Многим знакомо понятие «врачебная тайна». Говоря о нем, мы подразумеваем, что информация о нашем здоровье не выйдет за пределы медицинского учреждения. Однако в некоторых случаях беларуские медики трактуют это понятие по-своему, делая такую информацию тайной для самого пациента. С такой ситуацией столкнулась активистка «Нашего Дома» Ирина Кравец.
В 2018-м году Ирина получила серьезную бытовую травму, неудачно поскользнувшись на мокром полу. После этого несчастного случая женщине пришлось пройти все круги бюрократической волокиты в государственных медучреждениях и судах.
ПОДРОБНОСТИ:
https://nash-dom.info/55699
https://nash-dom.info/56152
https://nash-dom.info/56230
Из-за изначально неправильно выставленного диагноза состояние Ирины со временем только ухудшалось. Обратившись в литовским врачам, она узнала, насколько все серьёзно. Беларуские медики не смогли отличить полный отрыв группы мышц от частичного, а также обычный перелом от перелома со смещением.
По возвращении в Беларусь женщина обратилась в Минздрав с жалобой на отсутствие надлежащего лечения и потребовала собрать врачебный консилиум из компетентных и непредвзятых специалистов для полного обследования и разработки схемы дальнейшего лечения.
Консилиум состоялся на базе столичного РНПЦ Травматологии и ортопедии. Пригласил на него Ирину главный внештатный травматолог комитета по здравоохранению Валерий Врублевский, известный нашим читателям по публикации «Врачебная тайна по-беларуски, или Как написать диагноз «покрасивше»:
После осмотра Ирину попросили удалиться, ссылаясь на некое письмо из Минздрава, в котором, со слов членов консилиума, было указано, что вся информация должна быть передана в министерство. Однако, как мы помним, активистке уже приходилось сталкиваться с ситуациями, когда в её отсутствие ей писали диагноз «покрасивше». Чтобы не допустить их повторения, она стала настаивать на том, чтобы врачи разъяснили, что с ней и как лечить имеющиеся запущенные травмы.
Но вместо того, чтобы обсудить здоровье пациентки с ней лично и дать рекомендации по лечению, все члены консилиума вышли из кабинета…
Оставшись одна, в полном неведении Ирина решила поговорить с сотрудницей Минздрава, которая подписала то самое письмо, руководствуясь которым врачи отказали ей в предоставлении информации о её здоровье. Женщина позвонила чиновнице министерства, и последняя, вероятно, будучи застигнута врасплох, проговорилась, что ничего не знает ни о письме, ни о консилиуме. Однако спохватившись, она пообещала Ирине, что разберется и перезвонит. Звонка не последовало, более этот номер не отвечал…
Затем Ирина была вынуждена обратиться на Горячую линию Минздрава. Она включила аудиозапись этого звонка, благодаря чему теперь мы можем узнать, что Горячая линия – это вовсе не «третейский суд» для конфликтных ситуаций в медицинской сфере. На другом конце линии сидят коллеги врачей, допускающих такие ситуации. В итоге происходит то, что называется «рука руку моет».
На звонок Ирины ответил Вадим Кирилюк, психиатр. Женщина изложила суть проблемы и сообщила, что ей необходимо узнать информацию о состоянии своего здоровья, которую ей отказались предоставить члены консилиума. Кирилюк заметил, что лично он такую информацию предоставить не может и предложил стандартную бюрократическую схему: жалоба на сайт Минздрава.
Любому врачу должно быть известно, что есть ситуации, которые требуют безотлагательного лечения. В такой ситуации была Ирина. Предложенный ей вариант предполагал ожидание ответа медучреждения до 30 дней по Закону «Об обращениях граждан». Но сотрудник Горячей линии не видел, или не счел нужным предложить другие варианты решения спора.
Во время разговора в кабинет, где находилась Ирина, вернулся председатель комиссии Олег Эйсмонт (Заместитель директора РНПЦ ТиО по научной работе). Активистка передала телефон ему. В разговоре медики нашли полное взаимопонимание. Врачи между собой не знакомы, однако, как слышим из разговора, взаимопонимание и «круговая порука» у медработников по умолчанию. Психиатр дал травматологу советы по своей специальности: «утихомирьте вы её» и «ну, расскажите вы ей что-нибудь…». Олег Эйсмонт, в свою очередь, посетовал, что «мы (вероятно, члены консилиума – прим. НД) пытаемся, но она везде звонит», и что ему также доводилось дежурить на Горячей линии. На этой трогательной ноте разговор был завершен.
В тот день консилиум так и не предоставил. Ирине ни заключения о состоянии её здоровья, ни рекомендаций по лечению. Она получила свои документы лишь спустя два месяца от Минздрава. Улучшить её здоровье они не помогли.
Врачи – это профессионалы, которые берут на себя огромную ответственность за спасение здоровья и жизней людей. Но данный пример наглядно демонстрирует, что в Беларуси у медицинских работников в приоритете не спасение и помощь пациентам, а… помощь самим себе и своим коллегам. Чтобы избежать дисциплинарных взысканий и прочих «мелких неприятностей», которыми угрожает справедливое недовольство людей, которые надеются поправить свое здоровье, обратившись к специалистам, а в итоге теряют его. А разве может быть иначе, если здоровье пациента врач называет не иначе, как «что-нибудь», о чем ему можно рассказать, а можно и не говорить, если «сверху» дадут такой приказ.
«Наш Дом» продолжает следить за этой ситуацией. Мы поддерживаем Ирину и желаем ей скорейшего выздоровления.
Александрина Глаголева,
«Наш Дом»
Материалы по этой теме:
