В настоящее время в суде Московского района г. Бреста рассматривается «Пинское дело», одно из самых резонансных дел последнего полугодия. На скамье подсудимых – 14 обвиняемых, а «пострадавшими» считаются более сотни «силовиков». Сумма гражданских исков к обвиняемым превышает полмиллиона белорусских рублей.
Напомним, что в ночь с 9 на 10 августа в Пинске людей, желавших узнать результаты выборов, взял в кольцо ОМОН и начал избивать. Началось столкновение, в процессе которого народ стал прорывать оцепление и давать отпор беззаконию. В результате многие участники стычки были задержаны, их пытали и избивали на протяжении нескольких дней.
Всех активистов, которых судят сегодня, обвиняют по ч. 2 ст. 293 УК РБ (Участие в массовых беспорядках – Прим. Ред.). На данный момент обвинение запросило для всех наказание в виде лишения свободы сроками от 5,5 до 6,5 лет в колониях строгого, усиленного и общего режима.
Приговор обвиняемым по этому громкому и, несомненно, политическому делу, будет оглашен 30 апреля 2021 г. в 10.30 утра по Минскому времени.
Среди них – и Вячеслав Рогащук. Активисту грозит 6 лет колонии усиленного режима.
Нам удалось поговорить с его сестрой, Екатериной Рогащук. Она на рассказала нам о бесчеловечных пытках, применявшихся к ее брату в застенках ИВС, комичных жалобах «пострадавших» и великой солидарности людей Беларуси.
— Екатерина, скажите, какой человек Ваш брат?
Он отзывчивый и добрый человек. Никогда и никого не оставит в трудную минуту. Отец троих маленьких детей. Очень их любит, постоянно пишет в письмах из СИЗО, как ему их не хватает, как он их любит. До задержания он работал в службе такси, был на хорошем счету — дважды его признавали лучшим работником месяца. Так получилось, что и 9 августа он пострадал за свою доброту: заступился за девушку, которую били «милиционеры». Он не мог пройти мимо этого.
— Он всегда был политически активным?
Нет, он не был политически активным. Я не знаю, что заставило его принять участие в акции. Наверное, чувство справедливости. Ведь его обвинили только за то, что он заступился за человека.
— Расскажите, как его задерживали.
Это было на моих глазах. 10 августа он мне позвонил в начале одиннадцатого вечера, мы договорились с ним, что он придет ко мне в гости. Он попросил, чтобы я вышла навстречу, так как в городе ездил ОМОН и хватал людей просто так, ни за что. Я побоялась идти одна и взяла с собой своего двенадцатилетнего сына. Отойдя метров 20 от дома, я увидела, что мне навстречу идет мой брат Вячеслав. Мы встретились и пошли обратно в сторону моего дома.
В этот момент сзади к брату подбежали три или четыре человека. Они оттолкнули меня и моего сына, сын упал на землю, а брата начали «крутить». Я закричала: «Что вы делаете? Что происходит?», в ответ меня спросили, кто я такая. Я решила сказать, что я жена и с нами наш сын, так как подумала, что, приняв меня за жену они не будут столь жестоко с нами обращаться.
Они сказали мне: «Веди сына домой, не травмируй». Моего брата посадили в машину департамента охраны и увезли. Единственное, что я успела спросить, это куда его везут, мне ответили, что на Кирова, 53 (Здание ГОВД г. Пинска – Прим. Ред.). Я побежала домой и стала звонить туда. Со мной разговаривали, как со свиньей: «такого нету», «чего ты звонишь сюда?», «раз сказали, что повезли сюда, значит, он здесь», в таком духе.
Звонила туда раз пять или шесть, мне постоянно давали разные подобные ответы или бросали трубку. Когда я звонила в последний раз, мне сказали «ищи адвоката». Я нашла в интернете номер адвоката и уже в 9 утра заключила с ним договор и оплатила первый визит к брату. После того, как адвокат встретилась с Вячеславом, она сообщила мне, что тот очень сильно избит. По словам брата, сказанным адвокату, его избивали более десяти человек. Это было в кабинете здания ГОВД, на втором этаже. Он лежал на полу в наручниках, когда его избивали.
Это единственное, что адвокат смогла сообщить о брате. Во время следующей встречи она рассказала, что с нее взяли подписку о неразглашении. Информации больше не было.
— После задержания Вы больше не видели брата?
Все близкие увидели Вячеслава только на суде. Мы добивались свидания с ним, но нам отказывали. У него было очень плохо со здоровьем, и мы настаивали, чтобы его положили в больницу и провели обследование, так как он жаловался на проблемы с травмами головы. В СИЗО г. Барановичи он получил микроинсульт. Но, что бы мы ни делали, получали отказы.
— Проблемы со здоровьем у него появились после избиения силовиками?
Да, после избиения. У Славы никогда не было проблем со здоровьем, он даже больничные листы не оформлял. За ухом у него была очень большая гематома, наверное, это и стало причиной микроинсульта. Еще он жаловался, что у него часто «шумит» в голове. Были моменты, что у него немели конечности, он терял сознание. Как-то он писал в письме, что, когда открывает глаза, один глаз открывается сразу, а второй чуть позднее.
— Вы пытались привлечь виновных к ответственности?
Мы обращались в Следственный комитет, у нас даже есть свидетель, который сидел вместе с Вячеславом. Однажды, когда мы приехали домой, в двери нас ждала записка: «Я сидел вместе с Вячеславом в Пинском ИВС, свяжитесь со мной, пожалуйста».
От свидетеля мы узнали, что в ИВС брата выводили, чтобы избить на протяжении четырех дней. Когда 11 августа его посещала адвокат и видела его состояние, то предлагала зафиксировать побои. Он отказывался, мотивируя тем, что «будет только хуже», но через пару дней согласился, сказал, что больше выносить избиения не может.
Все это рассказал нам свидетель. Говорил, что Славу каждый день избивали в ИВС, он был весь синий, на нем просто не было живого места. Поверх старых синяков, синих, появлялись новые, уже черные. На позвоночнике были круглые, черные отметины – следы выбивания позвонков. Наверное, он боялся, что его забьют там до смерти, поэтому и просил свидетеля, чтобы тот, когда выйдет, разыскал его родственников.
Наш свидетель заверил, что готов давать официальные показания, его вызывали на допрос. Но, несмотря на это, в возбуждении уголовного дела нам было отказано. Это было мотивировано тем, что словам брата и свидетеля в Следственном комитете «не верят». Мы требовали, чтобы подняли записи с камер видеонаблюдения в ИВС, на что был дан письменный ответ. В отписке было сказано, что камеры «сгорели из-за молнии» и записей нет.
В материалах дела есть все зафиксированные побои, которые нанесли моему брату, их зачитывали на суде. Там упоминаются все части тела. Показывали фотографию, на которой мы его не узнали: на ней все его лицо было черным. Судья спросил его, действительно ли он изображен на фотографии. Мой брат ответил: «Да, это я. Просто очень сильно избитый».
— Давайте перенесемся в зал суда. Весь интернет заполнен информацией о «пострадавших» «силовиках». Расскажите, на что они жалуются в суде, в связи с чем предъявляют иски обвиняемым?
Все они жалуются на плохой сон и аппетит, говорят, что боятся за свою жизнь в связи с тем, что в Telegram-каналах появились их личные данные. Адвокаты задавали вопрос: «Виноваты ли подсудимые в том, что их данные выкладываются?». Они отвечают: «Да, виноваты. Если бы не они, ничего такого бы не было».
Некоторые предъявляют иски за то, что «не ночевали дома, было много работы». Некоторые жалуются на то, что с ними перестали общаться соседи и знакомые, даже дома с женами проблемы. Говорили, что после событий их «чистое имя» запятнано, и виноваты в этом подсудимые.
Предъявляли иски на суммы от трех до пятнадцати тысяч белорусских рублей, а общая сумма исков – около двухсот тысяч долларов (на момент выхода интервью редакции стало известно, что общая сумма исков превышает полмиллиона белорусских рублей).
— Как Вы считаете, достойно ли жаловаться подобным образом мужчинам, а тем более – милиционерам, учитывая то, как они сами обращались с людьми?
Естественно, мужскими поступками подобное не назовешь. Они сознательно выбрали профессию милиционера и знали, с чем их работа связана. А на суде они плакались, как девочки. Это было очень смешно. Было видно, что подобное поведение наигранное. Не настолько они пострадали, насколько намеренно пытались вызвать жалость к себе.
Некоторые «милиционеры», предъявляя иски к подсудимым, опускали головы и прятали взгляд. Возможно, им даже было стыдно. Было понятно, что всем им идут приказы свыше о том, чтобы они заявляли иски о моральном ущербе. Подобные иски заявили сотрудники из Столина и Пинска.
Также на суде допрашивали сотрудников из Иваново и Дрогичина, они никаких исков не предъявляли, сказав, что «выполняли свою работу, даже если при этом пострадали». Также отказались от предъявления исков сотрудники Департамента охраны. «Мы были на службе и как-нибудь это переживем», — сказали они. Начальник Пинского ГОВД Дмитрий Коровяковский раньше работал в Столине, а потом был переведен в Пинск. Понятно, почему в исках «отметились» сотрудники из этих двух городов.
— Как Вы считаете, если бы люди, которые вышли в Пинске на акции в августе, смогли повернуть время вспять, они бы вышли и повторили все снова?
Рано или поздно события, подобные событиям августа 2020 года, все равно случились бы, так как в нашей стране давно происходит непонятно что. Все эти «голосования» нарисованные и прочее…Мой брат сказал в своем последнем слове: «Я ни о чем не жалею и, если бы мне дали шанс, то повторил бы все снова».
— Когда в Вашу семью пришла беда, Вы ощутили на своем примере легендарную солидарность людей Беларуси?
Люди меня очень сильно поддержали, и поддерживают до сих пор. Меня поддержали финансово, подарили вещи для детей. Когда мы приехали на суд в Брест и нам негде было жить, нам предоставили квартиру со всеми удобствами совершенно бесплатно. Нас поддерживает и МЦГИ «Наш Дом» — в таких случая даже доброе слово очень важно для каждого из нас.
— Что бы Вы могли сказать соотечественникам по поводу происходящего в стране?
Мы, беларусы – мирный народ. Народные протесты вспыхнули от того, что мы просто устали и больше терпеть такую жизнь невозможно. Мы устали молчать. В сказках, которые мы читали в детстве, говорилось о том, что добро всегда побеждает зло. Нужно не сдаваться, продолжать бороться – и тогда добро обязательно победит!
После беседы с Екатериной больше всего нас поразило не столько бесчеловечное обращение «силовиков» с ее братом Вячеславом (для цивилизованного мирового сообщества эти существа давно не являются людьми), сколько беспрецедентная наглость карателей, посмевших назвать себя «пострадавшими». Даже пятиклассники после драки друг с другом не считают достойным жаловаться родителям, а синяки носят с гордостью, как полученные в поединке ранения. Этот трагикомичный процесс над, по сути, невиновными людьми наглядно показывает всю слабость и страх карателей перед неудержимой народной мощью.
МЦГИ «Наш Дом» считает данный процесс политически мотивированным. Его цель – нагнать страх на протестующих и несогласных. Мы требуем немедленного освобождения из-под стражи всех обвиняемых и полного прекращения их уголовного преследования.
Совсем скоро вы сможете прочесть на нашем сайте новые интервью с родственниками репрессированных активистов и составить еще более полную картину дешевого балагана, по недоразумению до сих пор называемого судом.
Фото и документы предоставлены героиней интервью.