Публичное обсуждение того, нужны ли Беларуси экономические реформы, и какие именно, идёт ровно столько времени, сколько я занимаюсь политикой. То есть 20 лет как минимум.

Впрочем, идёт оно без особого успеха. Действующая власть как заявила в 1994-м, что «реформы нам не нужны, достаточно запустить заводы», так и придерживается этой позиции с упорством, достойным лучшего применения.

Но мир не стоит на месте, и «белорусская модель» законсервированного социализма с уродливыми ростками капиталистических отношений на фоне плановой экономики – она все менее способна обеспечивать нормальное функционирование государства. Особенно в условиях, когда прежде щедрая экономическая поддержка со стороны России на глазах сжимается, как шагреневая кожа.

А значит, вопрос структурных реформ в экономике вновь становится крайне актуальным. Однако в последнее время я всё чаще слышу от уставших бороться с системой экономистов, политиков и общественных активистов: «Проводить реформы поздно… Менталитет белорусов таков, что на реформы они не согласятся… Это болото, у него нет перспектив… Реформы у нас не пойдут, наше будущее – это бесконечная стагнация…».

Я уверена – это не так. Реформы в Беларуси вполне возможны и осуществимы. Причём люди очень хорошо осознают их необходимость. И принципиально важно здесь вот что: реформы обязательно будут успешными, если они дают свободу для созидательного труда нации. Свидетельство тому – Германия и Япония. Проигравшие Вторую Мировую войну, превращённые в руины и потерявшие значительную часть трудоспособного населения, они не просто возродились, а уже через 15-20 лет после войны вошли в число мировых экономических лидеров. Беларусь не воюет уже более 70 лет. Так что у нас – если освободить от бюрократической машины созидательную силу народа – результат реформ может быть, как минимум, не хуже. И быстрее.

Конечно, действующая власть такой сценарий для себя исключает. Но любая власть не вечна – и нам, чтобы добиться успеха завтра, нужно начинать работать сегодня. Чтобы быть во всеоружии в тот момент, когда, наконец, перед реформаторами в нашей стране откроется окно возможностей.

Констатация печальных фактов

Кажется, сегодня всем, кроме действующей власти, очевидно: «белорусская модель» себя исчерпала. Сохранение старой, ещё советской структуры экономики, не просто тормозит её развитие, но и перестаёт обеспечивать социальные потребности общества. Свидетельство тому – падение доходов белорусов на фоне роста безработицы и резкое урезание социальных программ. Раньше, в условиях стабильных российских дотаций и благоприятной внешней конъюнктуры (высокие цены на нефтепродукты, лес и хлористый калий), можно было просто выкачивать средства из экономики на общегосударственные и социальные цели – тем самым обеспечивая одну за другой «блестящие победы» на выборах. Сегодня это уже невозможно – и поправить бюджетные дела массовым зачислением своих граждан в штрафуемые «тунеядцы» также не получится.

Однако начальник страны повторяет раз за разом: «Реформы не нужны!». И это на фоне разрастающегося кризиса и падения уровня жизни населения, массовых банкротств предприятий и 2-3-дневной рабочей неделе на большинстве ещё работающих заводов. При этом эксперты констатируют: структура белорусской экономики отстала от мировой примерно на 40 лет, технический уровень производства – на 30 лет. Энергоёмкость производства – в пять-семь раз выше европейских показателей, а эффективность работника в пересчёте на единицу продукции – в четыре-пять раз ниже. Простой пример: тот объём работы, который в Германии в концерне MAN выполняет один инженер, на МАЗе выполняют десять.

При этом Беларусь остаётся единственной постсоветской страной, сохранившей систему государственного планирования – и ещё и гордящейся этим. Хотя разрушительный характер для экономики этого инструмента вполне доказал печальный опыт СССР. Сегодня в мире работают совсем другие механизмы управления – но белорусской экономикой всё ещё рулят выпускники Высшей партийной школы, а они по-другому не умеют.

После примерно 2005 года наше правительство предприняло не одну попытку вписать белорусские предприятия в мировые цепочки добавленной стоимости. Не вышло. С одной стороны, устаревшие предприятия низкого технического уровня оказались не интересны инвесторам. Одновременно выяснилось, что крупным производителям выгоднее не модернизировать белорусские заводы в условиях очень нервного отношения белорусского государства к частной собственности, а наладить производство в намного более дружелюбных Словакии или Польше – и завалить белорусский рынок импортом.

В результате мы продолжаем производить массу тракторов, из которых лишь ничтожная доля востребована белорусскими хозяйствами. А когда я прихожу в хозяйственный магазин за черенком для лопаты, я обнаруживаю, что в продаже – только черенки производства России! И это после проведённой на государственном уровне «модернизации» деревообработки.

Тем временем, пока мы отказываемся от структурных реформ, разрыв между техническим уровнем среднего белорусского предприятия и западного только растёт. Даже в соседней России спрос на белорусские товары пока поддерживается за счет инерции: россияне еще в советские времена привыкли доверять качеству белорусской продукции. Но долго ли это ещё продлится?

Сменить советскую экономику на национальную

До сих пор, отказываясь говорить о реформах, руководство Беларуси предпочитало упоминать «усовершенствование системы управления экономикой». При этом провозглашался приоритет потребностей государства и социальных нужд – их должна была обеспечивать экономика. Но это – тупиковый путь. История свидетельствует: во всех случаях, когда реформы оказывались успешными, от промышленной революции в Англии до Чили и Южной Кореи, до успехов постсоциалистических Чехии, Венгрии и Польши, – приоритетом являлось построение и развитие национальной экономики. Которая не рассматривалась лишь как служанка «социального государства».

В результате успешно проведённые реформы позволили упомянутым странам выстроить и эффективные системы социального обеспечения. В соседней с нами Польше не только намного более высокие зарплаты и пенсии при ценах ниже белорусских. Там в 2016 году подняли пенсии и минимальный размер оплаты труда, а пенсионный возраст – снизили. Тогда как в Беларуси всё наоборот: пенсионный возраст повышают, а покупательная способность пенсии падает – её индексация сильно отстаёт и от инфляции, и от роста цен на услуги ЖКХ. Поговорим ещё про «социальное государство» в Беларуси?

---

Но лучше всё же про национальную экономику. Для меня очень показательным стало интервью Станислава Богданкевича, которое он дал в самом конце декабря, за несколько дней до своего 80-летия. Вот цитата оттуда:

«Причина наших трудностей в первую пятилетку независимости – в том, что экономика на 75% зависела от регионов бывшего СССР. Более 40% экономики Беларуси работало на «оборонку». И если бы у нас было нормальное руководство, то первая задача – создание национальной экономики. То есть экономики, которая бы в первую очередь работала на внутренние нужды страны. Тогда бы не было, как сейчас, когда я покупаю в магазине польскую лопату, чешскую краску и так далее. Нам до сих пор важнее станки, тракторы, – хотя мы потребляем едва ли десятую часть того, что производим.

Надо было структурно переориентировать экономику на внутреннее потребление. Но Лукашенко на это не пошёл. Он решил: сохраним то, что было создано раньше. Как будто красивый лозунг – мы сохранили заводы, а прибалты не сохранили. А на чёрта эти заводы, если те же прибалты имеют ВВП на душу населения на 30-50% больше, чем мы сегодня. Что нам дало сохранение крупных государственных компаний?

Нужно создавать национальную экономику, а мы вместо этого всё время говорим про экспорт. А что нам с того экспорта, если мы из бюджета дотируем колхоз, уменьшая зарплаты учителям, врачам, а потом произведённое масло продаём в Россию по сниженной цене. Это же не нормальная экономика! Нужно обеспечивать внутренний рынок – и, естественно, выпускать на экспорт что-то высокорентабельное».

---

Пути реформ

Есть несколько основных направлений, по которым должно идти реформирование белорусской экономики. Ни один из них не является более или менее важным, чем другие. И все описанные ниже реформы должны проводиться параллельно.

Реформа госсектора

По разным оценкам, от 75% до 85% экономики Беларуси формируют предприятия, контролируемые государством. И именно они наименее эффективны в своей хозяйственной деятельности. Чтобы повысить эффективность госпредприятий, можно использовать четыре механизма (по ситуации): банкротство и ликвидация, приватизация, реструктуризация, совершенствование корпоративного управления.

Ликвидировать придётся хронически убыточные предприятия. К сожалению, многие госпредприятия в Беларуси настолько убыточны, что их долговое бремя превышает их активы. При этом государству в финансовом плане было бы выгоднее просто платить их рабочим прежнюю зарплату, чем финансировать из бюджета бесконечную агонию бесперспективного завода. Отсюда вывод: предприятие, заведомо не поддающееся модернизации, следует банкротить, после чего либо приватизировать, либо ликвидировать, распродавая активы. Решение о приватизации или ликвидации должно приниматься на основе уровня убыточности и долгов. Иначе говоря, если приватизация при условии погашения долгов оказывается невозможна, то предприятие должно быть ликвидировано.

Приватизация – это путь реформирования или относительно прибыльных госкомпаний, или тех, которые имеют все шансы стать прибыльными в руках толкового инвестора. Тут решение зависит от ряда факторов: размера предприятия, наличия рынков для его товаров и услуг, расположение (например, рядом с крупным населенным пунктом), незначительная обременённость долгами и т.д.

Реструктуризация – потребуется для промышленных гигантов, вроде МТЗ, МАЗа или «Гомсельмаша». Как правило, в целом такое предприятие убыточно, но в нём есть какие-то подразделения, которые сами по себе прибыльны. Их стоит выделить в отдельные предприятия, которые будут прибыльными и обеспечивать рабочие места. Это лучше, чем «размазывать» доходы отдельных подразделений по всему заводу. Оставшуюся же часть предприятия – безусловно убыточную – имеет смысл приватизировать (если это возможно) или ликвидировать.

Ну и, наконец, совершенствование корпоративного управления. Привести менеджмент в соответствие с требованиями ХХI века придётся на тех предприятиях, которые будет решено оставить их в госсобственности в долгосрочном периоде. В данном случае это инфраструктурные предприятия, а также компании, занятые добычей и экспортом природных ресурсов, предприятия ВПК и прочие им подобные.

Понятно, что и реструктуризация госпредприятий, и тем более их приватизация или ликвидация, – они неизбежно приведут к сокращению рабочих мест. На мой взгляд, эту проблему можно решить, предоставив увольняемому в ходе реформы человеку выбор:

— получать пособие по безработице – но относительно небольшое, либо большее по размеру, но на ограниченный срок;

— возможность за счёт государства получить новую, востребованную на рынке специальность;

— получить разовую целевую субсидию на создание собственного бизнеса.

Развитие частного бизнеса

В рейтинге Всемирного банка Doing Business за 2016 год Беларусь находится на 37-м месте – и это заметный прогресс. Конечно, эксперты, которые составляют рейтинг, исходят из экономических индикаторов, предоставленных белорусским правительством. То есть они просто не в курсе реального отношения к бизнесу в Беларуси – отношения, мягко говоря, неласкового. Однако некая основа для развития бизнеса в нашей стране, тем не менее, заложена.

А значит, Беларусь имеет достаточно высокий модернизационный потенциал. И когда власть переменится, нам будет на что опереться, чем подкрепить новое – доброжелательное отношение к частной инициативе. И можно быть уверенным, что бизнес – прежде всего малый и средний – станет опорой в деле экономических и социальных реформ. Как это было в самых разных странах, успешно осуществивших реформы, – от Польши до Китая.

Человеческий капитал

Любые реформы проводят люди, и только от людей зависит, насколько эти реформы будут успешны. Соответственно, человеческий капитал становится принципиально важен в контексте проведения реформ. Уровень образования и культуры, эффективность системы здравоохранения, профессиональные и деловые навыки, качество жизни, к которому привыкли люди – все эти факторы непосредственно влияют на успешность реформ.

ПРООН (Программа развития ООН) ежегодно формирует Индекс человеческого развития (ИЧР) – своего рода измеритель качества человеческого капитала в разных странах. При подсчёте ИЧР учитываются три вида показателей:

— Ожидаемая продолжительность жизни – оценивает долголетие.

— Уровень грамотности населения страны (среднее количество лет, потраченных на обучение) и ожидаемая продолжительность обучения.

— Уровень жизни, оценённый через валовой национальный доход на душу населения по паритету покупательной способности (ППС) в долларах США.

В 2004 году Беларусь в рейтинге Индекса человеческого развития находилась на 67-м месте, а в 2015-м – уже на 50-м. И это выше, чем был ИЧР практически у всех стран, начинавших реформы. А значит, и шансы на успех – как минимум не меньше.

Ольга Карач,
«Наш Дом»