В ночь с 11 на 12 августа 2020 года в г. Гомеле был задержан и взят под стражу шестнадцатилетний Никита Золотарев. Эта дата стала началом одного из самых мерзких репрессивных дел в отношении детей в Беларуси. Никита страдает эпилептическим расстройством и нуждается в постоянном медикаментозном лечении. Ребенка обвинили в том, что он «бросил бутылку с запахом бензина» в сторону сотрудников милиции.

В застенках Никиту избивали и пытали ежедневно, в том числе и с применением спецсредств – электрошокера. Его содержат в одиночной камере и нерегулярно дают назначенные врачом медицинские препараты.

Никите были предъявлены следующие обвинения:

• ч. 1 ст. 293 Уголовного кодекса — Организация массовых беспорядков
• ст. 364 Уголовного кодекса – Насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел
• ст. 295 Уголовного кодекса — Незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ

22 февраля 2021 года судья Гомельского областного суда Дмитрий Дебой приговорил ребенка к пяти годам воспитательной колонии. 23 апреля Гомельский областной суд отклонил апелляцию по делу Никиты, оставив приговор без изменений.

Нам удалось поговорить с отцом подростка Михаилом Лапуновым, который рассказал нам, на какой стадии сейчас борьба за его сына, как суд выносил приговор, не смотря на отсутствие доказательств обвинения по делу и в каких условиях сегодня содержится больной ребенок.

— Здравствуйте, Михаил! Как проходила апелляция по делу Никиты?

Я считаю, что это было чистой формальностью. Все прекрасно понимали, что толку от этого не будет. Было очень много фактов, которые стоило пересмотреть. Никто не захотел ничего рассматривать, я считаю, что решение было принято заранее. Выступил прокурор, минуты три, столько же судьи. Больше всего говорил адвокат – минут десять. Судьи ушли на «совещание», минуты через две вернулись, «приговор без изменений». Это цирк, а не суд.

— Что сейчас происходит по делу? Вы намерены бороться за Никиту дальше?

Да, мы будем обращаться в областной и верховный суды. Этим будет заниматься наш адвокат.
Также мы будем обращаться в Министерство здравоохранения Беларуси. Никита много раз жаловался, что ему вовремя не дают необходимых лекарств. Это пагубно влияет на состояние его здоровья.

— Как сейчас чувствует себя Никита?

Последний раз я с ним общался на одном из допросов по второму уголовному делу. В отношении него возбудили еще одно уголовное дело по ч. 1 ст. 364 УК РБ (Насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел – Прим. Ред.) уже когда он находился в СИЗО.

Как мне рассказывал следователь, Никита кричал, что «сожжет дом и уничтожит всех родственников» в адрес одного из сотрудников. Если каждого судить за то, что он говорил в течении жизни, то всей жизни не хватило бы на отбытие таких «наказаний».  Я считаю, что моего сына специально на это провоцировали. С головой у него все в порядке, несмотря на его заболевание. Но когда не принимает препараты, назначенные врачом, у него меняется восприятие реальности, он становится нервозным, раздражительным. А лекарства ему в СИЗО не давали.

Я уверен, что сотрудники прекрасно понимали последствия отсутствия лечения для Никиты, поскольку все медицинские документы есть в его деле, поэтому и спровоцировали ребенка на необдуманные слова, чтобы снова «привлечь к ответственности». И я не уверен, что Никита действительно говорил подобное, это со слов следователя, а подобным ему у меня доверия нет.

Я присутствовал на двух допросах по новому делу. На первом допросе я попросил Никиту раздеться по пояс. Нашел на его теле ссадину на спине, кровоподтек в районе ключицы и повреждения над верхней губой справа. Видимо, его снова били.

Я спросил у Никиты, как ему дают необходимые препараты, попросил оценить это по десятибалльной шкале. Он ответил, что «где-то на четыре». Это очень плохо. Его препараты – накопительного действия и то, что ему их дают нерегулярно, можно расценивать как пытки.

У меня есть достоверная информация, источник которой я назвать не могу, что 29 декабря 2020 года Никиту пытали электрошокером. На суде мой сын это подтвердил.

Еще Никите дважды во время следствия «во всем сознаться» в обмен на изменение меры пресечения. Ко мне на улице подходили незнакомые люди, здоровались, спрашивали: «Чего твой малой молчит? Рассказал бы все – да шел домой». И позже в прокуратуре, после санкции на арест говорили: «Если Никита признается, то сейчас пойдет домой». В ответ на это Никита поднял руку и показал им средний палец. Он молчал все следствие, а заговорил только после нескольких заседаний суда для того, чтобы адвокат мог лучше его защищать.

— В рамках уголовного дела, по которому Никиту приговорили к пяти годам колонии, в отношении него проводилась психолого-психиатрическая экспертиза?

Да, проводилась. И возрастная, и психолого-психиатрическая. По заключению экспертов, его развитие соответствует возрасту, и он полностью вменяем. Хотя Никита стоит на учете у невролога в связи с эпилепсией и ранее врачами у него было зафиксировано небольшое отставание в развитии. Он неоднократно лечился в стационаре и проходил школьную программу на надомном обучении. У меня была надежда, что экспертиза признает Никиту не соответствующим своему реальному возрасту и освободит от уголовной ответственности.

— Может быть, стоит добиться повторной экспертизы и невменяемости? Все-таки не пять лет сидеть…

Я получил такую информацию, что, если Никиту вдруг признают невменяемым и поместят в стационар на принудительное лечение, то он будет не пять лет сидеть, а, возможно, пожизненно.
У него в нашем государстве и так все дороги закрыты из-за эпилепсии. Он не может получить водительские права, для него запрещен ряд профессий.

В нормальных странах эпилепсия не считается тяжелым и опасным заболеванием, там людям открыты все дороги. У нас же Никите запрещены все спортивные секции, нельзя ходить в школу, только надомное обучение. В санаторий съездить тоже нельзя, посылают в поликлинику за справкой, а там ее не дают.

— Михаил, как Вы считаете, Никита действительно совершил то, в чем его обвиняют?

Да ничего он не совершал! Это и дураку понятно. Было девять заседаний суда, но не было предоставлено никаких доказательств! В деле фигурировала «какая-то бутылка, о которой кто-то говорил». На следующий день после задержания Никиты я поехал на то место, где все якобы произошло. По счастливой случайности, магазин, камера которого фиксировала происходящее на видео, оказался магазином моего друга. Я попросил его ознакомиться с записями, и он мне не отказал.

Я первый просмотрел все видео с уличных камер видеонаблюдения, еще до сотрудников милиции. Все, что я увидел: шел человек, похожий на Никиту. Не лицом, а одеждой. Там вообще ничего не видно. Бегут какие-то тени, кто-то замахнулся. Все. Сотрудники сделали скриншоты фотографий из социальных сетей Никиты, где он был изображен в белой толстовке и сравнили их со скриншотами уличных камер наблюдения.

Адвокат во время прения сторон судебного заседания говорил, что одежда похожа, похожи ремни от сумок. Но на одном скриншоте на толстовке есть капюшон, а на другом – нет. Никто это во внимание не принял.

В тот день, когда Никиту задержали, в Железнодорожном РОВД Гомеля проходило его опознание. Двое сотрудников милиции опознали Никиту как человека, «который бросал бутылку с зажигательной смесью». Они утверждали, что опознали его по одежде. Но все дело в том, что буквально за 15 минут до этого я принес сыну комплект сменной одежды и он полностью переоделся! На опознании он был в другой одежде, но сотрудники утверждали, что Никита был «в этих кроссовках, этих штанах и этой майке».

Я подумал, что для следствия и суда это станет неоспоримым фактом. Все в отделении видели, что Никита переоделся. Но это нигде и никем зафиксировано не было. На суде эти «потерпевшие» отказались от своих слов, сказали, что «ошиблись» после того, как был установлен факт, что бутылку бросил не Никита, а Корнеев, который проходил с ним по этому делу. Он сам сознался и взял вину в этом на себя. Я лично сомневаюсь, что в этой бутылке вообще что-либо было.

— Как бы Вы могли охарактеризовать подобные уголовные преследования? И Вашего сына, и в целом по стране?

Мой Никита страдает за свою Родину. За свободу своих будущих детей и внуков. За свободу всех нас. Даже если бы он что-то сделал, я бы его за это не осудил. А всех, кто борется с режимом, я бы возводил в ранг героев и награждал медалями. Мы так и будем делать после смены власти.

Правосудия в нашей стране нет, законы не работают. Как сказал небезызвестный «товарищ»: «нам не до законов». Когда я в первый раз это услышал, то не придал этому значения. А сейчас понимаю, что это был своего рода карт-бланш от него на репрессии и беззаконие в нашей стране.

Чтобы посадить человека в тюрьму, нужно предоставить доказательства. Я был на девяти судах у Никиты и не увидел никаких доказательств. Даже бутылки, о которой все говорили, не было. В стране сейчас происходит следующее: пружина натягивается, и в конце концов она лопнет. Возмущение среди народа очень сильно, и его градус накаливания повышается с каждым днем.
Еще вчера кто-то был «ябатькой», то сегодня он уже с другой стороны. Я уже видел много таких примеров.

— Скажите, а люди не остались в стороне, когда к Вам в дом пришла беда?

Конечно. Рядом с нами было очень много хороших, добрых, понимающих людей, которые не оставили нашу семью в стороне. Никто нас не забыл, постоянно звонят, навещают, всячески поддерживают. Мы не одни. Также хочу отметить МЦГИ «Наш Дом», они большие молодцы!

Сегодня Никита Золотарев по-прежнему находится в СИЗО. И сегодня у него День Рождения.

Отец недавно навещал ребенка, и Никита рассказал, что стали мягче относиться, вовремя давать лекарства и передавать письма.  Отец передал ему привет от всех, кто поддерживает его, рассказал Никите, что сотни тысяч людей думают о нём. Он удивился и спросил, за какие заслуги? Парень в полной информационной изоляции, но провластные газеты ему подкидывают регулярно. Он по-прежнему сидит в одиночной камере. Передачи от отца для Никиты не берут.

МЦГИ «Наш Дом» продолжить следить за развитием событий этого грязного политического дела, в процессе которого страдает больной ребенок. Мы требуем немедленного освобождения Никиты Золотарева из-под стражи, снятия с него всех уголовных обвинений, его полной социальной, медицинской и материальной реабилитации в обществе.

Вы можете поддержать отважного парня, написав ему письмо по адресу: 246003, г. Гомель, ул. Книжная, д. 1А, СИЗО-3, Золотареву Никите Михайловичу.

Письмо Никиты Золотарева предоставлено героем интервью. Фото взяты из открытых источников.