Мы должны расколоть землю пополам, но защитить своих детей!

Девушка приехала из Витебской области, чтобы учиться. Она ни у кого не просила помощи. Сама поступила. Сама купила комнату в Минске, чтобы жить. Но, по случайному стечению обстоятельств, она купила ее во Фрунзенском районе, в вотчине какой-то скрытой мафии, специализирующейся по квартирам. Только этим можно объяснить то, что ее заставляли продать ее приватизированную комнату, да не просто кому-нибудь, а соседям-наркоманам и почти бесплатно. Не согласна? Получи по полной! Школа, администрация и милиция во главе с печально известным Гайдукевичем ополчились на нее!

Добрый день, Инна!

Я очень благодарна, что вы пришли ко мне и готовы выслушать. Для моей семьи это реальная беда…

Расскажите о себе лично

Меня зовут Инна Сабирянова. Я юрист, но по первому образованию я деятель культуры, закончила институт культуры и искусств, социокультурная деятельность. Второе образование юридическое, учусь в магистратуре, пишу диссертацию.

У меня сын Николай, 2006 года рождения, то есть 10 лет [на момент взятия интервью].

Теперь о проблеме…

Все началось 5 лет назад. Я купила комнату в квартире, оказалось – социально опасной, которая состоит на учете. Даже, скажем так, на всевозможных учетах. Я не минчанка, опыта не было… У меня 13 квадратов, и еще две комнаты, проходных, у другой семьи.

Из-за такого соседства моего сына хотят поставить на учет. Я постоянно испытываю давление от ГОМ (городской отдел милиции), из Фрунзенского РУВД, от КТОС (комитет территориального самоуправления), КДН (комиссия по делам несовершеннолетних). Мы уже поменяли не одну школу за это время. Требование одно: улучшить жилищные условия моего сына путем изменения соседей!

Пять лет уже моими соседями является мужчина, который на свою жилплощадь принят женщину с ее мужем и тремя детьми. Вот такая шведская семья у меня в соседях, а виновата я. К их детям почему-то никаких претензий. По этому поводу меня к себе вызывал председатель КТОС Власов Евгений и требовал продать мою комнату той семье. По сути, требование состоит из одной угрозы – или я продам комнату или мной займется прокуратура. Вот так, ни много, ни мало, сразу быка за рога.

Доходило до оскорблений. Я, конечно, все записала, и суд в этом месте стал на мою сторону, привлек Власова Е.К., уроженца Баку, пенсионера, к ответственности по статье 9.3 (Оскорбление). Но он не успокоился, приходил ко мне даже с депутатом, требовал, чтобы я уехала, предлагая мне какую-то комнату за пределами Минска.

Мое несогласие вызвало агрессию, и какие-то подводные течения – теперь моего ребенка хотят поставить на учет (СОП – социально-опасное положение). Без моего участия совершаются какие-то заседания каких-то комиссий по профилактики на базе ГОМ, где меня называли даже «проституткой» в присутствии депутата Кузьмича А.Ф.

А кто или что это – КТОС? Что за образование, какое отношение имеет к вашей собственности?

Их занятие – благоустройство территории. Лестницы ремонтировать. Помощники ЖЭСа.

Проблемы начались сразу, как вы купили конмнату? 

Сразу же. Соседи там особенные, их старший сын лечился от употребления спайса, младшая дочь тоже на учете, сожитель умер от передоза. А кухня общая, начались скандалы. Им все не нравилось. Говорили: «Купила комнату, там и сиди!» При этом они не платят за электричество, я некоторое время со свечкой ходила по квартире, потом провела свет отдельно себе. Более того, пришлось квартиру ставить на охрану.

Когда мой Коля пошел здесь в школу – началось вообще беспрецедентное давление. Ему говорили – твоя мать не минчанка, уезжайте! Звонили из отдела образования, из администрации, милиция звонила. Сына преследовали.

Да, я писала заявления, милиционеров наказывали, но становилось только хуже. Наверное, в квартире раньше был притон, покрываемый милицией, это одно из возможных объяснений. Я писала заявления, но 13 дел милицией и судом были отменены. Милиция никогда не могла нормально составить протокол, без ошибок. И суд все отменял. Но очень много людей наказано тем не менее – от председателя КТОС до руководства ГОМ. Даже начальник РУВД Гайдукевич уволился. То есть это не я придумала.

А до Минска где вы жили?

В Поставах. Я там работала, семью обеспечивала. Потом поступила в академию, на второе высшее – переехала сюда.

Как мотивируют то, что ребенок в социально-опасном положении?

Сначала в одной школе вдруг просто про это заговорили. Потом мы оттуда ушли от греха подальше, но и в седьмой [№ 7] началось. Вплоть до прямых намёков – уезжайте с той квартиры. Затем, только за один декабрь месяц, ГОМ №3 Фрунзенского района отправил в школу 17 заявлений о постановке на учет. Каждые 2 дня заявление!

Это при том, что у соседей ребенок балуется газом, и газ отключили (приходится варить в мультиварке в комнате), наркоманы, злостные неплательщики за коммунальные услуги. Но они им почему-то свои, а я, которая требует привести все в порядок – враг.

А я никогда не привлекалась не то что к уголовной, даже к административной ответственности. Ни на каких учетах не состою. А мне даже предписание выдали – куда бы я не поехала, меня всюду будут преследовать, ходить смотреть на моего ребенка!

Дайте понять логику властей – они считают, что если вы продадите комнату, то это улучшит жилищные условия вашего ребенка?

Официально – да. А пока они защищают его еженедельным приходом в мою комнату шести человек, фотографированием моей квартиры. Куда потом попадут эти фотографии? Осуществляется ли их охрана в соответствии с законом об охране личных данных? Поверена ли их фототехника?

Они врут. Например, классный руководитель на комиссии по делам несовершеннолетних лжет, что пыталась дозвониться 26 числа, когда ребенок заболел. А у меня аудиозапись, что я трижды ей звонила предупредить. Трижды!

То есть, видно, что школа не защищает права моего ребенка, а наоборот, всячески, по преступному сговору их ущемляет, сознательно, с превышением власти и полномочий и организованной группой нарушает Уголовный Кодекс.

Отдел образования не защищает наших детей, он их истребляет, и это очевидно.

Школа участвует в преследованиях!

Сначала, как только я пришла (несколько месяцев назад) у меня были хорошие отношения с директором. Директор даже жаловалась, что на них сверху давят ставить моего ребенка в СОП, но они не видят оснований: «ребенок обеспечен всем необходимым, имеются продукты питания, имеются одежда и имеются средства первой необходимости».

Но потом они ставят меня на учет!

Акт был?

Акт был, я его видела, подписала и сфотографировала. В акте написано, что все хорошо, а следом комиссия постановляет на основании изложенного (!) « …3. По результатам социального расследования рассмотреть вопрос о целесообразности постановки несовершеннолетнего Сабирянова Николая Сергеевича в социально-опасное положение».

Какая стадия сейчас?

Стадия плачевная: «я борюсь». На меня возбудили незаконное уголовное дело! Мне уже прямо рассказали последовательность действий: сначала изымут ребенка, потом изымут квартиру.

Такой план сейчас?

Такой план был всегда, с самого начала, только я этого еще не понимала. Изначально квартира кому-то нужна (не этим пьяницам, с ними позже разберутся, когда квартира будет целой). Я же, купив отдельную комнату, нарушила чьи-то планы. Квартира была государственная, но комнату приватизировал брат, один из двух проживавших братьев. Администрация об этом до продажи не подозревала.

А уголовное по какой статье?

По 400, «дача заведомо ложных показаний». В письме ГОМ-3 было разъяснено «можете обжаловать в суд по статье 189» И я подала в суд. А они это трактуют как заведомо ложные… Долго рассказывать.

Но нарушений – несчетное количество. У меня полно документов, которые я дома не храню от греха подальше. Вот они и мстят, чтоб быстрее…

Я сама из семьи военного, с папой объездила всю страну, мы всю жизнь на общих кухнях. Даже представить не могла, что приеду из Постав в Минск, а тут такое. И такое ведь с каждым может случиться!

А ко всему еще меня уволили. Я работала на «Слодыче», в службе охраны. Начальник охраны вызывает меня и говорит: «Инна, нам следует прекратить с тобой трудовые отношения, потому что председатель комитета самоуправления Фрунзенского района города Минска Тютюанов позвонил мне лично, дал тебе отрицательную характеристику и сказал, чтобы сегодня же, немедленно, я была уволена». На следующую работу позвонили с предыдущей, и снова меня уволили. И так пять лет уже!

И самое главное: сейчас Фрунзенская администрация подала на меня в суд на выселение из комнаты.

Инна, откуда вы на все это берете силы?

Наверное… все-таки, у меня есть вера в светлое… Я не знаю, я сейчас заплачу, но… Наверно, я надеюсь…

Надеюсь, что всё не так плохо в мире, что есть люди, есть закон. Я же юрист, верю в закон. Мы должны жить по закону, соблюдать его. Но это я говорю, как юрист.

А как мать – я все равно буду защищать ребенка в любой ситуации, чего бы мне это не стоило.

Как мальчик себя чувствует в этой ситуации?

Он боится, предполагает, что могу и забрать. Подсознательно мы к этому готовимся. Но… допустить этого нельзя. Сын в десять лет стал взрослым. Он понимает – маме трудно, маме тяжело. Он уже понимает, что есть закон, и что есть те, кто этот закон нарушают. Он, возможно, поступит в Суворовское, традиция такая, станет военным, но ментом не станет никогда – потому что это те, кто воюют с женщинами и детьми. Я надеюсь, он честь мундира, как эти, не опорочит.

Кстати, о чести.

С ментами все понятно. Но чему могут научить ребенка педагоги, которые стелются под власть, которые ради своего сиюминутного спокойствия готовы «сожрать» ребенка, отправить его в детдом-концлагерь при живой матери? Мы столкнулись с этой ситуацией, но, наверное, я такая не одна. Таких тысячи. И тысячи, десятки тысяч педагогов запросто отжимают жилье у простых женщин, пользуясь их слабостью!

Это страшно! Нет места в школе таким педагогам, нет места. И не защищают они наших детей, они наших детей калечат. Будущее… какое у нас будет?

Они подрывают авторитет матери. Мать говорит: «Да, сынок, я звонила в школу и говорила – ты сегодня не пойдешь, потому что болеешь», а… мой ребенок отвечает: «Мне учительница сказала, что ты не звонила, даже не предупредила!».

Это хорошо, когда у меня имеется аудиозапись разговора… И что, сыну ее проигрывать? Мне нужно доказывать собственному ребенку, что я не вру, но, значит, врет учитель! Нелегкий выбор…

Скажите совет другим семьям, другим мамам, которые оказываются в похожей ситуации.

Берегите силы для того, чтобы змагацца, идти вперед. Мы родители, это наши дети. Мы должны расколоть землю пополам, но защитить своих детей. Никто никогда не защитит их так, как мать и отец. Никто. Так что, сил вам, успехов, не сдаваться, бороться, идти вперед, только вперед.

Что Вы можете сказать тем, кто заявляет, что в Беларуси детей забирают только у семей, где родители наркоманы, пьяницы и т.д. Что Вы по этому поводу думаете?

По-моему, детей забирают только у благополучных семей. Посмотреть на моих соседей за стенкой – они нигде не работают, не учатся, употребляют спайсы, курят, не оплачивают коммунальные услуги, не оплачивают за квартиру много лет. Отключили свет за неуплату, отключили газ за то, что не оплачивают – но детей никто не трогает.

Если бы я сама лично не столкнулась – не поверила бы. А процесс, похоже, на потоке у отдела образования. Не верьте им. Они не защитят.

Лучшая школа – жизнь. И оценку поставит только она, а никакой не педагог.

Нет у меня веры в них и не будет никогда. Разочаровалась я.

Спасибо большое!

Спасибо Вам.

Полную версию интервью можно смотреть тут