«Наш Дом» организует сбор подписей под обращением в комиссию по правам ребенка при президенте, суть которой заключается в том, чтобы вернуть восьмилетнюю дочь жительнице Молодечно Олесе Садовской.  

 

 

“В ночь на 1 января 2012 года жительница Молодечно Олеся Садовская вместе с двоюродной сестрой и друзьями отмечала Новый год в клубе. Когда компания собралась идти домой, оказалось, что из сумки Олеси пропал мобильный телефон. Женщина попросила охранника клуба вызвать милицию.

 

Наряд приехал, но даже протокол составлять не стал: праздник ведь, ничего катастрофического не произошло, жертв нет. Олесе посоветовали пойти пить шампанское и радоваться, а после праздников, в рабочий день, прийти в отделение и написать заявление о краже. Олеся настаивала. Милиционеры отказывались. Тогда девушка пригрозила, что напишет жалобу в прокуратуру. Тут-то все и началось…

 

Сначала милиционеры избивали ее прямо в клубе, на глазах у сестры и других свидетелей, которых потом, правда, никто не пытался искать в ответ на многочисленные обращения Олеси в Следственный комитет и прокуратуру. Потом наряд увез ее в Молодечненское РУВД, где ей устроили самую запоминающуюся новогоднюю ночь. Сначала посадили в холле дежурной части и сказали: сидеть, ждать. Олеся сидела. Сидела долго, ночь заканчивалась. Когда она решила встать и уйти, ее затолкали в «стакан», а когда стала возмущаться — выволокли из «стакана», связали «ласточкой» (это когда руки и ноги связывают вместе за спиной) и бросили на пол, прямо напротив окошка дежурного. На записи, попавшей в интернет, видно: мимо лежащей на полу женщины спокойно ходят сотрудники милиции, не обращая на нее никакого внимания. Мало того, вокруг еще бродит дядька с веником и подметает пол. Утром ее отпустили, все-таки составив протокол. Но не о краже телефона, а о хулиганстве и неповиновении милиции.

 

Избитая Олеся решила добиваться справедливости. Написала заявление в прокуратуру с требованием привлечь к уголовной ответственности тех, кто ее избивал. В прокуратуре сказали, что обращаться нужно в Следственный комитет. Олеся обратилась. Заявление приняли, Олесю отправили на судмедэкспертизу, которая зафиксировала побои в 17 местах. Милиционеры, дежурившие в ту ночь, были вызваны в СК и, естественно, все отрицали. Изначально записи с видеокамер следователь не счел нужным изымать — просто поверил на слово людям в погонах и написал отказ в возбуждении уголовного дела.

 

Олеся обратилась в управление собственной безопасности МВД. Оттуда ответили: нарушения должностной инструкции в действиях сотрудников Молодечненского РУВД имеются, но состава преступления нет.

 

На протяжении двух лет Олеся направляла множество заявлений в разные инстанции, обжаловала тринадцать отмен постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, новые проверки проводил один и тот же следователь. И опять по кругу. В 2013 году эти записи каким-то образом попали в интернет. И тогда прокуратура Минской области назначила новую проверку и поставила дело на контроль своего уровня. Однако до настоящего времени Садовская О.П. ответа так и не получила.

 

9 января 2014 года в районном управлении Следственного комитета Садовская случайно столкнулась в коридоре с начальником департамента «Охрана» Иваном Косиком. Иван Косик подошел и сказал: ну что ты все ходишь по инстанциям, прекращай эти хождения, а то скоро тебе «ласточка» невинным развлечением покажется. После этих слов Олеся не сдержалась и замахнулась на него сумкой.

 

На следующий день она, как всегда, уехала утром на работу, оставив дочку с соседкой. Вернулась и увидела плачущую соседку, которая сказала, что Катюшу забрала милиция. Олеся помчалась в РУВД и выяснила, что уже через три часа после ее «диалога» с Иваном Косиком против нее было возбуждено уголовное дело. И тут же следствие вынесло постановление: дочку забрать в приют. А Олесю — задержать на трое суток в качестве подозреваемой.

 

Задержание, как позже стало ясно, нужно было только для того, чтобы ее дочка Катя по закону оказалась ребенком, оставшимся без попечения родителей. На это трех суток хватило с лихвой. Месть изощренная, а потому особенно мерзкая. Про Олесю органы уже давно все знали: ребенок рожден вне брака, мать самой Олеси давно умерла от инсульта, а у отца такой букет хронических заболеваний, при которых даже заявление об опеке государством не рассматривается. Нет у Олеси родственников, которые позаботятся о ребенке.

 

Вышедшей из СИЗО Олесе вручили новое постановление: о назначении стационарной психолого-психиатрической экспертизы. Она сначала подумала, что это чья-то дурацкая шутка. Но молодечненская следователь предупредила: не пойдешь в «дурку» — просто сядешь. Олесю отвезли в Минск, в психиатрическую больницу, где продержали 13 дней для проведения той самой экспертизы. Позже обвинение переквалифицировали с «хулиганства» на «насилие в отношении сотрудника внутренних дел из мести за выполнение служебной деятельности».

 

К отцу Садовской приехали следователи и сообщили, что он назначается законным представителем дочери, поскольку она не может руководить своими действиями. Это позволяло, во-первых, приостановить все проверки в отношении сотрудников РУВД, во-вторых — проводить суды без присутствия Олеси. Молодую женщину просто лишили всех конституционных прав.

 

Судебные заседания продолжались четыре месяца. Психиатры, вызванные в суд, говорили о том, что Олеся Садовская вменяема, дееспособна, осознает свои действия. Главврач Молодечненского психоневрологического диспансера Александр Божко утверждал, что во время разговора с милиционером Косиком она просто находилась в эмоционально возбужденном состоянии и в принудительном лечении не нуждается. Но суд постановил провести повторную экспертизу — в той же больнице, в том же отделении, которая не смогла дать ответы на выставленные судом вопросы.

 

Олеся обратилась в Независимую психиатрическую ассоциацию России. После обследования специалисты ассоциации Юрий Савенко и Любовь Виноградова сделали заключение:

 

«При клиническом исследовании не выявлено ничего, кроме некоторой демонстративности, неустойчивого настроения и недостаточно критической оценки ситуации, в принудительном лечении не нуждается, осознает значение своих действий… Совершенно необоснованным является также вывод экспертов о том, что Садовская О.П. и в настоящее время «не может сознавать значение своих действий и руководить ими, не может защищать свои права и законные интересы в уголовном процессе», что грубо нарушает право Садовской О.П. на защиту в суде… Суд мог бы усомниться и в рекомендации экспертов о необходимости «применения к Садовской О.П. принудительных мер безопасности и лечения… с помещением в психиатрическую больницу с обычным наблюдением», поскольку такие меры применяются в тех случаях, когда человек представляет опасность для себя или других лиц или может принести иной существенный вред. Садовская О.П. такой опасности не представляет».

 

Несмотря на заключение россиян, судья Молодечненского района Кохановская И.В. вынесла постановление о назначении Садовской О.П. принудительное лечение в стационаре закрытого типа с обычным наблюдением. Адвокат Садовской обжаловал данное постановление в Верховный суд РБ, предоставив доказательства отсутствия в действиях Садовской общественно-опасного деяния. Постановление вступило в законную силу, и Садовская провела четыре месяца в психушке.

 

После перевода Садовской на амбулаторное наблюдение начальник отдела образования Молодечненского района Дапеза И.Ф. ПОДАЛА В СУД ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ОБ ОТОБРАНИИ У САДОВСКОЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙ ДОЧЕРИ ЕКАТЕРИНЫ на основании выставленного Садовской диагноза, который входит в перечень противопоказаний по воспитанию детей. Несмотря на то, что процедура отобрания имеет исключительно фактор социального неблагополучия, под который Садовская не попадает. 1 сентября судья Молодечненского районного суда Игорь Гаранович принял решение: «Отобрать у Садовской Олеси Петровны дочь Екатерину, 2007 года рождения, и передать ребенка на попечение органа опеки и попечительства Молодечненского районного исполнительного комитета». Государство отобрало Катю без лишения Олеси родительских прав.

 

С момента пребывания Олеси на принудительном лечении ее дочь Екатерина была помещена в приют, а затем в приемную семью. Однако через семь месяцев исполнительный комитет Молодечненского района вынес решение о расформировании данной приемной семьи связи с тем, что приемный родитель не находит общего языка с детьми, и Катя опять оказалась в приюте. Стоит отметить, что приемная семья и сотрудники опеки решают судьбу дочери Садовской не советуются и даже не ставят ее об этом в известность, что является явным нарушение детских и родительских прав.

 

В петиции фигурируют все должностные лица, так или иначе фигурирующие в «деле Садовской»: начальник РОСК Молодечненского района П.П. Ворочков, следователи РОСК — Рагинская М.Т. и Ширко Д. А.;

 

экс-прокурор Молодечненского района Зубаиров Р.Р., действующий прокурор Молодечненского района Дубовский В.В.;

 

судьи суда Молодечненского района Кохановская И.В. и Гаранович;

 

заведующий стационарного отделения государственного комитета судебно- психиатрических экспертиз Подобед- Цегалко А.Е.;

 

директор РНПЦ «Психического здоровья» Старцев А.И., заместитель директора РНПЦ Колбасова А.В., заведующая 8- но отделения РНПЦ Лызо И.М.;

 

начальник отдела образования спорта и туризма Молодечненского района Драпеза И.Ф.;

 

представительница Молодечненского района Лиходиевская.

 

Отобрание детей в Беларуси приобрело размах эпидемии: по надуманным причинам отбирают не только приемных, но усыновленных и даже родных детей. Логика властей необъяснима, поэтому любая семья может столкнуться с аналогичной ситуацией. Поможем Олесе вернуть дочь – и когда беда придет в наш дом, сможем надеяться на помощь и сочувствие окружающих.

 

«Наш Дом»