Заседание Минского городского суда 09 ноября 2018 года по рассмотрению жалобы руководителей профсоюза РЭП на приговор суда Советского района столицы (судья Федорова) практически один к одному походило на рассмотрение обвинения Екатерины Масловой из романа Толстого «Воскресенье». Отличие лишь в сути обвинения: Маслову судили за отравление, а Геннадия Федынича и Игоря Комлика за кражу (обвинение в неуплате налога — равносильно краже у государства).
«Наш Дом» в городском суде столицы. Фото Павла Левинова
Коллегия (С. Хрипач, Л. Симахина, П. Орлов), как и в произведении Льва Николаевича, пребывала в отрешенном состоянии. Судя по всему, решение было определено еще до начала заседания: нахождение судей в совещательной комнате совпало с… обеденным перерывом (как говорят в подобных случаях — совместили приятное с полезным).
Представитель прокуратуры, советник юстиции Герасимович, как и ее коллега из «Воскресенья», похоже, добивается продвижения по службе путем количества обвинительных приговоров.
Цитата из романа Л. Толстого:
…прокурор был очень честолюбив, твердо решил сделать карьеру и потому считал необходимым добиваться обвинения по всем делам, по которым он будет обвинять…
План речи у «прокурора» Герасимович был написан от руки (в отличие от заранее набранных на компьютере речей адвокатов осужденных).
То ли дама эта не владеет современной техникой, то ли, как и ее дореволюционный коллега Бреве, сущность дела знала лишь в общих чертах и… пользовалась каждой минутой заседания, чтобы приготовиться к делу.
Из выступления представителя прокуратуры Герасимович:
«Обвинение доказано, суд первой инстанции дал надлежащую оценку, процессуальный Кодекс не нарушен, жалоба осужденных не обоснована. Предлагаю суду жалобы обвиняемых и их адвокатов отклонить, решение суда Советского района от 24 августа 2018 года оставить без изменения.»
Судебная коллегия Минского городского суда, как и суд из романа «Воскресенье» (также из трех судей) явно исходила из принципа: с прокурором безопасней согласиться, чем идти против него.
Но у народа иное мнение. И такому решению суда была бурная оценка: «Ганьба!».
Белорусские судьи, назначаемые властями и служащие властям, а не Фемиде, другого не заслуживают!
***
Неуважение к народу продемонстрировали и «силовые» структуры.
Некие типы, без опознавательных знаков принадлежности к какому-либо государственному органу, нагло ощупывали пришедших на открытый процесс граждан, и их личные вещи.
Тем самым подчеркивая, что власть имущие считают народ своим врагом.
Что означает надпись «Безопасность» у этих лиц на белорусском и английском языках?
Безопасность кого — банды Махно?
Данные типы не представлялись, не предъявляли служебные удостоверения, а лишь «шмонали» людей, следовавших в зал суда.
По моему глубокому убеждению, пора посылать непонятных осмотрщиков в здании суда подальше и добиваться своего конституционного права на открытый судебный процесс.
Процесс ведь проходил не над террористами или организованной преступной группой, а над мирными руководителями профсоюза радиоэлектронной промышленности.
Профсоюза, очень нелюбимого властями, поскольку он оказывает правовую помощь гражданам, преследуемыми ставленниками режима (чиновниками, директорами заводов и иже с ними).
Аналогично представителю банды Махно на процессе действовал и милицейский майор (из ГУВД Мингориспокома), который исполнял роль швейцара и командовал в зале суда. Нагло пытался отобрать официально зарегистрированный в Минюсте профсоюзный флаг.
По какому праву? В судебном процессе уполномочен распоряжаться лишь председательствующий и секретарь судебного заседания.
Осужденный профсоюзный деятель Игорь Комлик охарактеризовал данный процесс во второй инстанции «судилищем». Потому как приговор построен на предположениях. Судили за нарушение декрета, а не закона.
И добавил: власть должна профсоюзу за причиненные убытки 200 000 рублей. Оплатят и мы готовы тут же возместить наложенный судом Советского района штраф в 50 000 рублей.
Поддерживаю!
Председатель уголовной коллегии Хрипач, как и его предшественник у Льва Толстого, видимо, тоже торопился. Очевидно, поэтому в нарушение УПК пытался ограничить выступление осужденного Игоря Комлика по времени.
Валерий ЩУКИН,
«Наш Дом».
