В феврале скончалась одна из «Матерей-328» – Марина Чепко, у которой остался сын Милад, отбывающий наказание в колонии. Сложно было ожидать от Департамента исполнения наказаний что-то более бесчеловечное, чем не дать сыну проститься с матерью. Милада не отпустили из колонии на похороны, несмотря на ходатайство «Матерей-328».

Первый заместитель начальника Департамента исполнения наказаний – начальник управления оперативно-режимной работы Иван Мыслицкий объяснил, что принимать решение о возможности отпустить на похороны будут сам осужденный и начальник колонии. Он уточнил, что статья 328 считается особо тяжкой, поэтому, скорее всего, заключенного на прощание с матерью не отпустят[1].

Похожая история случилась в 2019 году с отбывающим наказание по этой же статье Максимом Чащеней. У него умерла мать, и активисты движения «Матери-328» обратились в колонию «Волчьи норы», где находился Максим, с просьбой отпустить его на похороны. Трубку сняла специалист ПК-22 Махневич. Услышав, по какому вопросу к ней обращаются, она начала смеяться.

– Вы понимаете, что это нереально? – спросила она у звонившей активистки. На что представитель «Матерей-328» ответила, что такое положение всегда было и это допускается внутренними инструкциями. Сотрудница колонии же заявила, что заключенных на похороны никогда не отпускали.

«Это просто вопиющая ужасная картина! Я с таким кошмаром еще не сталкивалась. Она меня потрясла! Я хотела ей ответить, чтобы на ее похоронах тоже смеялись … но остановило меня что-то», – позже прокомментировала звонок активистка[2].

Впрочем, подобным образом – не дать попрощаться с умершими близкими – в практике беларусского ДИН часто наказывали – вот только не мальчишек, сидящих по 328-й статье, а тех, кого правозащитники называют политическими заключенными. Этим власть показывает: статья 328 целиком и полностью политическая.

Так, в 2006 году у председателя Общенационального стачечного комитета предпринимателей, члена Совета гражданских инициатив «Свободная Беларусь» Валерия Левоневского умер отец. На похороны Валерий не попал – с 2004 года он находился в тюрьме по статье 368 УК (публичное оскорбление президента, сопряженное с обвинением в совершении тяжкого преступления). Фразой, оскорбляющей Лукашенко, суд посчитал цитату из листовок, которые Левоневский распространял в Гродно: «Приди и скажи, что ты против, чтобы за твой счет кто-то ездил в Австрию отдыхать, кататься на лыжах, жить в свое удовольствие».

К слову, Валерия Левоневского запретили освобождать условно-досрочно или по амнистии. В колониях его часто помещали в штрафной изолятор, наказывали лишением свиданий, отказывали в медпомощи, он проходил через пытки, издевательства и даже угрозы убийства со стороны администрации колонии. Примечательно, что часть своего срока Левоневский отбывал все в той же ИК-22 «Волчьи норы»[3].

В 2009 году политзаключенный Владимир Осипенко не смог проститься с дядей – своим единственным родственником по линии отца. Его не отпустили на похороны, сославшись на то, что в СИЗО нет конвоя.

Владимир Осипенко был задержан вместе с Юрием Леоновым и Николаем Автуховичем. Им предъявили обвинение по статье 218 УК (умышленное уничтожение или повреждение имущества)[4].

В 2012 году на прощание с матерью не отпустили бывшего политзаключенного Александра Молчанова. На тот момент он был осужден на полтора года по статье 205 УК (кража, совершенная повторно, либо группой лиц, или с проникновением в жилище). Его обвинили в хищении металлолома с территории жодинского кузнечного завода тяжелых штамповок[5].

Приговор Александр Молчанов обжаловал, но к моменту смерти его матери кассационную жалобу еще не успели рассмотреть. Администрация СИЗО в Жодино, где находился осужденный, заявила: раз жалоба не рассмотрена, то приговор не вступил в законную силу, а значит, осужденного нельзя считать осужденным, и право посетить похороны близкого родственника на него не распространяется.

До этого Александр Молчанов был задержан 19 декабря 2010 года во время акции протеста против итогов президентских выборов. Его приговорили к трем годам лишения свободы за осквернение государственных символов и участие в массовых беспорядках. Однако спустя несколько месяцев он вышел по указу о помиловании[6].

В 2020 году умер отец находящегося в тюрьме активиста Александра Гречишникова. Александр в это время отбывал административный арест в Центре изоляции правонарушителей Минска – его наказали за то, что он был на пикете по сбору подписей за альтернативных кандидатов. Суд Заводского района посчитал это участием в несанкционированном массовом мероприятии. Сестра Александра Гречишникова пыталась передать суду ходатайство, чтобы Александра отпустили на похороны отца, однако ей сказали, что такой документ может подавать только сам Александр. В ЦИП, где находился Гречишников, документы о смерти отца для составления ходатайства не приняли, заявив, что их надо везти в РОВД. В итоге сестра настояла на передаче документов брату[7].

25 января 2021 года стало известно о смерти отца политзаключенного Евгения Афнагеля, который находится под стражей с сентября прошлого года по обвинению в совершении преступления по статье 293 УК (участие в массовых беспорядках). Адвокат политзаключенного обратился к следствию с просьбой отпустить Евгения на похороны. Следственный комитет не ответил на обращение и не отпустил его[8].

Что на этот счет говорит закон?

Частью 8 статьи 18.7 ПИКоАП предусмотрено, что «в случае смерти, тяжелого заболевания близкого родственника административно арестованного решением руководителя места отбывания административного ареста административно арестованному может быть разрешен краткосрочный выезд за пределы места отбывания административного ареста продолжительностью до трех суток, не считая времени для проезда туда и обратно. Указанный срок не включается в срок исполнения административного взыскания в виде административного ареста».

А в Уголовно-исполнительном кодексе Республики Беларусь указано: осужденные могут находиться за пределами исправительного учреждения при наличии исключительных обстоятельств, к которым относится в том числе смерть близкого родственника.

«В этом случае время нахождения осужденного за пределами границ территории исправительного учреждения устанавливается с учетом личности и поведения осужденного в период отбывания наказания, а также наличия факторов, которые могут способствовать совершению осужденным либо иными лицами преступления», – уточняется в кодексе.

Кроме этого, в Конституции Республики Беларусь статьей 32 закреплена защита института семьи государством. Получается, что, не давая заключенным прощаться с родственниками, власть нарушает не только УИК и ПИКоАП, но и основной закон страны.

И последнее. В 2013 году в Норвегии на похороны матери не отпустили Андерса Брейвика, которого приговорили к 21 году заключения за два теракта в Осло и на острове Утёйя, в результате которых погибли 77 человек. Брейвик считается самым опасным преступником в истории Норвегии, настолько, что даже в тюрьме для его содержания созданы дополнительные меры безопасности. На прощание с матерью Брейвика не пустили, аргументировав это тем, что он еще не пробыл в тюрьме достаточное количество времени, чтобы покидать ее в экстренных случаях[9]. Остается только гадать, почему для беларусской власти люди, оскорбляющие Лукашенко, подростки, покурившие травку с друзьями, участники массовых акций стоят в одном ряду с террористом и убийцей.

[1] https://nash-dom.info/65400

[2] http://spring96.org/ru/news/94103

[3] http://spring96.org/ru/news/9595

[4] https://euroradio.fm/ru/vladimira-osipenko-ne-otpustili-na-pohorony-dyadi-3

[5] https://naviny.online/rubrics/society/2012/06/11/ic_news_116_394870

[6] https://nn.by/?c=ar&i=71615

[7] http://spring96.org/ru/news/97745

[8] https://reform.by/197352-politzakljuchennogo-afnagelja-ne-otpustili-na-pohorony-otca

[9] https://www.delfi.lt/ru/abroad/global/brejvika-ne-otpustili-iz-tyurmy-na-pohorony-materi.d