Молодой политик из Витебска Ольга Карач видит белорусов уже не сельской, а городской нацией, и готовится их возглавить.
В Белоруссии назревает смена поколений политической оппозиции. Уже очевидно, что кампания по выборам президента в 2015 году окажется последней, в которой так или иначе примут участие лидеры оппозиции в возрасте за 60 лет. Среди них — Владимир Некляев (известный поэт, глава гражданской кампании «Говори правду», главный соперник Лукашенко на выборах 2010 года), Александр Милинкевич (председатель движения «За свободу», соперник Лукашенко на выборах 2006 года), Сергей Калякин (лидер оппозиционных коммунистов — партии «Справедливый мир») или Сергей Гайдукевич (лидер Либерально-демократической партии Белоруссии, старательно копирующий Жириновского). И даже 54-летний Анатолий Лебедько (глава правоориентированной «Объединенной гражданской партии») многими уже считается политиком, уходящим со сцены.
На смену им приходит новое поколение белорусских политиков. Одна из наиболее ярких его представительниц — молодой технократ Ольга Карач, 35-летняя учительница из Витебска, магистр политических наук и глава гражданской кампании «Наш Дом». Многие наблюдатели называют ее одним из самых перспективных противников Александра Лукашенко. Хотя сама «Княгиня Ольга», как ее прозвали социальных сетях, пока не может четко ответить, будет ли она бороться за президентский пост на ближайших выборах или начнет основательно готовиться к выборам 2020 года. «Русская планета» поговорила с Карач, которую уже сейчас многие видят сменщицей Лукашенко.
— Вас часто называют одним из возможных соперников Лукашенко на выборах. Лукашенко правит уже 20 лет, и неизбежно встает вопрос о новом президенте. Как вы сами относитесь к тому, что вас позиционируют в качестве «сменщика» Лукашенко?
— В любом случае, кто-то же его должен сменить, верно? Я думаю, что сейчас довольно интересный момент — Лукашенко сам чувствует, что он устал. Не хватает энергии, ему все-таки 60 лет. Не зря в его речах часто стали проскальзывать выражения в стиле «Вот уйду с поста президента — буду ректором ВУЗа» и прочие подобные вещи. То есть Лукашенко понимает, что ему рано или поздно нужно уходить.
Сейчас очень сложно говорить о том, какая будет ситуация к ноябрю 2015 года, когда пройдут президентские выборы. С одной стороны, все это уже очень близко. С другой — в Белоруссии сейчас есть ощущение такой ранней-ранней весны, когда чувствуется, что лед трещит и скоро будет ледоход. Но начнется он в 2015 году или позже — непонятно. Сейчас так быстро развивается политическая ситуация, в том числе международная, что пока в принципе довольно сложно говорить о том, какая ситуация сложится на выборах 2015 года. В том числе сложно сказать, кто в этих выборах будет участвовать.
— Насколько вероятна ситуация, что Лукашенко захочет сделать своим преемником старшего сына Виктора?
— Он может это сделать, конечно. Но я думаю, здесь проявится один очень важный нюанс. Сам Лукашенко, при всех проблемах, с ним связанных, все-таки человек, который пробивался во власть «снизу». Ему приходилось бороться за власть, вгрызаться в нее зубами, держать ее руками и ногами. И у него, так или иначе, есть этот опыт. А Виктор Лукашенко получил власть потому, что есть папа. У него нет опыта борьбы за власть. У него есть опыт работы высокопоставленного чиновника силового блока, прикрытого папой (Виктор Лукашенко — помощник президента по вопросам национальной безопасности. — РП). И право совершать ошибки.
Александр Лукашенко поднимался «с нуля» и на каждом этапе он знал, что любая его ошибка может стать роковой, прервать всю карьеру. У Лукашенко-сына, к сожалению, такого опыта нет. Даже если он совершит какую-то серьезную ошибку, то максимум папа будет его сильно ругать. Но он не попадет в тюрьму, его не исключат из чиновничьей элиты, он не потеряет работу.То есть мотивация получается уже совсем другая. Это приводит к тому, что человек просто не удержит власть. Или станет удерживать ее сугубо силовым путем. Ведь все те ошибки, которые чиновник обычно делает в ходе своего пути наверх, Виктор Лукашенко станет делать уже на посту президента. А это значит, что страну будет «колбасить».
— Считаете ли вы одним из своих преимуществ то, что вы — женщина?
— Да. Потому что у людей есть очень серьезное разочарование в оппозиции в целом, по разным причинам. Они хотят видеть кандидата, полностью отличного от Лукашенко. Буквально по пунктам: Лукашенко уже пенсионер — значит, брать надо кого-то молодого. Лукашенко мужчина — значит, брать женщину. Лукашенко выходец из деревни — значит, нужен городской кандидат. Люди хотят стопроцентную противоположность Лукашенко.
Причем я не уверена в успехе кандидата-минчанина. Изначально Белоруссия формировалась как деревенская нация. Но за последние 20 лет ХХ века и за начало ХХI века белорусы трансформировались из нации деревенской в нацию городскую. Вот эта городская культура, городская ментальность, в целом городской уклад жизни, начинает играть свою роль. Сегодня 75% населения страны живет в городах. И я думаю, что больше всего шансов имеет кандидат, который не из деревни, но в то же время и не минчанин. Потому что с Минском у остальной Белоруссии очень сложные культурные отношения. Все же столичная жизнь и жизнь в городах в регионах очень отличается. Возникает некий ментальный конфликт.
— Наши оппозиционеры никак не могут избрать единого кандидата в президенты. И одна из причин этого — невозможность объединить ресурсы. А на что можете опереться вы?
— Сегодня складывается во многом уникальная ситуация. Когда Лукашенко приходил к власти, он смог это сделать потому, что тогда, в начале и середине 1990-х, хорошо работали социальные лифты. Сегодня же ситуация такова, что Лукашенко, защищая свое лидерство, эти социальные лифты просто выключил. Однако за 20 лет его правления выросла новая генерация белорусов, в том числе тех, которые получили очень хорошее образование в Европе или в России. Это поколение, которое хочет делать карьеру в своей стране, а для этого нужно убрать определенные барьеры, которые им мешают.
Вот эти выключенные социальные лифты нужно включить. Поэтому, если мы говорим про поддержку, в первую очередь ориентируемся на тех, кто сегодня чувствует этот потолок и не ощущает Белоруссию как государство с равными возможностями для всех. Потому что, если говорить объективно, в стране сегодня возможностей становится все меньше. Но при этом цена ошибки возрастает, законодательство ужесточается и усложняется. В результате социально активные люди сегодня предпочитают уехать в Россию, или в Европу, или еще куда-то. А значит, они не реализовывают свой потенциал внутри страны.
Наша задача как раз в том и состоит, чтобы вернуть эту социально активную часть общества, включить для них социальные лифты, дать им те возможности, которых они сегодня не имеют. Чтобы провести нормальные экономические реформы и построить нормальную страну.
— Представители этой социальной группы, о которой Вы говорили и которую сами представляете, какое у них отношение к России?
— Как ни странно, к России у них спокойное отношение. Для белорусов совершенно не секрет, что мы последние 20 лет существуем относительно без экономических кризисов только благодаря гигантским вливаниям в белорусскую экономику со стороны России. Это в том числе и покупка белорусской продукции, и кредиты, и просто помощь, и льготы для белорусского бизнеса на российском рынке. Люди это чувствуют, люди это знают.
И я бы сказала, что социально активная часть общества к России относится хорошо, потому что без поддержки России за эти 20 лет, с методами управления Александра Григорьевича, Белоруссия бы пережила не один и даже не десять экономических кризисов. И жизнь белорусов была бы более печальной. Но пока получается, что за ошибки Лукашенко и его команды платила всегда Россия. Пока белорусы только один раз попали в серьезную экономическую «яму» — в начале 2011 года, когда Россия прекратила поддержку. Но тогда как раз стало ясно, что без серьезной поддержки России та экономическая модель, которая сложилась при Лукашенко, функционировать просто не может.
Так что если говорить про активную часть общества, то сегодня для многих Россия — это серьезная возможность сделать карьеру. Многие работают в России, и не обязательно в качестве гастарбайтеров, строящих коттеджи. Очень многие белорусы работают в разных фирмах, в телекомпаниях. Они набираются хорошего опыта, в том числе управленческого. Я думаю, эти люди, почувствовав возможность и открывающиеся в Белоруссии перспективы, начнут возвращаться в свою страну.
— Бытует такое мнение, что сейчас у оппозиции мало шансов по той причине, что достаточно эффективно действует социальный договор между властью и обществом. Граждане не лезут в политику, не стремятся сменить власть, а власть взамен гарантирует им «чарку и шкварку». Какова ситуация с социальным договором на данный момент?
— Думаю, что власть социальный договор уже разорвала. Об этом свидетельствуют появившиеся недавно многочисленные проекты законов. От попыток штрафовать родителей за то, что их ребенок прогуливает детский садик, до нового закона о тунеядцах или идеи брать деньги за вызов «Скорой помощи». На данный момент пошло так много подобных идей со стороны власти, что понятно: сама власть считает существовавший договор разорванным. Вопрос только в том, когда люди окончательно осознают, что социальный договор не работает и нужно что-то менять.
— Можно ли сказать, что на фоне украинских событий Лукашенко стал более популярен у людей, для которых важна независимость, и стал выглядеть в их глазах чуть ли не гарантом этой самой независимости от России?
— Тут произошел довольно интересный процесс. С одной стороны — да, Лукашенко сейчас довольно активно пытается поднять национальный вопрос. Он активно поддерживает Украину, он против перехода Крыма к России, против идеи федерализации Украины. В результате в Белоруссии он стал набирать популярность среди людей, которые сами выступают за полную независимость от России, за охлаждение отношений с Москвой.
С другой стороны, Лукашенко стал терять свои позиции среди людей, которые к России как раз относятся хорошо. Которые не хотят разрывать экономические связи и которые все-таки считают, что с Россией следует поддерживать отношения. Я сама уже слышала высказывания некоторых чиновников: «Что-то наш Батька становится бандеровцем». То есть с одной стороны, он выигрывает в глазах национально ориентированной части общества, а с другой стороны, он начинает терять свои традиционные электоральные группы.
— С 1 января 2015 года стартует новая форма интеграции на постсоветском пространстве — Евразийский экономический союз. Как вы думаете, насколько искренними и близкими будут в его рамках отношения Лукашенко и Путина?
— Я думаю, их отношения очень сильно усложнятся. Об этом говорят в том числе последние действия Лукашенко, когда он фактически отдал приказ закрыть белорусский рынок для потребительских товаров из России. И это несмотря на все договоренности в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). То есть понятно, что Лукашенко заведомо не собирается выполнять эти договоренности.
Лукашенко обязательно «кинет» Путина, рано или поздно. Причем, на мой взгляд, это произойдет скорее рано. Потому что еще не начал работу ЕАЭС, а Лукашенко уже ставит препоны российскому бизнесу. Этот процесс будет далее идти по нарастающей. Сюда же стоит отнести действия Лукашенко по активизации национального вопроса в Белоруссии. Повторюсь: активизация националистических настроений в обществе сегодня — хотя это странно и парадоксально — идет не со стороны оппозиции, а со стороны власти. Лукашенко начинает поднимать национальный вопрос именно потому, что не видит себя и Белоруссию в ЕАЭС. Ему это просто невыгодно.
Он готов только расплачиваться за деньги и ресурсы обещаниями лояльности. А лояльность и обещания лояльности — это не одно и то же. По сути, лояльности в отношении России у Лукашенко нет. Если мы почитаем белорусские государственные газеты, то сложно даже найти другую страну, в которой так явственно бы звучала антироссийская риторика. Лукашенко не признал ни Крым, ни Абхазию, ни Южную Осетию, он активно поддерживает украинское правительство. Тут лояльностью, собственно, и не пахнет.
Но он хочет продолжать получать российские деньги. И Лукашенко прекрасно отдает себе отчет в том, что белорусские товары, выпущенные в большинстве своем государственными фабриками, просто неконкурентоспособны. А это значит, что в страну может прийти российский бизнес, который все-таки уже привык работать в рыночных условиях, на международных рынках. И против российского или казахского бизнеса у белорусских государственных предприятий советского образца просто нет шансов. Поэтому Лукашенко будет максимально закрывать белорусский рынок, но попытается взять столько денег с Евразийского союза, сколько сможет. А потом «спрыгнет», обвинив Россию в нарушениях договоренностей. Это понятная стратегия, и население к ней готовят через государственные медиа.
Справка «Русской планеты»
Ольга Карач родилась в 1979 году в Витебске. В 2002 году окончила с отличием Витебский государственный университет имени Машерова по специальности учитель русского языка и литературы, белорусского языка и литературы. В 2012 году окончила Европейский гуманитарный университет в Вильнюсе (белорусский университет в изгнании), став магистром политических наук.
С 2001 года работала учителем русского языка и литературы в гимназии в Витебске. Была уволена из-за участия в президентских выборах 2001 года в качестве координатора молодежной организации «Зубр». В 2002–2004 годах работала учителем английского языка в одной из средних школ Витебска. Также была уволена из-за участия кандидатом на парламентских выборах 2004 года.
С 2005 года и по сегодняшний день Ольга Карач — председатель белорусской гражданской кампании «Наш Дом». Формально организация зарегистрирована в Чехии как международный центр гражданских инициатив. В 2003–2007 годах была депутатом Витебского городского совета 24-го созыва (единственный представитель оппозиции в горсовете на тот момент).
Замужем, растит сына и дочь.
