Списки репрессированных беззаконной властью людей неумолимо продолжают пополняться именами лучших представителей белорусской нации.
Сегодня мы поговорили с Марией Мелешко, актрисой из Гродно, которая была вынуждена уехать из Беларуси, не в силах видеть творящийся кругом хаос и беспредел. Взаимовыручка и поддержка, единение и солидарность – то, что роднит нас сегодня и дает нам сил для дальнейшей борьбы ради общей Победы.
— Расскажите о себе вкратце.
Меня зовут Мария Мелешко, я из Гродно, мне 36 лет, не замужем. Я из семьи военного, папа был полковник ВВС Украины, а родилась я в Польше; затем мы переехали в Туркмению, потом в Монино (Россия), в Мурманскую область, затем 8 лет прожили на Украине в Ивано-Франковске. В Беларусь, на родину мамы, в г. Волковыск я переехала в 2000-м году. А уже в 2002, окончив школу, поехала поступать в Гродно.
— Как Вы стали актрисой?
Актрисой хотела стать с детства, наверное, я в этом по-детски тривиальна. В 6 лет начала писать стихи, сегодня усовершенствовала этот навык. Играла в театральной студии в Ивано-Франковске Марусю в сказке «Про Федота-Стрельца», ходила на хор.
Раз в семь лет Гродненский драматический театр «омолаживал» труппу, главный режиссер Г. В. Мушперт проводил набор. Требовалось три девушки и пять парней. Я прошла конкурсное прослушивание, потом три тура вступительных экзаменов по специальности. Так я и работала в театре до 2020 г.
Параллельно работала в Гимназии №1, где вела театральный кружок, да и сама лично представляла гимназию на конкурсе «Новые имена Беларуси», заняв первое место по Гродненской области и третье место по Республике. Одно время я совмещала 4 работы. База отдыха, где я совсем не отдыхала, ну и, само собой, театр.
— Как складывалась Ваша актерская карьера?
С третьего курса мы уже играли на зрителя. В академии говорили, что у меня несоответствие внешних и внутренних данных: внешне была хрупкая, а внутри — с характером. Как я люблю говорить: «Я не слабонервная. Я сильно нервная». В кино также всегда давали роли остро характерных героинь. Длительный период я плотно работала из спектакля в спектакль в главных ролях. Сейчас в театре освободилась ещё одна ставка «артиста высшей категории». Я ждала ее семь лет.
— Когда Вы поняли, что в Беларуси все идет не так, как могло бы?
Финальной точкой, которая меня возмутила как человека, стало то, что весной, когда все страны закрывали границы, чтобы избежать распространения COVID, Беларусь была открыта для всех, как будто в Беларуси живут бессмертные. Я так поняла, что жизнь наша не важна, не нужна и не так бесценна, как мне казалось. А потом нам на три дня отключили доступ в интернет, это был нонсенс, они пытались скрыть происходящее.
Совсем скоро после этих событий задержали нашего молодого артиста, моего партнёра по площадке, на его лбу нарисовали крест зелёного цвета (он сказал: «Хорошо, что не красного», таких били особо жестоко), провели «профилактическую беседу», после чего он вышел со следами этой самой «беседы».
Разве могли мы подумать, что в мирное время мы будем писать друг другу и задавать вопросы вроде: «Ты жив?», «Ты дошел?» Двух ребят, с которыми я так же по известным причинам гуляла, избили один попал в нейрохирургию потому, что сотрудник ГАИ не смог разрешить ситуацию у гродненской тюрьмы, где очень узкие улицы и вызвал по рации подкрепление. А подкрепление уже не разбиралось.
— Почему Вы решили участвовать в протесте? И в чем заключалось Ваше участие?
Мы люди культуры. Интеллигенции всегда было сложно бороться с невежеством. Но я не понимала, как выходить на сцену, как найти в себе душевные силы веселить зрителей, когда происходит неоправданная жестокость в реальной жизни, физическая жестокость, подавление воли, свободы и прав.
Помню, что каждый день был настолько острым для меня и событийным, что проходила неделя, а мне казалось, что я уже месяц прожила. Наши Гродненские зрители, увидев нас на маршах, говорили, что очень нас любят, но просили, чтоб мы не играли комедии, учитывая общее настроение в стране. Мы всегда ищем правду жизни на сцене, и мы не могли тогда продолжать работать и притворяться, что ничего не происходит, потому что в первую очередь мы люди, а уже потом актеры.
Я выходила на улицы потому, что мой голос был за Светлану Тихановскую, за новые, прозрачные выборы. В первые дни после выборов, которые были проведены с многочисленными нарушениями (среди аккредитованных наблюдателей были мои знакомые), мы написали коллективное письмо от нашей труппы театра с требованием прекратить насилие над мирными гражданами, провести новые выборы.
Я ходила на марш каждые выходные с моей коллегой и ее супругом. Дождь ли, жара — мы идем. В театре мы пытались договориться, найти компромисс, чтобы комедии заменили другими хорошими спектаклями, у нас их было много. Но нам показывали, «кто в доме хозяин».
— Как Вы пострадали от репрессий и что послужило причиной Вашего отъезда с Родины?
После увольнения двух наших режиссеров я вместе с коллегами написала заявление о присоединении к национальной забастовке потому, что творческого процесса без этих людей я больше не представляла.
Мне было предложено написать заявление «по собственному желанию», но я когда-то приходила в театр не для того, чтобы из него уходить. За много лет у меня не было ни одного выговора. Теперь у меня статья в трудовой книжке. Сегодня я узнала, что ещё одной артистке, очень талантливой, не продлили контракт. Это мне все больше напоминает «Десять негритят» Агаты Кристи. Но когда же судья вынесет приговор себе?
В конце года мы поздравили белорусов с наступающим Новым Годом, что стало поводом для вызова на допрос в РОВД. Мне приглашение отправили на Viber, с номером и странной картинкой на заставке. Я все же полагаю, что основанием может служить только официальный документ по почте с уведомлением. Потом мои коллеги передали мне, что за отсутствием состава преступления «дело» прекращено. Я уехала потому, что в Беларуси меня больше ничто не держит. Папа умер в конце этого года, а мама — десять лет назад.
Я знаю, что такое боль, поэтому очень сопереживаю пострадавшим. Здесь я пока нахожусь на карантине, но он уже подходит к концу — и постепенно мы начнем наш творческий процесс.
— Как удалось устроиться на новом месте?
Учитывая то, что наша семья постоянно летала из страны в страну, я привыкла к смене картинки за окном. Глядя на Вильнюс, вспоминаются две строчки из песни «БИ – 2» и «Brainstorm»: «Узкие улицы, иномарки целуются». Пока не было возможности свободно прогуляться, но центр, старый город — очень атмосферный.
— А Вам помогали люди или организации в трудное время?
Все эти события ещё раз открыли людей как милосердных, сочувствующих. Люди предлагали свои профессиональные услуги (помощь стоматолога предлагала мне девушка, парикмахерские услуги и многое другое, но пока я отказалась). Может, когда-нибудь…
Была помощь фонда, продуктовая помощь, через нее я подружилась с девушкой из Италии, которая жила раньше в Ивье, и вот я теперь жду, когда Инна там, на Сицилии, получит от меня бандероль в благодарность, что помогала мне в смутное время.
А сегодня мы здесь благодаря приглашению общественной организации «Наш дом» и Ольги Карач: сильной, отзывчивой, но по-женски хрупкой женщины. В личной беседе с ней я узнала, что папа Ольги — родом из Волковыска, как и моя мама, так что мы земляки.
Очень надеемся поделиться своим опытом, перенять опыт зарубежных коллег, заниматься тем же, чем занимались всегда. Искусство должно быть свободным, как и человек.
— Что бы Вы хотели сказать соотечественникам, которые остаются на Родине?
Перед отъездом у меня состоялся разговор с православным священником отцом Андреем, который сказал: «Мерзавец позволяет себя так вести потому, что знает — мы никогда ему не ответим тем же».
Но я убеждена: за все приходит расплата по делам. К слову, отец Андрей вместе с другими священниками на марше 16 августа шел вместе с нами. А когда с нами светлые, порядочные, добрые и душевные люди — с нами Бог. И сила. А мы-то знаем «в чем сила, брат».
МЦГИ «Наш Дом» желает Марии новых творческих побед, душевных сил и внутренней гармонии.
И, разумеется, скорейшего возвращения в новую, свободную Беларусь. Мы верим, что все, кто вынужден был уехать, временно покинуть Родину, обязательно вернутся домой. Вся свободная нация белорусов живет и борется ради этого.
Фото предоставлены героиней интервью.