Заморозка санкций Евросоюза в отношении белорусских властей — пауза, когда каждая сторона должна определиться, как ей действовать дальше. Четыре месяца станут испытательным сроком для всех участников диалога.

 

 

Евросоюз заморозил санкции в отношении официального Минска на четыре месяца – до 29 февраля 2016 года. Чего ждать дальше в белорусско-европейских отношениях: новую оттепель или возвращения санкций?

 

На вопросы “Нашего Дома” ответила лидер кампании “Наш Дом” Ольга Карач.

 

— 29 октября Евросоюз заморозил санкции против белорусских властей на четыре месяца. Санкции приостановлены в отношении всех 14 компаний из так называемого «черного списка» Евросоюза, а 171 из 175 чиновников получили право на въезд в ЕС. Чем заслужил официальный Минск такую милость?

 

— Прежде всего, важно отметить именно то, что санкции приостановлены на четыре месяца. Причем с оговоркой, что в любой момент их действие могут восстановить. Это свидетельствует о том, что у Евросоюза до сих пор осталась довольно глубокая психологическая травма вследствие событий 19 декабря 2010 года. Тогда два крупнейших европейских лоббиста – Вестервелле и Сикорский – фактически подписались под Александром Лукашенко. А за этим последовал кровавый разгон мирной демонстрации 19 декабря и уголовные дела против кандидатов, их штабов и т.д.

 

Все это привело европейских чиновников в состояние легкого ужаса и даже ступора, потому что все делалось очень цинично. Все-таки Сикорский – выпускник Оксфорда, старинного и уважаемого университета, а Лукашенко со своим могилевским пединститутом его переиграл. Так что разморозка санкций всего на четыре месяца как раз и говорит про то, что Евросоюз Александру Григорьевичу не верит и его слова воспринимает, скажем так, несерьезно.

 

Но почему это все-таки случилось. Надо признать, что выборы 2015 года – это были самые тихие и грустные выборы. Кроме того, Лукашенко действительно очень сильно старался на этих выборах. Он выпустил всех политзаключенных, в том числе тех, которые проходили по президентским выборам 2010 года, он старался не разгонять мирные акции протеста, он зарегистрировал оппозиционных кандидатов и так далее. В принципе, для Евросоюза этого достаточно, чтобы начать новый виток, новую попытку диалога с Александром Григорьевичем.

 

Поэтому сейчас ЕС будет просто «танцевать»: шаг вперед, шаг назад. И будет смотреть, как станет вести себя Лукашенко.

 

— Что последует за заморозкой санкций? Станут ли белорусские власти действовать «в контексте потепления отношений между ЕС и Беларусью», как ожидают в Брюсселе?

 

— У Александра Григорьевича сложная ситуация, потому что сейчас в Беларуси экономический кризис и ухудшение жизни людей, которое на себе почувствовал каждый белорус. Ему катастрофически нужны деньги – кредиты, гранты, дотации, – назвать можно как угодно.

 

Кроме этого, Минск себя неплохо зарекомендовал как переговорная площадка. По крайней мере, через Беларусь Запад мог реально разговаривать с Россией. И я думаю, что сегодня Евросоюз воспринимает Лукашенко именно через эту призму.

 

— Чем отличается «потепление» 2015 года от ситуации пятилетней давности? Существует ли политическая воля для дальнейшего движения в сторону ЕС у белорусских властей?

 

— Я уже про это говорила. Потепление 2015 года отличается от потепления 2010-го тем, что теперь у Лукашенко нет европейских лоббистов на таком высоком уровне. Доверие подорвано. С одной стороны, европейцы вынуждены разговаривать с Лукашенко, хотят они того или нет. С другой стороны, Запад действительно после 19 декабря 2010-го (до событий на Площади) был готов открыть двери перед Лукашенко, признать выборы, и вообще, насколько я знаю, там Александра Григорьевича должны были ожидать очень серьезные «вкусняшки».

 

Сейчас этого нет, и Запад будет скорее равнодушно относиться ко всему, что делает Лукашенко. Может и не равнодушно, но уж точно не так эмоционально, как прежде. То есть если Александр Григорьевич идет в Россию – ок, это его выбор. Если идет на Запад – ок, если никуда не идет – тоже хорошо. Так что я бы не сказала, что на сегодняшний день есть особо серьезное потепление в отношениях с Западом. Есть просто пауза, когда каждая сторона должна определиться, как ей действовать дальше. Вот эти четыре месяца – они многое покажут.

 

— 29 октября Минфин США продлил санкции против белорусских предприятий на полгода, одновременно смягчив их. И ЕС, и США демонстрируют готовность к сближению с Беларусью. Как отреагирует официальный Минск на сигнал Запада?

 

— Если верить статьям в «Советской Белоруссии», официальный Минск решение приостановить санкции на четыре месяца довольно серьезно обидело. Я бы даже сказала – унизило Лукашенко, белорусских чиновников, – они считают, что наступили на горло собственной песне, вынуждены терпеть всяких не очень приятных личностей, и что сделали все мыслимое и немыслимое. Так что приостановка санкций только на четыре месяца для белорусского режима выглядит как издевательство.

 

Но сейчас все будет очень зависеть от развития экономической ситуации и от того, насколько Александр Григорьевич найдет деньги на ближайшее время. То есть тогда станет понятно, куда движется Беларусь и насколько она движется.

 

— Сроки «заморозки» санкций очень скоро истекут. Какую программу-минимум должны выполнить белорусские власти, чтобы избежать разморозки санкций?

 

— Как минимум, они не должны плодить новых политических заключенных. Это очень важный фактор, и Запад за этим будет следить. Я думаю, что в первую очередь Запад боится каких-нибудь очередных кровавых разгонов, либо закрытия газет, либо еще чего-то подобного. Поэтому если Александр Григорьевич хочет, чтобы санкции не продлялись или каким-то образом ликвидировались, то он должен в обязательном порядке следить за тем, чтобы его люди – и сотрудники милиции, и другие, – не распускали руки. Ну а дальше начинается парламентская кампания, а там уже будут новые правила торга и так далее.

 

«Наш Дом»