За более чем полгода протестов многие беларусы успели ощутить на себе все «прелести» пребывания в следственных изоляторах и ЦИП. Задержанным на мирных маршах, у себя во дворах пришлось пройти через множество нарушений пенитенциарной системы. Заключенных ждали переполненные камеры, отсутствие передач от родных, запрет на посещение душа. Все это с легкостью можно приравнять к пыткам.

Смерть от неоказания медицинской помощи

В начале июля 2020 года в одной из колоний умер 21-летний парень. Уже тогда с пневмониями была крайне тяжёлая обстановка, этот диагноз ставили чуть ли не большинству заключённых. Все были уверены, что это COVID-19, однако администрация отказалась что-либо комментировать.

Слух подтвердился – молодой парень скончался в медизоляторе через две недели после обнаружения симптомов простуды. Однако администрация в заключении о смерти написала диагноз «сердечная недостаточность». Срок заключения у парня был один из самых маленьких в колонии. Но работал он, как и все, в промзоне на очистке проводов от обмотки. Окружающие, кто работал с ним, также заразились, и их симптомы напоминали коронавирус. Больные старались переносить его на ногах, а тюремные врачи предлагали им только парацетамол для снижения температуры.

Оказалось, вирус гулял в колонии еще с июня. По одной из версий, первыми его подхватили осуждённые (и, вероятно, отрядник), которые в один день закупались в местном тюремном магазине. Вероятно, кто-то из персонала уже был носителем COVID без видимых симптомов. Вирус распространился мгновенно, ведь осужденные живут в помещениях на 18-25 человек. Многие отбывающие наказание рассказали родственникам, что переболели простудным заболеванием, от которого временно пропадало обоняние (первый и главный признак COVID), однако тест на коронавирус им не делали. В конце июля один отряд в колонии переболел полностью, еще один ушел на изоляцию. Всего в колонии отбывали срок 2700 человек.

Проблему решили амнистией: людей выпускали по несколько десятков в неделю. Вернувшись домой, один из бывших заключенных сделал платный анализ на ковид, и у него были обнаружены антитела. Это значит, что будучи в колонии, он переболел коронавирусом. Также администрация отменила свидания, вместо этого предложив общаться с близкими по Skype или Viber, а также обычными звонками.

Ограничение встреч с адвокатами

Правозащитный центр «Весна» зафиксировал, что 17 июня 2020 года как минимум один обвиняемый получил отказ в допуске адвоката для свидания наедине в СИЗО КГБ. Как минимум три случая отказа в доступе адвокатов к административно-арестованным и задержанным в Центре изоляции правонарушителей ГУВД Мингорисполкома были обоснованы сложной эпидемиологической обстановкой.

Адвокат Дмитрий Лаевский сообщил 22 июня, что его не пустили к своему подзащитному – экс-претенденту на пост президента Виктору Бабарико. Такая же ситуация сложилась и в августе, когда защитник не видел его неделю.

27 октября адвокат Марии Колесниковой Людмила Казак рассказала, что камера, где сидит ее подзащитная, находится на карантине, так как одна из заключенных – контакт первого уровня. В связи с этим увидеть Колесникову адвокат не могла до 2 ноября.

23 ноября появилась информация о том, что не пускают адвоката и к задержанной журналистке Катерине Борисевич. Защитник Андрей Мочалов обратился с соответствующим заявлением в Генеральную прокуратуру, однако на протяжении рабочего дня так и не получил разрешение следователя.

Не пускали адвоката и к анархисту Николаю Дедку, о чем появилась информация 23 декабря. В СИЗО сообщили, что камера анархиста находится на карантине из-за коронавируса.

При том, по Конституции Республики Беларусь и международным договорам в сфере прав человека, в которых участвует Беларусь, закреплено право на защиту, право пользоваться в любой момент помощью юриста. Ситуация 2020 года повторяет историю конца 2010 – начала 2011 года, когда в отдельных случаях по политически мотивированным делам грубо и демонстративно нарушались права помещенных под стражу кандидатов в президенты на выборах 2010 года и членов их штабов.

К слову, кроме ограничения права на защиту, в Беларуси не предпринято других официальных мер по противодействию коронавирусу. А технические возможности практически всех без исключения мест принудительного содержания допускают возможность относительно безопасных встреч с адвокатами. Ведь по закону право посещать административно арестованного у адвоката есть. Встреча должна проходить в специальной комнате, а само общение – наедине и конфиденциально без ограничения количества и продолжительности бесед.

Дети в местах заключения – опасный труд и редкие свидания

Система ювенальной юстиция в Беларуси все еще основывается на репрессивных советских подходах и не была реформирована с провозглашения независимости в 1991 году. Система не направлена на реабилитацию и интеграцию в общество детей в конфликте с законом, а наоборот, «втягивает» детей в пенитенциарную систему, где они подвергаются негуманному обращению.

Ситуация особенно ухудшилась с 2014 года, когда правительство приняло решение о борьбе с преступлениями, связанными с наркотиками, путем ужесточения уголовной ответственности детей и снижения возраста уголовной ответственности за такие преступления с 16 до 14 лет. На основании этого дети были приговорены к длительным срокам тюремного заключения от 8 до 11 лет после несправедливого судебного разбирательства. Условия содержания детей, осужденных за эти преступления, равносильны бесчеловечному обращению.

В воспитательной колонии №2 города Бобруйска малолетним заключенным на приём пищи отводится четыре минуты. Столько же в неделю подростки могут общаться с родными, хотя по закону положено 15 минут. На отряд в 80 человек выделен всего один чайник. Чтобы добыть кипятка нужно записаться в очередь, которая может подойти, например, через три дня. Малолетние заключенные днями добывают резину, которую «Белшина» отправляет как брак. Это отходы IV класса опасности. Дети работают с ними без средств защиты и получают от 2 до 5 рублей в месяц.

В 2018 году Комитет против пыток в своих Заключительных замечаниях выразил обеспокоенность по поводу насилия в отношении детей в закрытых учреждениях для несовершеннолетних. В 2020 году Комитет по правам ребенка представил Беларуси обширные рекомендации по этому вопросу, включая создание всеобъемлющей системы правосудия в отношении детей, обеспечение того, чтобы при использовании содержания под стражей в качестве крайней меры условия содержания под стражей соответствовали международным стандартам и запретить иммиграционное задержание детей и обеспечение решений, не связанных с лишением свободы.

Пандемия COVID-19 и политический кризис привели к катастрофической ситуации в закрытых учреждениях. Из-за политических репрессий намного больше детей стали подвергаться политически-мотивированными уголовными и административными преследованиями и попадать в пенитенциарную систему. Вирус распространился в закрытых учреждениях, в том числе среди детей. В результате в колониях, где содержатся несовершеннолетние, отменили свидания и стали реже принимать передачи, что особенно негативно влияет на детей в заключении и приравниваются к новым негуманным практикам в отношении детей. Ситуация ухудшается отсутствием разработанных международных стандартов и их адаптации к ситуации пандемии.

Ограничение приема передач

5 октября в ЦИП и ИВС на Окрестина изменили время приема передач для административно задержанных и арестованных якобы для обеспечения безопасности в связи с распространением COVID-19. Соответствующие объявления появились на дверях этих учреждений.

Сейчас передачи там принимаются только по четвергам с 10:00 до 18:00. В ИВС Жодино передачи принимают по средам с 9:00 до 16:00 с перерывом на обед с 13:00 до 14:00, а в СИЗО в Барановичах, где также содержат осужденных на сутки, передачи принимаются ежедневно с 9:00 до 16:00 также с перерывом на обед с 13:00 до 14:00.

Введенные ограничения в ЦИП и ИВС незаконны. Процессуально-исполнительным кодексом предусмотрено право административно арестованного получать посылки, передачи, бандероли и малые пакеты без ограничения их количества. Это правило не может отменить никакой начальник ЦИП или ИВС, хотя график приема передач, адресованных административно арестованным, он имеет право и должен устанавливать. Однако этот график не может ограничивать, а то и отменять права заключенного хотя бы потому, что право на получение передач без ограничения предусмотрено Кодексом, а право установить график – постановлением МВД.

Известно несколько случаев задерживания передач заключенным. Например, джазмен Павел Аракелян передачу получил только на пятые сутки после задержания. Экскурсовод Роман Абрамчук был вынужден двое суток провести с линзами на глазах – ему не могли передать раствор для линз.

Быт: отсутствие душа и нехватка гигиенических принадлежностей

Джазмен Павел Аракелян успел побывать в изоляторах на Окрестина в Минске, а также в Жодино и Могилеве, и всюду, по его словам, санитарные нормы не соблюдались. На Окрестина не было ничего: ни туалетной бумаги, ни одного куска мыла. В Жодино в восьмиместной камере заключенных было четырнадцать. Посуды на всех задержанных не хватало, целое крыло – 150-200 человек – ели и пили из двадцати мисок и кружек, которые можно было, в лучшем случае, сполоснуть холодной водой, горячей там нет.

Об ужасных бытовых условиях рассказала и баскетболистка Елена Левченко. Спортсменка поделилась, что спала не на матрасе, а на холодных металлических балках, также у нее было изъято постельное бельё. Две недели не было горячей воды. На протяжении всего этого времени заключенных не водили в душ. Также на две недели отключили слив в туалете – это рассадник бактерий и микробов. А без прогулки заключенные пробыли пять дней. Вся эта антисанитария привела к тому, что у Елены появились вши, а также обострились старые заболевания – позвоночные грыжи.

Легкоатлет Андрей Кравченко отбывал наказание в Жодино. Условия содержания, отмечает мужчина, оставляли желать лучшего: в четырехместной камере было вначале 13, позже 20 человек. Перед сном заключенных расселили, по восемь человек в четырехместную камеру. Первый раз на прогулку вывели на пятый или шестой день.

Портной Илья Сенько был арестован 23 октября. Девять суток он провел один в двухместной камере, где очень сильно топили. Было душно и жарко, на просьбы заключенного открыть форточку и проветрить, сводить на прогулку, в душ отвечали «не положено». Камеру не обрабатывали, один раз Илья выпросил швабру, чтобы самому убраться. Из санитарных мер — давали мыло и была теплая вода.

При этом по нормам обеспечения административно арестованных постельными принадлежностями и бельем, заключенному должны выдать еще одну простынь и одну наволочку, два полотенца и одно гигиеническое полотенце для женщин. Замена постельного белья должна происходить не реже одного раза в 7 дней. Также должны выдать на трое суток: мыло хозяйственное и туалетное – по 20 гр., бумагу туалетную – 2,5 м., при необходимости гигиенические прокладки или тампоны для женщин – 6 штук. Также по закону заключенные имеют право пользоваться личными туалетными принадлежностями, а раз в неделю им должны предоставить возможность принять душ продолжительностью не менее 15 минут.

Переполнение камер

9 августа ЦИП на Окрестина превратили в один большой подвал гестапо, где никого не волновали противоэпидемиологические соображения. Судьи прямо там, в подвале, выносили свои постановления, продолжая содержание избитых, искалеченных людей в камерах с превышением лимита наполняемости раз в двадцать.

Павла Чудука задержали 10 августа около 2 часов ночи в центре Минска, а затем привезли в ЦИП в переулке Окрестина. По его рассказам, там было уже 150 человек. В разных частях здания находились группы по 50-60 человек. В камере на 10 квадратов было 25 человек.

Ольга Павлова, член штаба Светланы Тихановской, провела в заключении пятеро суток. Она оказалась в четырехместной камере, где было 36 человек. Когда заключенные попросили открыть окно, на них вылили два ведра воды. Влага стала испаряться, люди задыхались.

Минчанин Никита Евтушенко был задержан 9 августа. Из ЦИП на Окрестина его увезли в СИЗО в Жодино. В новой камере находились 42 человека, — правда, и сами помещения были больше, на 12 спальных мест. На кроватях спали по двое, остальные сидели за столом. Все это время заключенным давали хлеб.

Нахождение в переполненных камерах, отсутствие питания на протяжении нескольких дней, невозможность справить естественные потребности, непредоставление информации о задержанных родным и близким приравниваются к пыткам и бесчеловечному обращению и не способствуют улучшению эпидобстановки в тюрьмах.

Скученность, замкнутое пространство, естественно, способствуют распространению коронавирусной инфекции. Даже если один человек с легкой или бессимптомной формой находится в камере, почти стопроцентная вероятность, что заболеют все. Кроме того, особое беспокойство вызывает то, что заболевшие говорят об этом работникам изоляторов, и те не принимают адекватных решений, не изолируют заболевших людей.

Отсутствие писем и информации

Заключенным разрешено отправлять письма и телеграммы, хоть все отправления и подвергаются цензуре. Если нет бумаги, конвертов и марок, можно обратиться к администрации с просьбой приобрести на имевшиеся у арестованного при задержании деньги конверты и марки, оплатить стоимость отправления заказного письма, телеграммы.

Однако на практике многие заключенные не получают письма, которые присылают им люди. Например, Марфа Рабкова, координатор Правозащитного центра «Вясна» жаловалась, что письма ей не передавали несколько недель. Два раза в неделю она могла ознакомиться с материалами газеты «СБ. Беларусь сегодня», один раз – с газетой «Новы час». Несколько раз о проблемах с корреспонденцией сообщала Мария Колесникова.

В октябре стало известно о том, что не доходят письма и до Виктора Бабарико. При этом корреспонденция для бывшего претендента на пост президента поступалиа в большом количестве. Некоторое время в камере у него отсутствовал телевизор – информационная блокада.

Ольга Хижинкова за 42 дня ареста не получила ни одного из сотен высланных ей писем. А жители деревни Копище Минского района провели эксперимент: послали односельчанину-суточнику Глебу Ильюшко 14 писем с одним и тем же кроссвордом. Доставили ему только три.

Занятия: у заключенных отбирают книги

Во время нахождения на сутках можно читать книги, газеты, если вам их передали или они есть у сокамерников, делать физические упражнения, писать письма, жалобы, рисовать, играть в настольные игры: шахматы, шашки, домино (выдается один комплект на камеру). Об этом говорится на сайте Правозащитного центра «Вясна».

Но на практике многие книги заключенным читать запрещено. Самый известный случай – у Марии Колесниковой забрали книгу Стивена Хокинга «Вселенная Стивена Хокинга» и две книги Юваля Ноя Харари — «21 урок для ХХІ века» и «Homo Deus. Краткая история будущего». Родственники Колесниковой передали в Жодино книги, однако библиотека в СИЗО их просто не приняла.

С проблемами столкнулся и Виктор Бабарико. Он имеет право купить книги, составив список для «Центрального книжного магазина». Однако тюремные сотрудники просто игнорируют его запросы.

Известно, что не может получить книги Александр Василевич. По его словам, доступ к библиотеке ему предоставлен раз в две недели, каталога нет и книги приходится выбирать наугад. Книги на английском языке заключенным не выдают.

 

 

Что еще нужно знать о пребывании в местах лишения свободы

От попадания на сутки не застрахован никто. Причиной ареста может быть ваше участие в мирной акции протеста, репост в социальной сети или просто нахождение не в том месте и не в то время. Сначала будет оформление, во время которого нужно будет стоять лицом к стене, держа руки за спиной, или стоять на коленях, пока сотрудники будут делать записи в своих документах. Потом проведут личный обыск и досмотрят вещи, заберут все острые, колющие и режущие предметы, шнурки, мобильные телефоны, ключи, паспорт и другие вещи, запрещенные к хранению в камере.

Полный личный обыск проводят в отдельной комнате, где заставятраздеться и тщательно осмотрят ваше тело, а также одежду и обувь. Обувь с супинаторами и металлическими набойками изымут. Проводить полный личный обыск имеет право только сотрудник/ца одного с вами пола, а в комнате вообще не должны находиться лица противоположного пола. Также административно арестованные осматриваются медиком, который также проводит опрос о состоянии здоровья и заболеваниях, требующих постоянного приема лекарственных средств, а также для выявления признаков инфекционных заболеваний, чесотки, педикулеза, телесных повреждений.

В этот момент можно сказать, что из вещей вы хотите взять в камеру. Допускаются средства гигиены: мыло, полотенце, зубная щетка и паста, гигиенические прокладки, туалетная бумага, салфетки и пр. Также газеты или книги, сменная одежда.

У вас есть право:

— на получение информации о своих правах и обязанностях, порядке и условиях отбывания административного взыскания;

— на вежливое обращение со стороны сотрудников места отбывания административного ареста;

— обращаться с предложениями, заявлениями и жалобами в администрацию места отбывания административного ареста, суд, прокуратуру, другие государственные органы, органы местного управления и самоуправления, общественные объединения по защите прав и свобод человека на родном языке или на языке, которым вы владеете, в необходимых случаях пользоваться услугами переводчика, а также получать ответы на предложения, заявления и жалобы на родном языке или на языке, которым владеете;

— на охрану здоровья и медицинскую помощь;

— на пенсионное обеспечение в соответствии с пенсионным законодательством;

— пользоваться услугами адвоката или иных лиц, имеющих право на оказание юридической помощи.

В камере должны быть стол и скамейки с посадочными местами по количеству мест в камере, кровати, санитарный узел и умывальник, тумбочки для хранения туалетных принадлежностей, радиоприемник и урна для мусора, вентиляционное оборудование и телевизор (при наличии возможности).

Можно просить о переводе в другую камеру, например, если вы не курите, а все остальные арестанты курят или если угрожает опасность от других заключенных. Практически каждые сутки вас могут переводить из камеры в камеру, что выматывает.

Если вам необходимо принимать лекарства, знайте, что храниться они будут у медицинского работника, выдаваться для приема будут вам в присутствии сотрудников места отбывания административного ареста. Можно просить позвать врача/фельдшера и даже вызвать скорую, если будете себя плохо чувствовать. Работники места отбывания административного ареста должны немедленно вызвать бригаду скорой медицинской помощи. Если медики примут решение о том, что вам необходима помощь в условиях стационара, вас обязаны направить в больницу.

При выявлении у арестанта инфекционного заболевания, чесотки, педикулеза во время его содержания в местах отбывания административного ареста он помещается в отдельную камеру.

Можно подавать устные и письменные жалобы на имя начальника учреждения. Для написания таких жалоб, а также ходатайств, предложений, заявлений вам по вашей просьбе должны выдать письменные принадлежности и бумагу. После освобождения с суток можете направить жалобу как на имя начальника ЦИП или ИВС, так и вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, указав на все нарушения в условиях вашего содержания.