евгений Полудень, виноватый в массовых похищениях мирных демонстрантов «людьми в штатском» на автобусах без номеров. Не важно, что он сидит сегодня в тюрьме. Пример Дмитрия Павлюченко показывает, что из белорусской тюрьмы без суда и следствия выходят за пять минут. Был бы только личный приказ Александра Лукашенко. Убрать из списка «VIPов» и заменить их малозначительными фигурами из «дела Беляцкого» – это, конечно, удобно. Т.е. мелкие исполнители будут в «черном списке», а крупные, которые им отдавали приказы и затевали все это, будут спокойно разъезжать по Европе, против ценностей которой они так усердно агитировали своими делами.

4.    Теоретические рассуждения на тему «давайте уберем кого-то из списка невыездных, а взамен власти выпустят политзаключенных» опасны, потому что провоцируют белорусскую власть на «ничегонеделание». Зачем выпускать политзаключенных, если Евросоюз и так будет умолять о диалоге и сотрудничестве? А в ситуации, что предлагает Ольга Стужинская – белорусские власти даже ничего не обещают. Убрать кого-то из списка невыездных – это продемонстрировать Александру Лукашенко всю слабость европейской политической системы. Европейскому Союзу как никогда нужно быть последовательным.

5.    В списки невыездных людей вносили не за должности, а за конкретные поступки против прав человека. В большинстве случаев, кстати, это тяжкие уголовные преступления даже в Беларуси. Судя по логике Ольги Стужинской, Дмитрия Павлюченко, подозреваемого в убийстве оппозиционных политиков Виктора Гончара, Анатолия Красовского, Юрия Захаренко, надо исключить из списка невыездных. Ну как же, дядя уже давно не работает в  спецназе. Зачем он в этом списке, бедолага?

…Октябрьская площадь. Палаточный лагерь 2006 года. Плотное кольцо ОМОНа, «людей в штатском», БТ и, по меткому выражению Димы Дашкевича, «прочей нечисти». За термос с чаем – 10 суток тюрьмы. Но люди все равно несли. Чай, колбасу, конфеты, апельсины, теплые вещи. Были забиты все тюрьмы в округе и арестованных стали вывозить уже в другие области.

Он нес на «Плошчу» свой термос с чаем. Его остановила милиция и нашла термос. Все, что он успел, это позвонить своей бабушке и сказать: «Ну что, ты все еще любишь своего Лукашенко?». Бабушка и мать искали его несколько дней по всем РОВД. Везде глухая стена молчания. Наконец узнали – ему 10 суток. Бабушка сняла с книжки деньги, пошла в магазин и купила термос. Именно его она и пронесла нам со слезами: «Пейте, внучки, может, и моему внуку в тюрьме кто поможет». Его, да и сотни других таких же мальчиков и девочек затем отчислили из университетов именно приказами тех самых ректоров, которых Ольга Стужинская предлагает теперь исключить из списка невыездных.

К нам в лагерь тогда в 2006 году прорвалась сухонькая бабушка, в разодранном платке, со слезами на глазах. Ее маленькой пенсии хватило только на два яблока. Эти два яблока она и несла нам. Бугаи из спецназа обыскали ее сумку, нашли эти два яблока, стали ее избивать и совать с силой эти яблоки ей в рот со словами: «Жри, сука».

Командовал ими Юрий Подобед. Именно тот, кого сегодня Ольга Стужинская предлагает исключить из «списка невыездных» как «неработающего больше в должности». Вы думаете, теперь он исправился?

Ольга Карач, «НАШ ДОМ»