1 сентября стало известно о том, что политзаключенный Артем Анищук пропал прямо в исправительной колонии №15. До этого он сорок суток провел в штрафном изоляторе, где на него напал заключенный с психическими отклонениями и расцарапал спину. А затем от него перестали приходить письма. Приехавшая в колонию жена узнала: Артема в ИК №15 нет. В могилевском отделении Департамента исполнения наказаний также не дали информацию о местонахождении мужчины. Пропажа людей – далеко не единственное, что ужасает в порядках колонии. Сегодня мы расскажем о том, что творится в застенках исправительного учреждения.
А вскоре жена 32-летнего политзаключенного рассказала, что администрация колонии устраивает ее мужу моральные и физические пытки. Протестуя против этих действий, Артем Анищук проглотил металлические предметы. С 13 мая 2021 года ему запретили встречаться с адвокатом и перестали выдавать ручку и бумагу. Артема Анищука допрашивали без следователя, но с присутствием сотрудников спецслужб. Адвокат смог попасть к политзаключенному только через месяц и рассказал: Артем Анищук подвергается давлению из-за того, что «пострадавший» Гейц дружит с начальником колонии. Поэтому политзаключенного упрятали в ШИЗО и обвинили его в злостном неповиновении требованиям администрации колонии, подписать которое заставляли угрозами расправой с близкими.
В 2020 году Петр Кучура сообщил о еще одной пытке в ИК-15. Мужчина рассказал, что ему советовали совершить самоубийство, нежели ждать конца срока. На руке у Петра появилось девять порезов. По его словам, когда попытка суицида не получилась, представители администрации посмеялись над ним и сказали, что он не умеет резать вены. Его, как и Артема Анищука, наказали по статье 411 УК. Когда Петр ответил, мол, «хотите – давайте», на него сразу навесили несколько дисциплинарных взысканий и направили в штрафной изолятор. Здесь Петру Кучуре пришлось столкнуться с холодом – в стене была дыра диаметром 15 сантиметров, которая вела на улицу. Взять в изолятор теплую одежду мужчине не разрешили. В тюрьме у Петра появились проблемы со зрением – окна в камерах не позволяют солнечному свету попадать в помещения, и заключенные большую часть дня находятся при искусственном освещении.
В 2018 году свет увидел рассказ одного из бывших заключенных колонии. Сергей отсидел 1,5 года в ИК-15 и за это время повидал немало. Так, в марте 2017 года в туалете у осужденного Михаила Телевяко случился инфаркт. При падении он ударился головой. Его вынесли из туалета и положили на пол в коридоре, где он пролежал до утра. В итоге мужчина умер. Накануне вечером он жаловался на боль в сердце, говорил, что был у врача, но в медпомощи ему отказали. Подобная история была и с еще одним заключенным. А в июне 2017 года в колонии не оказали помощь женщине, приехавшей на долгосрочное свидание к мужу. В итоге она умерла. В колонии было немало суицидов. Только в 2017 году трое заключенных совершили попытки уйти из жизни. Спасти удалось только одного – он пробил себе селезенку, вскрыл шею и вены.
О качестве медпомощи можно судить по рассказу о лечении зубов в колонии. Для этого нужно получить у врача рецепт на бандероль. Затем заключенный пишет домой, и с воли ему присылают порошок для пломбы и лекарства в бандероли. После этого нужно подойти к врачу и отдать за пломбу две пачки сигарет. Однако заключенному могут отказать – если он, например, небритый.
Начальство колонии любыми способами старается задавить волю и характер заключенных. Например, больным диабетом могут не позволить сделать укол инсулина. Людей, сидящих на «карантине» (только поступивших в колонию), выгоняли на холод в нижнем белье или оставляли на улице после бани. Большую часть для узники вынуждены рабски трудиться: с утра и до вечера вскапывать глиняный кусок полосы на штык лопаты, затем бороновать это граблями. За это платили зарплату – 9-11 сигарет, отобранных у других заключенных. А выбивали сигареты так: отводили после отбоя на пустырь и там избивали.
В том же 2018 году бывший осужденный колонии Дмитрий Дегтярев, который провел в учреждении 7-летний срок, поделился подробностями бытовых условий содержания в колонии. Среди проблем – плохое питание, не пригодная к питью вода, ненадлежащее медицинское обеспечение, неудобная одежда, низкоквалифицированная тяжелая работа. По словам Дмитрия, в колонии отсутствует питьевая вода, а возможности купить ее нет. В тюремном магазине люди могут тратить от трех до пяти базовых величин – этого хватает на сигареты и чай. Также заключенных ограничивают в еде, не соблюдая предусмотренные государством стандарты.
– Например дают рыбу в паштете: вырезали кишки, отрезали голову, да и то не всегда, перемололи с костями и мясом. Если вареная рыба, то её варят в чанах. Её часто переваривают, и она превращается в тот же паштет. Редко осужденным дают капусту, порезанную с морковкой. В магазине можно купить фрукты, овощи, но цены на них соответствующие. На лето бюджета остается только на перловую кашу. Два-три месяца осужденные питаются исключительно перловкой — на завтрак, обед и ужин. Добиться в медицинской части улучшения питания, диетического питания очень тяжело. Еду для заключенных готовят другие осужденные, хозотряд. Их квалификация низкая, поэтому и качество пищи соответствующее, – рассказал Дмитрий.
К заключенным относится небрежно не только администрация, но и медперсонал. Медикаментами колония не оснащена, есть только самые базовые препараты. Заботиться о человеке начинают только тогда, когда она сильно заболеет. А простыть здесь очень легко: зимой узники утепляются только телогрейкой и шапкой-ушанкой. Тем, у кого нет родных на воле, не везет вдвойне: им не могут прислать теплые носки и подштанники. А чтобы передать лекарство в тюрьму, родственники заключенного должны пройти девять кругов бюрократического ада. А что с трудом?
– Условия труда очень ужасные. Фактически это рабский труд. Рабочее помещение не отапливается, нет воды, даже той технической, которая есть в самой колонии. Выходных нет вообще. Каждый день – распорядок. Нельзя спать больше 8 часов или даже просто полежать. Вне отбоя находиться на кровати запрещено. Свободное время есть с 7 до 9 вечера, но в передвижениях заключенные ограничены. Если есть концерты, то их нельзя пропускать. Если не пойду – меня могут отправить в штрафной изолятор, – поделился бывший осужденный.
Заключенные пытаются протестовать против пыток и несправедливости происходящего в колонии. В 2019 году Алексей Манкевич, которому отказали в сокращении срока наказания, объявил голодовку. Алексей был осужден по части 3 статьи 328 УК за покупку марихуаны и рассчитывал на амнистию в два года. Однако по неясной причине суд снизил наказание только на год без обоснования такого решения. После начала голодовки Алексея отправили в штрафной изолятор, в одиночную камеру
Александр поделился, что заключенных администрация колонии называла по прозвищам и часто угрожала отправкой в штрафной изолятор для статистики. Александр рассказывал, что хотел написать заявление о нарушениях закона, но начальник колонии Алексей Лазаренко ему сказал: «А что ты можешь мне сделать? Пожаловаться на меня? Так у меня здоровенная пачка жалоб на меня, в которых я расписался. И мне по…!» Администрация издевалась над заключенными даже в быту – в тридцатиградусную жару им разрешали только закасать рукава курток. Речи о том, чтобы снять их или сменить ботинки на более подходящую обувь, не шло.
– Узникам навязывают еще и устав, который похож на армейский. Нужно ходить строем, считаться по «пятерочкам», чтобы сходить в столовую. До столовой 15 метров, но все равно надо построиться в колонну по пять человек. Колонна начинает двигаться, а двигаться некуда. При этом никто никого не считает, это глупая, но обязательная формальность. А далее все гуськом заходят в столовую. После приема пищи опять нужно построиться по «пятерочкам», – вспоминал в интервью Александр Каневский.
Когда в Беларуси началась пандемия коронавируса, из ИК-15 просочились новости о смерти заключенного. Об этом сообщил родственник одного из узников. 21-летний осужденный умер после тяжелой пневмонии. До этого он обращался в медчасть с жалобами на простуду, но их проигнорировали. Администрация в заключении о смерти написала диагноз «сердечная недостаточность», объяснив, что у парня была хроническая врождённая болезнь сердца. Тогда же стало известно, что с пневмониями в колонии очень тяжелая обстановка, заболевание диагностируют чуть ли не большинству заключённых. Симптомы болезни обнаружились и у тех, кто работал рядом с погибшим, однако обращаться в медсанчасть они не хотели, ведь там лежали только тяжелобольные. Лечили их только парацетамолом.
Заключенные признавались родственникам, что переболели неким простудным заболеванием, от которого временно пропадало обоняние, но тест на коронавирус им не делали. Заболевание, очевидно, передалось от одного из сотрудников колонии. Три отряда ушли на самоизоляцию. Администрация колонии пыталась скрыть инцидент, но информация прорвалась через отпущенных по амнистии узников.
Пытались замять и случай с Артемом Анищуком. Чтобы успокоить беларусов, служба информации прокуратуры Могилевской области сообщила: никаких пыток по отношению к Артему не было, а во время личной беседы с прокурорским работником политзаключенный сказал, что проглотил инородный предмет, чтобы попасть в медицинскую часть. Однако все мы прекрасно понимаем, что говорить правду приспешники нелегитимной власти не будут.
Сейчас в ИК-15 содержатся как минимум 35 политических заключенных. Предсказать, что может случиться с этими людьми в тюрьме, исходя из описанного выше, несложно. Они точно так же будут подвергнуты самым жестоким издевательствам, как и те люди, о которых мы рассказали выше. Но уже давно прекрасно известно об отношении узурпатора к «политическим». А значит, пытки над ними могут быть еще серьезнее – и нам важно не допустить ничьих смертей.
Материалы по этой теме:
