За 16-летнюю активную политическую и журналистскую деятельность прошел через тюремно-милицейские застенки многих городов Беларуси. В Орше – первый раз.

Можно сказать второй, но первый раз до застенок дело не дошло. Да и было это 20 лет назад, в «талонные» времена. Пятилетняя внучка в магазине «Детский мир»попросила купить куртку. Оршанских талонов и прописки у меня не было. Выбрали куртку, внучка надела, подошли к выходу, положили перед кассиром требуемую сумму.

Шут, гам, вопли продавцов были слышны на десятки метров за стенами здания. Вызвали вооруженный наряд и повезли в милицию. Приняли от завмага заявление и отпустили деда и внучку без составления протокола. Не смогли найти статью, предусматривающую ответственность за покупку товара без талона и прописки (не было таковой).

До эпохи белорусского тоталитаризма милиционеры, видимо, были более порядочные. При нынешней власти милиция комплектуется в основном отбросами общества. Эти, вызывающие презрение «человеки», которые без мата и трех слов связать не могут, понятия не имеют о значении слова гражданин (гражданка). К задержанным обращаются: «мужчина», «женщина». Не знакомы со словом «Вы» — задержанным «тыкают».

Законы не знают и знать не желают. На мою реплику по поводу вопиющего милицейского беззакония: «Кодекс вы явно не читали», старший участковый инспектор майор Гопеев ответил: «А зачем мне читать кодекс?».

Крылатые армейские слова: «Служи по уставу, завоюешь честь и славу» — в белорусской милиции не котируются. Письменного решения суда о проведении закрытого заседания по политическому (административному) делу трех партийных лидеров и журналиста Щукина нет  (да и быть не может).             Сомневаюсь, что было даже устное судейское постановление. Решение, по всей видимости, принималось в жандармском управлении Витебска (милиции общественной безопасности). В здании суда распоряжался подполковник Иванов. Но опять же не письменно. Именно по указу этого жандарма меня повалили на пол и поволокли в автозак. Виталий Иванов лично обеспечивал отсутствие фотожурналистов при загрузке Валерия Щукина.

Устное приказание к делу не подошьешь. И после ухода нынешнего режима в небытие майор Гопеев останется с обвинением один на один. Срока давности за нарушение прав человека нет, так что даже на пенсии достанут.

Полнейшую недееспособность продемонстрировал и Оршанский суд. Ни 29-го, когда судили партийных лидеров, ни 30-го, когда на скамье подсудимых сидел Щукин, информации о времени и месте процессе на доске не было. Отсутствовала информации и в канцелярии, где заявили, что дело в суд не поступало. Председатель суда закрылась в кабинете.

Дату и время судебного процесса в Орше (да собственно и в других судах) назначает милиция. О какой независимости белорусского суда после этого может идти речь? Для кого продекларирована статья 2.13 процессуального Закона которая гласит: «Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность судьи … влечет установленную законом ответственность.»

С какой целью 30 марта для охраны судебного здания и 70-летнего пенсионера Щукина было задействовано более 30 сотрудников милиции? По состоянию здоровья охраняемый журналист в день суда и накануне еле ноги передвигал. Коллег обвиняемого в зале суда было шесть человек. Итого по пять милиционеров на одного находящегося в зале суда. Похоже милиция настолько одурела от безделья, что начальство устроило подчиненным физическую разминку.

Каким нормативным документом руководствовались оршанские судьи Наталья Бойцова и Татьяна Рыбакова, запретившие аудиозапись в зале суда и конспектирование процесса с использованием ноутбука.

Почему эти судьи грубейшим образом попрали право лица, в отношении которого ведется административный процесс, на защитника (статья 4.1 ПИКоАП).

Не знаю как поступят партийные лидеры, но я свое осуждение обжалую.

Валерий ЩУКИН, nash-dom.info