Начальник милиции угрожал составлением административного протокола о наказании на подателя жалобы

 

Не открою Америку, если скажу, что обязательность вежливого обращения к гражданам для белорусской милиции существует только на бумаге. Установлена прекрасная форма: «Гражданин». Таким обращением никого не обидишь. В зависимости от обстоятельств допустимо: «товарищ», «господин». Увы, слов таких мы не слышим. Сплошь и рядом: «мужчина», «женщина», «уважаемый»…

 

Вежливым является обращение на «Вы». Однако белорусские милиционеры «тыкают». Причем не считаясь с возрастом. А, ведь, на «Вы» следует обращаться даже к детям. Говорить «Ты» допустимо лишь при доверительной беседе с потерявшимся или сбежавшим ребенком.

 

«Вежливое» обращение испытал на железнодорожном вокзале 8 июля 2013 года. Тихо-мирно сижу на завалинке (выступ цоколя). Подходит младший сержант и задает вопрос: «Где проживаешь»? Делаю ему замечание, что обращаться надо на «Вы». Тем более, что по возрасту данный блюститель порядка годится мне во внуки. И поясняю, что проживаю там, где нахожусь в данный момент, поскольку я – БОМЖ. (Мой стаж лица без определенного места жительства уже десять лет). Милиционер взбеленился и потребовал отойти на сто метров от вокзала.

 

Вокзал, безусловно, не гостиница, но я не укладывался на ночлег, а присел в ожидании товарища, ушедшего в туалет. Стоять долго мне тяжело по состоянию здоровья. И на основании какого закона БОМЖи не должны приближаться к вокзалу ближе ста метров?

 

Неоднократно был свидетелем ненависти вокзальной милиции к гражданам. С содроганием смотрел как в лютый мороз вышвыривали из вокзала полураздетых бичей, пьяных и иже с ними. Отправить в вытрезвитель, ночлежку, богадельню… хлопотно. Проще выгнать взашей.

 

Много раз наблюдал, как безжалостно будят пассажиров задремавших в ночное время на сиденье в ожидании поезда. (На пару часов ведь снимать гостиничный номер не будешь.) При этом, не имея на то юридического права, требовали предъявить билет.

 

Видя, что младший сержант вошел в раж пояснил ему, что я – старший офицер и требую соблюдать субординацию. Это вызвало еще большую ярость: «Я не вижу погон». Если уж мои слова вызвали недоверие — мог бы вежливо попросить предъявить документ, удостоверяющий воинское звание. Но правоохранитель этого не сделал.

 

За четверть века службы имел возможность наблюдать, как две лычки меняют человека, обделенного интеллектом. Невоспитанный, неинтеллигентный человек, получив власть, превращается в хама.

 

В это время возвратился мой товарищ и мы пошли в нужном нам (а не милиционеру) направлении.

 

Как офицер и пожилой человек оставить безобразие желторотого сотрудника милиции не мог, но, поскольку, в столь позднее время начальник вряд ли на службе, отложил на завтра. На следующий день ни начальника, ни его заместителя не было на месте, в связи с чем я попросил дежурного предоставить Книгу замечаний и предложений. Не буду перечислять все вопросы, которые задал младший лейтенант, чтобы выяснить, о чем буду писать. Я напомнил, что данный документ предоставляется по первому требованию граждан без выяснения причин, побудивших сделать запись (п.2.5.2 Декрета №2). Книгу дежурный предоставил лишь после четвертого или пятого требования.

 

11 июля на мой мобильный позвонил начальник вокзальной милиции и в вежливой форме попросил прийти для подробного выяснения обстоятельств жалобы. Честно говоря, я ожидал очной ставки с провинившимся младшим сержантом, а встретил шквал «диких» вопросов. Предъявить паспорт, справку с места жительства и допрос с пристрастием о моей общественной деятельности. Майор даже на порог не допустил пришедшего со мной юридического помощника, чем грубейшим образом нарушил требование статьи 62 Конституции.

 

Офицер заявил, что ему все обо мне известно. Даже то, чего я сам не знаю. И, действительно, перед майором лежало досье в полтора пальца толщиной. Неужели там был даже тот факт, что 65 лет назад в детском саду сел не на свой горшок, а в третьем классе повторил услышанный антисталинский анекдот?

 

Вместо ответа по существу жалобы начальник милиции угрожал привлечь меня ответственности за отсутствие регистрации. Этому я несказанно обрадовался, поскольку вот уже много лет хочу встретиться в суде с представителями МВД и послушать, как они будут оправдываться за вопиющее нарушение ими нормативного акта главы государства, обязывающего эту государственную структуру регистрировать всех без исключения граждан.

 

Для сведения читателей: За дуростью белорусской милиции следует еще большая дурость Ермошиной которая, попирая Конституцию, лишает меня права голосовать на выборах.

 

Видимо до майора дошло, что составлять административный протокол на подателя жалобы о недостойном поведении подчиненных – грубейшее нарушение законодательства об обращениях граждан. Сняв ксерокопию с пенсионного удостоверения начальник милиции выпустил меня на волю.). Уйти сам я не мог, поскольку кабинет располагается в одном из запираемых вокзальных коридоров.

 

 

Валерий ЩУКИН