(Не)Детское дело

Интервью c  Инной Сабиряновой

Интервьюер: Евгения Иванова

И.С.: Спасибо Вам, что пришли ко мне, спасибо за то, что Вы готовы выслушать . Спасибо, что Вы откликнулись на мою беду, моей семьи. Значит, я даже не знаю, как мне говорить…

Е.И.: Представьтесь, пожалуйста, скажите, кто Вы?

И.С.: Меня зовут Инна. Моя фамилия Сабирянова. Я работаю юристом в организации. Первое образование – я закончила институт культуры и искусств, менеджер по образованию, социокультурная деятельность. Потом получила второе образование [юридическое]. Сейчас я учусь в магистратуре, пишу диссертацию.

Значит, я мама Сабирянова Николая Сергеевича, 2006 года рождения. Моему сыну сейчас 10 лет. Моя история началась с того, что 5 лет назад я купила комнату в трехкомнатной квартире, и, как оказалось, я купила комнату с отселением – у социально-опасной семьи, которая состоит на учете, на всевозможных учетах. Ну, я как не минчанка – опыта, конечно, в этом я не имела – покупать квартиры вот таким образом. Ну, вот так удалось мне ее купить.

Потом, впоследствии, значит, начались всякие гонения на меня и мою семью со стороны органов власти: органов местного самоуправления, КТОСов [комитет территориального самоуправления], представителей ГОМ [Городской отдел милиции] – 3 Фрунзенского РОВД (Бельского, 17 г. Минска).

[Из-за всего этого] мы уже поменяли не одну школу за этот период, стоит вопрос постановки моего сына на учет, как находящегося в социально-опасном положении. Недавно рассматривался вопрос – меня Вызывали в администрацию Фрунзенского района г. Минска по делам несовершеннолетних. И комиссией был поставлен вопрос о том, чтобы я улучшила жилищные условия своего сына. Ну, комната у меня 13 метров, а… остальные две комнаты занимает другая семья – две проходные комнаты.

Другая семья вот уже 5 лет… проживал там мужчина, который принял женщину с тремя детьми и ее мужем. Вот такая шведская семья у меня за стенкой находилась! В 2012 г. их поставили на учет как социально-опасную семья, но по настоящее время к ее детям не принималось никаких мер по улучшению ее условий, по защите прав ее несовершеннолетних детей.

Меня Вызывал председатель комитета общественного самоуправления Фрунзенского района, Власов Евгений Константинович на комиссию по вопросу продажи моей комнаты той семье. Моим соседям. И вопрос ставился так, что, если я не продам за определенную сумму той семье свою комнату, то мной займется прокуратура. В принципе, чем это все вот сейчас и оборачивается.

[Вот у меня тут] постановление суда значит, «постановлением суда Фрунзенского района города Минска от 21.04.2014 г., Власов Евгений Константинович… уроженец Баку, пенсионер …привлечен к административной ответственности по статье 9.3 и подвергнут административному взысканию … Это был 2014 год.

Значит, в мотивировочной части, здесь у нас указано – все те правонарушения, которые Власов себе позволял и меня Выживал. Каждый четверг он приходил сюда с депутатом. Проводились со мной такие профбеседы, чтобы я уезжала. Он говорил с администрацией, чтобы администрация мне Выделит где-нибудь в отдаленности от Минска комнату, а я уеду отсюда. Это все было записано, все на диктофонной записи.

Я, конечно, не согласилась, и вот, теперь [они хотят] поставить моего ребенка на учет [СОП] и потом, впоследствии, лишить меня родительских прав и отправить ребенка в детский дом. Значит (вздыхает),  в судебном заседании Власов,  председатель КТОС, который приходил и мне угрожал, объяснил, что вину в совершении административного правонарушения не признает, поскольку «состоялось заседание общественной комиссии по профилактике ГОМ № 3. Туда были приглашены лица, в том числе и Сабирянова, в связи с частыми конфликтами с соседкой по общей кухне Добровольской. Когда разговор с Сабиряновой закончился и она Вышла из кабинета, где сидела комиссия, продолжая общаться с депутатом Кузьмичем Алексеем Федоровичем, упоминал слово «проститутка», но это не связано с характеристикой личности Сабиряновой». В кабинет, где сидела комиссия, действительно заходил мой знакомый, уточнял, кого он назвал проституткой, но впоследствии он моего знакомого Выгнал из этой комиссии.

Е.И.: То есть, Вас на комиссии оскорбляли?

И.С.: Да.

Е.И.: А какое отношение к Вашей комнате имел КТОС и чем они вообще занимаются?

И.С.: КТОС занимаются благоустройством территории, покраска, там лестницы, то есть, они, как бы вторая рука ЖЭСа. Директорам ЖЭС. Какое отношение они имеют вообще к моим жилищным условиям, я вот понятия… я вот до сих пор не могу… Вот. И он угрожал, что мной займется прокуратура…

Е.И.: Это, я так понимаю, голова вот этого КТОСа, да?

И.С.: Да, да. Это Власов.

Е.И.: А с чего вообще все началось?

И.С.: Вся история началась с того, что я купила комнату, и вот соседи, которые сейчас со мной проживают, нигде не работают, пьют, старший сын лечился от употребления спайсов в больнице, маленькая, младшая дочка моих соседей с 2012 г. состоит на учете. Мать не работала, муж не работает, сожитель не работал. Но он умер. Умер от передоза наркотиков, от морфина и от алкоголя – это то, что нашли в крови.

Е.И.: А в каком году Вы купили эту комнату?

И.С.: Я комнату купила в 2011 году.

Е.И.: И сразу начались проблемы?

И.С.: И сразу начались проблемы, потому что мне не разрешали пользоваться местами общего пользования, мне сказали – ты купила комнату, в этой комнате ты и сиди. Вот, как Вы видите, у меня в комнате находится холодильник, обеденный стол, у меня чайник, у меня микроволновка. Соседи мои не оплачивали за свет много очень лет и нам в общем отключили электричество. Год мои соседи и маленькие дети ходили со свечкой по квартире. Как они здесь что не подожгли – это просто чудо! Я была Вынуждена провести у себя свет – вот у меня отдельно проведен свет, я я была Вынуждена поставить охрану, у меня квартира под охраной.

Постоянные угрозы, постоянные скандалы со стороны той стороны, со стороны моих соседей, вот… а уезжать должна я. Здесь нашли виновного – не ее… А меня…

Е.И.: А когда началось это вот Выживание, вот именно с документами?

И.С.: Четыре года я здесь жила одна, без ребенка. Я знала эту обстановку, и моего Колю смотрела моя мама.

Е.И.: А где он жил?

И.С.: Он жил в Поставах Витебской области. Коля четыре года жил с бабушкой в связи с этой обстановкой. Приходила ко мне милиция, приходил депутат Национального собрания Республики Беларусь, Кузьмич Алексей Федорович. По четвергам, и настойчиво говорил о том, чтобы я съезжала.

Е.И.: Когда все это началось?

И.С.: Борьба уже идет у меня 5 лет. Вот эта борьба у меня идет 5 лет! Самое сильное сейчас уже началось давление, когда мой Коля приехал в августе 2016 года. Когда Коля приехал, он сюда пошел в школу, стали звонить в школу, чтобы Коля мой уходил, потому что «мать твоя не хочет продавать, не хочет уезжать, она не минчанка».

Е.И.: Это кто звонил?

И.С.: Это звонили с отдела образования, это звонили с администрации, это звонила милиция, начиналось преследование моего сына. Начала давить через сына на меня.

Е.И.: Кто так сильно заинтересован в том, чтобы Вы уехали?

И.С.: Вы знаете что, по моим заявлениям были наказаны ГОМ-3 – руководство, сотрудники. Милиция участвовала в том, чтобы покрывать этот беспредел. Дело началось с того, что милиция не принимала никаких мер. Я так понимаю, здесь был притон – потом из других источников узнала.

Е.И.: И Вы всему этому помешали?

И.С.: Это я просто помешала, видимо, какие-то виды были у кого-то на эту квартиру. Возможно, я не исключаю этот момент.

Е.И.: А до этого, где Вы жили?

И.С.: Я работала, обеспечивала семью в Поставах, и я приехала сюда 5 лет назад. Когда я поступила в академию, я поступила – получала второе Высшее образование. И решила, впоследствии перевезти и моего сына. Ну, а здесь уже началось давление.

Е.И.: То есть, Вы сюда приехали, хотели жить с ребенком, потом пришлось подождать, потому что обстановка была неблагоприятная?

И.С.: Да.

Е.И.: Сын приезжал сюда?

И.С.: Да, периодически он приезжал. Когда он приезжал, то устраивались конфликты и скандалы. Я обращалась в милицию, милиция, знаете что? Более 13 дел, постановлений судом Фрунзенского района были отменены как незаконные. То есть милиция составляла протокол в отношении моей соседки Добровольской с многочисленными ошибками, с нарушением ПИКоАП (процессуально-исполнительный кодекс об административных правонарушениях). То есть, до суда они не могли дойти уже изначально. УчасткоВый делал ошибки, то есть тем самым он…а… способствовал расцветанию правонарушения. Выживали меня, и Выживают до сих пор.

Очень много наказано сотрудников милиции, очень много наказано руководства. Впоследствии Власов ушел с поста председателя КТОС, депутат ушел со своей должности депутата Национального собрания Республики Беларусь, впоследствии ушел начальник милиции Фрунзенского района Гайдукевич. То есть, после моих многочисленных жалоб в МВД, и так далее, [где] я указывала на то, что неправомерно ведут себя сотрудники милиции ГОМ-3 неправомерно дают возможность …ммм… правонарушению здесь процветать. Ну, конечно же, нужно было меня прижать – прижать чем? Моим ребенком.

Е.И.: То есть, Коля приехал сюда в августе и пошел в школу?

И.С.: Да, в августе пошел в школу.

Е.И.: И в школу стали звонить и говорить, что Вы должны уехать, потому что не минчане?

И.С.: Да, «и Вы должны отдать эту комнату».

Е.И.: То есть, два было момента: на Вас давили за то, что Вы не отсюда и за то, что кому-то нужна эта комната?

И.С.: Да. Вообще я предполагаю то, что изначально кому-то эта квартира …и сейчас нужна.  Там большая задолженность у моих соседей по квартире. Большая задолженность по коммунальным услугам. В принципе, здесь вопрос о том, чтобы я ушла, ушла из этой квартиры. Если я сама, самостоятельно не отдам свою комнату, то меня Выселят – администрация Фрунзенского района неизвестно куда с ребенком. Мне было это заявлено председателем КТОС ВласоВым Евгением Константиновичем в 2014 году, на что я не согласилась. Категорически.

…школу мы уже поменяли не одну и сейчас. [В школе] осуществляли давление психологическое на моего ребенка. Ребенок мой приходил в слезах: «Мама, мама, мы уедем, мы здесь никому не нужны».

Е.И.: А расскажите, пожалуйста, про СОП: как все началось? На каком основании они Вам говорят, что Вы неблагополучная семья?

И.С.: Да, социально-опасная. Семья, которая находится в социально-опасном положении. Началось это именно с сентября месяца [2016]. Как только мы нашли школу здесь у нас неподалеку от нашего дома – нам здесь близко, нам сказали, что мы будем ставить вас на учет.

Е.И.: В школе сказали?

И.С.: В школе.

Е.И.: А кто сказал в школе?

И.С.: Это социальные педагоги. «Вы знаете, я говорю, – у нас нету оснований, чтобы нас поставить на учет». Мы были Вынуждены оттуда уйти, уйти в седьмую школу города Минска. Там повторилась такая же ситуация.

Е.И.: Тоже социальные педагоги заявили, что Вас будут ставить на учет?

И.С.: Да. Но по заявлениям опять-таки Городского отдела милиции №3 Фрунзенского района города Минска. 17 заявлений начальником ГОМ-3 было отправлено на школу, что у нас…чтобы моего ребенка поставили на учет. 17 заявлений! За декабрь месяц!

Е.И.: А в первой почему говорили нужно ставить? Тоже милиция писала?

И.С.: Тоже самое – по ходатайству милиции, то есть, я борюсь с милицией, милиция попустительствует вот процветанию правонарушений. Вот где действительно на самом деле социально-опасная семья – где пьют, где не работают, употребляют наркотики, где являются злостными неплательщиками за жилищно-комунальные услуги, где ребенок балуется газом, почему нам газ сейчас и отключили. Мы сейчас живем без газа. В комнате у меня стоит мультиварка, чайник.

И 17 заявлений было направлено в школу № 7, то есть, идет месть начальника, идет месть замначальника Городского отдела милиции № 3 Фрунзенского района города Минска, для того, чтобы уничтожить меня и моего Колю, мою семью, для того, чтобы нас отсюда Выжить. Как Вы видите – нас Выжили из этой комнаты, я Вынуждена сейчас проживать в другом месте.  Но мне дали предписание Комиссии по делам несовершеннолетних о том, что все равно по новому месту жительства меня будут посещать, все равно меня будут преследовать, моего ребенка преследовать.

Я еще говорю раз – я к уголовной и административной ответственности никогда не привлекалась и не привлечена. На учетах я не состою. Я мать, которая достойно воспитывает своего ребенка! И которая, может быть, больше дает, чем та мать, которая имеет мужа, семью. Я одна даю ему то, что я могу ему дать. И даю ему в полном объеме.

Е.И.: То есть, на СОП и на комиссию по делам несовершеннолетних хотят поставить исключительно из-за жилищных условий  официально? Или еще что-то?

И.С.: Из-за жилищных условий официально. Да, они хотят меня поставить, т.к. я не согласилась изначально продать свою комнату.

Е.И.: А если Вы ее продадите, как они предполагают это улучшит ваши жилищные условия и ставит сына в более благоприятную заботу?

И.С.: Как они предполагают, как они улучшат, защитят права моего несовершеннолетнего сына, когда они поставят его на учет в СОП? Они считают, что тем самым защитят моего сына, когда еженедельно будет приходить комиссия в количестве шести человек, так как они приходят всегда. Они будут фотографировать места общего пользования, фотографировать квартиру – так, как они делают всегда. Извините, придти демонстративно показывать о том, что …ну мы не только педагоги, которые должны нести светлые знания, светлые чувства, правильно? А чему они научат, если педагог обманывает?

В комитете по делам несовершеннолетних, которое состоялось 16 февраля 2017 года в 13.00, мне классный руководитель седьмой школы заявил: «Ваш ребенок 26-го числа не пришел в школу. Я Вам звонила и не могла дозвониться». Я говорю: «уважаемая Лилия Николаевна, классный руководитель моего сына! Я Вам с уверенностью могу сказать, что у меня есть аудиозапись нашего с Вами разговора, когда я трижды Вам сообщала, что мой Коленька не придет». И это есть у меня на телефоне, где я говорю: «Коленька мой 26-го заболел, и мой Коленька не придет».

То есть, школа целенаправленно не защищает права несовершеннолетнего, а  она направлена на то, чтобы любыми способами уничтожить, ущемить эти права, ребенку нанести травму

Вот здесь вот мы смотрим документ – Постановление 9-го февраля – меня также Вызывали по комиссии по делам несовершеннолетних при администрации Фрунзенского района города Минска в составе председательствующего Захаревской, при секретаре Дударевой К. А. и членов комиссии и членов комиссии. Здесь указано, так: «Директор ГУО СШ № 7 города Минска пояснила, что 26-го января 2017 г. ребенок в школу не пришел, телефон мамы не отвечал, комиссия Вышла по месту жительства и обнаружила ребенка». Вы понимаете нонсенс? Отдел образования не защищает наших детей, он их истребляет, и это очевидно.

Е.И.: Какие у Вас вообще отношения с этой школой? Вы только-только пришли – в октябре, наверное, да?

И.С.: Да, в октябре мы  пришли.

Е.И.: Всего каких-то несколько месяцев! Что произошло за это время?

И.С.: Вы знаете, были очень хорошие отношения у меня с директором школы, [когда] мы пришли первое время. Очень хорошие. И она мне сказала открытым текстом: «На нас осуществляется давление, для того, чтобы поставить нас в СОП».

Е.И.: На школу осуществляется давление?

И.С.: На школу осуществляется давление. Говорит: «Мы основание не видим». У них тоже есть юрист, они тоже консультировались, говорит: «Мы тоже, у нас нет основания. Вот Инна Антоновна на нас давят». Что мы сделали кому – мы не понимаем. И хотя школа написала акт, были на моей новой квартире, же… значит, все положительно, все хорошо, «ребенок обеспечен всем необходимым, имеются продукты питания, имеются одежда и имеются средства первой необходимости». И здесь они ставят меня на учет!

Е.И.: А Вы акт видели?

И.С.: Да, я акт видела.

Е.И.: А Вы его подписывали?

И.С.: Я его подписывала, я его сфотографировала. В акте все написано о том, что … все хорошо, все хорошо. И этот акт осмотра был приложен в комиссию по делам несовершеннолетних, что у нас все хорошо. Но, тем не менее, постановление комиссии по делам несовершеннолетних постановила на основании изложенного: «1. Поручить образованию спорта и туризма администрации Фрунзенского района города Минска, УВД администрации Фрунзенского района города Минска, учреждению здравоохранения администрации Фрунзенского района города Минска при поступлении каждой информации из УВД администрации Фрунзенского района Выходить комиссионно в адрес ***** для подтверждения либо опровержения нахождения несовершеннолетнего в конфликте.

2. Поручить школе № 7 города Минска в целях контроля за проживанием ребенка в семье своевременным принятием мер по защите его прав и законных интересов. Еженедельно без предупреждения посещать данную семью по адресу проживания несовершеннолетнего.
3. По результатам социального расследования рассмотреть вопрос о целесообразности постановки несовершеннолетнего Сабирянова Николая Сергеевича в социально-опасное положение». Это Постановление от 9 февраля 2017 г. на заседании комиссии по делам несовершеннолетних при администрации Фрунзенского района города Минска (Кальварийская, 39 – администрация Фрунзенского района города Минска).

Е.И.: На какой сейчас стадии все, что сейчас происходит в этой ситуации?

И.С.: Сейчас стадия … «плачевная», стадия «я борюсь», я не допускаю, чтобы моего ребенка поставили на учет как социально-опасного. На меня возбудили уголовное дело, незаконное. ГОМ-3 возбудили дело, пытаются поставить на учет моего Колю, потом впоследствии мне сказано, что моего ребенка изымут. Это мне сказал … комиссия по делам несовершеннолетних, это мне сказали седьмая школа и это мне сказали ГОМ-3. А после этого у меня отнимают квартиру так, как у них было это запланировано изначально.

Е.И.: Это тоже они Вам проговорили?

И.С.: Это было проговорено.

Е.И.: То есть, они Вам это говорят уже как их план?

И.С.: Этот их план был изначально, как только я заселилась, но я этого не понимала и не знала. Что изначально эта квартира была кому-то нужна, потому что здесь проживали люди, которые неблагополучные.

Е.И.: Кто тогда Вам позволил ее?

И.С.: Эта комната была мне продана одна. Это была квартира государственная, потом эту комнату приватизировал  брат … два брата здесь было. Один брат ее приватизировал. Остальные остались государственные и здесь владельцем было государство, администрация Фрунзенского района. И никто не думал, что эту комнату я куплю, так как она пустовала здесь.  Я ее купила. Когда я ее купила, на меня стали сразу поползновения, угрозы, давление…

Е.И.: Чтобы Вы тут же ее продали? Кому?

И.С.: Да. Стали говорить о том…я так понимаю, чтобы просто продала либо соседям, либо администрации Фрунзенского района, так как вот мне было сказано. Сейчас ситуация сложилась так, как они мне говорили. То есть, я не придавала этому значения, я не думала, что это настольно будет серьезно. Сейчас я понимаю, что да, действительно, на меня возбуждено уголовное дело.

Е.И.: А по какому основанию уголовного дела?

И.С.: по 400-той – дача заведомо ложных, якобы ложных [показаний]. Это по постановлению ГОМ-3, где мне было письменно разъяснено, что я могу подавать по 189-той статье «Дело частного обвинения» в суд. Я подала на них [в связи] с правонарушением. Но здесь очень долго, в принципе, рассказывать… Но… смысл-то в том, что … пока я была здесь одна – я боролась с ними и еще кое-как я могла с ними [с милицией] повоевать, потому что слишком много правонарушений я видела со стороны правоохранительных органов, и это подтверждалось документально. И сейчас у меня имеются на руках документы. Было очень много нарушений [Выявлено] при проверке МВД в городском отделе милиции № 3. И теперь идет страшная война, страшная месть, когда воюют с женщиной одинокой и манипулируют ребенком. Они хотят, как мне было сказано, поставить на учет, возбудить уголовное дело, от… лишить меня родительских прав, завладеть этой квартирой. Просто это идет рейдерский захват. Чего я не понимала, [когда] приехала из района – я не знала, что в Минске может случиться с каждым.

Когда я из семьи военного, мы объездили всю страну, мы жили и на общих кухнях, мы жили в общежитиях, мы дружили, мы делились последним. И я не думала, что когда я куплю эту комнату, мне придется не только уехать, но еще сохранить свою семью в целостности. Я боюсь остаться сейчас без ребенка, я боюсь остаться без средств к существованию. Да, по поводу средств к существованию – меня сейчас уволили. Сейчас, в пятницу я прихожу на работу и мне говорят о том, что «Инна Антоновна, Вы знаете, мы бы все-таки … мы не хотели…». Я смотрю – тут что-то не то. Я говорю: «Что случилось?». И мне говорит начальник, что был звонок … был звонок и сказали, чтобы тебя увольнять.

[До этого] я работала на «Слодыче», в службе охраны, начальник службы охраны меня также Вызвал в кабинет и сказал, что: «Инна, нам следует прекратить с тобой трудоВые отношения, потому что председатель комитета самоуправления Фрунзенского района города Минска Тютюанов позвонил мне лично, дал тебе отрицательную характеристику и сказал, чтобы сегодня же, немедленно, я была уволена». И я в этот же день написала, была Вынуждена написать заявление об увольнении. Вот этот звонок был …

Е.И.: Это второй раз они Вам такое делают?

И.С.: Да! Это был звонок предыдущий с предыдущей работы. И вот таким образом меня преследуют на протяжении пяти лет!

Сейчас я безработная, без средств к существованию. Я ищу работу. Я Вынуждена так искать …. я сейчас борюсь, я одна – женщина, борюсь с погонами. Я Вынуждена защищать … своего ребенка, я одна…

Я Вам не сказала еще главную вещь – что сейчас, кроме того, что меня незаконно ставят на учет как социально-опасная семья, кроме того, что меня незаконно уволили и незаконно возбудили уголовное дело, еще у меня в суде Фрунзенского района города Минска имеется иск о моем Выселении с ребенком из данной комнаты. А ответчиком Выступает администрация Фрунзенского района.

Е.И.: Инна, откуда Вы берете силы? Вот это пять лет …

И.С.: Вы знаете, откуда я беру силы – наверное… все-таки у меня есть вера в светлое …что-то…что-то … я не знаю, я сейчас заплачу, но… наверно, я надеюсь … надеюсь. Что не все так плохо, что все-таки есть люди, у нас есть закон, я юрист – я верю в закон…я верю в то, что мы мы должны жить по закону. Мы должны его соблюдать. Это первое. Это я сейчас говорю словами юриста. Но я хочу сказать словами матери, мать в любой ситуации всегда будет защищать своего сына, чтобы ей не стоило, как бы она не жила, чтобы ей не стоило преодолеть в этой жизни – она будет защищать своего ребенка… и она будет идти до конца.

Е.И.: А как мальчик на это все реагирует, как он это переживает? Он вообще знает, что такое может произойти – что его могут забрать?

И.С.: Он предполагает… он понимает это, ну для нашей семьи – когда я Выросла в строгости, я Выросла в военной семье, для меня это дико, для меня это неприемлемо, мы не понимаем… мы видим это беззаконие, и мы фактически, подсознательно к этому готовимся. Но… допустить этого нельзя.

Е.И.: Мальчик как-то изменился с этого августа, с сентября?

И.С.: Он стал взрослым. В десять лет он стал взрослым.

Е.И.: И как Вам видеть сына, который вот стал… вдруг стал взрослым?

И.С.: Ахх… с одной стороны – он готов уже к этой жизни … может быть, это хорошо, что он понимает, что есть закон, он разбирается, когда закона нет и когда закон есть. Он понимает, когда маме трудно, когда маме тяжело. Я понимаю, что в будущем он никогда не обидит женщину и даже, если он у меня станет военным, поступит в Суворовское, он будет женщину защищать, но в коем случае с женщиной не воевать – так, как это делают сотрудники милиции.

Они наказаны, они не привлекаются к административной ответственности, они Вызываются на суд чести – сотрудники ГОМ-3, это их не останавливает, они воюют с женщиной … они порочат, я считаю, честь мундира. Они порочат … свою профессию. У меня нет доверия к сотрудникам милиции, у меня нет доверия к правоохранительным органам, у меня нет доверия к администрации Фрунзенского района, у меня нет доверия к комиссии по делам несовершеннолетних, у меня нет доверия к педагогам, где обучается мой ребенок. Чему может научить педагог, чему может научить учитель, который обманывает, искажая информацию, который клевещет и вводит в заблуждение собеседника и органы власти? Для чего он это делает? Мы столкнулись с одной ситуацией, а таких, как я, возможно, тысячи. И они же учат тысячи детей, один педагог чему может научить.

Это страшно! Нет места в школе таким педагогам, нет места. И не защищают они наших детей, они наших детей калечат. Будущее… какое у нас будет? Ведь наши дети – они у нас одни и мы должны им давать лучшее. Они учатся у педагога обманывать, они учатся у педагога юлить, ааа… может быть, шантажировать. Чему они научатся у педагога? Если они подрывают авторитет матери, мать говорит: «Да, сынок, я звонила в школу и говорила – да, сыночек, ты сегодня не пойдешь, потому что болеешь», а… мой ребенок говорит: «Мама, ты не звонила в школу, мне учительница сказала, что ты даже не предупредила!».

Это хорошо, когда у меня имеется аудиозапись разговора – входящие и исходящие – три телефона, и у меня есть запись, где я предупреждаю, что мой сын не пойдет, потому что он болеет и находится у бабушки под присмотром. Меня сейчас пытаются поставить на учет как социально-опасная семья, как неблагополучная семья – я категорически с этим не согласна! На учетах не состою, к административной, к уголовной не привлекаюсь, за квартиру я оплачиваю, оснований не имеется – вот, где идет нарушение закона.

Е.И.: А как Вы вообще связались с нашим домом? Как получилось так, что Вы нашли людей, как они помогли?

И.С.: Вы знаете, вот видите, вот Вы говорите – откуда у Вас силы? Вот я верю в то, что мир не без добрых людей, правда? Есть люди, которые действительно друг другу помогают. Я Выучилась юристом для того, чтобы тоже помочь людям. Потому что нужно бороться, с противозаконием нужно бороться. С наушением закона нужно бороться, нужно отстаивать свои права и знать свои права. Поэтому мир не без добрых людей!

Совершенно случайно … разговорились, узнала и подсказали. Узнала, что есть такие люди.

Е.И.: И сейчас идет Вам помощь от Нашего Дома?

И.С.: Идет, и хорошая поддержка! И очень сильная, мощная поддержка … в плане психологическом. Знаете, говорят, что … слово лечит. На самом деле оно лечит, и вот где берутся силы – ласковое, доброе слово, в надежде, что вот все исправится, все будет хорошо. И вот это дает сил. Мы вместе «Верым, можам, пераможам!».

Е.И.: Скажите, пожалуйста, чтобы Вы могли посоветовать другим семьям, другим мамам, которые оказываются в похожей ситуации, когда на них оказывается давление со стороны госструктур и манипуляции через детей?

И.С.: Берегите силы для того, чтобы змагацца, идти вперед. Мы родители, это наши дети. Мы должны расколоть землю пополам, но защитить своих детей. Никто никогда не защитит наших детей так, как сделает это мать и отец. Никто. Так что, сил Вам, успехов, не сдаваться, бороться, идти вперед, только вперед.

Е.И.: Что Вы можете сказать тем, кто заявляет, что в Беларуси детей забирают только у семей, где родители наркоманы, пьяницы и т.д. Что Вы по этому поводу думаете?

И.С.: Вы знаете, детей забирают не только… мне кажется, наоборот – детей забирают только у благополучных семей. У пьяниц, у наркоманов …нет. я не встречала, вот честно Вам говорю. Даже посмотреть на наших соседей, которые живут у меня через стенку – они нигде не работают, не учатся, употребляют спайсы, курят, не оплачивают за коммунальные услуги, не оплачивают за квартиру много лет. Отключили свет за неуплату, отключили газ за то, что не оплачивают – их дети, у них детей не отбирают. Отбирают детей как раз у тех людей, которые как раз-таки и порядочные!

Если бы я сама лично не столкнулась – я бы, может и не поверила, но когда я это прохожу сама, я это вижу сама. Да, отбирают детей у благополучных. И это, я так понимаю, на потоке в отделе образования. Отдел образования никогда не защитит, наша самая лучшая школа – это жизнь. И оценку нам ставит жизнь. Не педагог. Нет у меня веры в них и не будет никогда. Разочаровалась я.

Е.И.: Спасибо большое!

И.С.: Спасибо Вам