Интервью с женщинами, которые претендуют на пост президента Беларуси

 

 

Президентские выборы, прошедшие в Беларуси в октябре 2015 года, стали необычными вовсе не благодаря очередной и легко предсказуемой победе Александра Лукашенко. Впервые в белорусской истории на пост главы государства претендовала женщина — Татьяна Короткевич. Она не просто участвовала, но и смогла обойти других участников президентской гонки (за исключением несменяемого президента страны).

 

Впрочем, если бы обстоятельства сложились немного иначе, конкурировать с Лукашенко могли бы сразу три женщины. Кроме Короткевич принять участие в выборах-2015 планировали еще Елена Анисим и Ольга Карач. Интересно, что из всех трех только Карач на тот момент имела по-настоящему длительный и успешный опыт политической деятельности. Корреспондент «Газеты.Ru» побеседовал со всеми тремя претендентками.

 

Ольга Карач, глава гражданской кампании «Наш Дом»

 

 

Ей 36 лет, живет в Витебске, учительница, магистр политических наук. Основной электорат — современные, образованные и активные горожане.

 

— Когда вы для себя впервые сформулировали, что должны идти на президентские выборы?

 

— В 14 лет, хотя тогда еще не было президентской должности в стране. Или даже еще раньше, лет в пять, наверное.

 

Я действительно им увлекалась, но, наверное, немного не так, как увлекались остальные дети. Я хотела быть как он. Мне нравилась его жизнь, я хотела сделать революцию, знать много языков, много путешествовать и вообще — перевернуть целую страну с ног на голову.

 

И это было всегда, с детского садика. Когда взрослые детям задают вопрос «Кем ты хочешь стать?», все обычно отвечают: космонавтом или там еще кем-то. А я всегда отвечала, что хочу стать Лениным. Причем Ленина я понимала не как человека, а как профессию — должен же кто-то работать Лениным. Когда мне было уже 30 лет, моя мама вспомнила, как я, такая девочка с бантиками и огромными глазищами, когда была совсем маленькая, становилась на табуретку и всем заявляла, что буду Лениным.

 

Потом, когда я повзрослела, я смотрела на карту Беларуси, и мне очень хотелось ею управлять. Я представляла, какие реформы можно провести, как улучшить жизнь, — я всегда об этом думала. Даже когда мы с соседкой играли в куклы, у нас была своя собственная страна, и мы в ней были такими правительницами.

 

— Почему вы не стали участвовать в президентских выборах 2015 года?

 

— С самого начала было понятно, что именно на этих выборах победит тот кандидат, которого поддержит Россия. И, наверное, впервые сложилась ситуация, когда этим кандидатом мог быть не Александр Григорьевич. Но к весне 2015-го стало понятно, что это будет все-таки Лукашенко. Поскольку особых перспектив не просматривалось, я решила заняться своим здоровьем — тем более что на лето у меня была назначена плановая операция на ноге, после которой я долгое время ходила на костылях. Согласитесь, не лучший вариант для президентской кампании.

 

Но в 2016 году я уже буду на двух ногах, на каблуках и без проблем вести все политические кампании.

 

— Беларусь, по вашему мнению, уже готова принять президента-женщину?

 

— Это сложный вопрос. Созрела или не созрела, я не знаю. Но думаю, что у женщины-кандидата гораздо больше шансов победить Лукашенко. При условии, что она будет самостоятельной личностью, то есть за ней не будет очевидным образом стоять некий мужчина, дергающий за ниточки. Потому что сейчас ситуация такая, что мужчине-кандидату, чтобы победить, нужно быть более крутым, чем Александр Лукашенко или даже Владимир Путин. Сложно себе представить, кто может быть таким человеком. В принципе, это возможно, но это тяжело.

 

— Как вы оцениваете прошедшую в этом году избирательную кампанию Татьяны Короткевич в рамках общей президентской кампании?

 

— Плохо оцениваю. Точнее, не то чтобы плохо, просто мне как человеку, всегда выступающему за продвижение женщин в публичной сфере, было неприятно, что этим вопросом манипулируют. Потому что

 

Ну и можно утверждать, что Татьяна Николаевна на самом деле не собрала в полном объеме подписи за свое выдвижение кандидатом (чтобы быть зарегистрированным в качестве кандидата в президенты Беларуси, претендент должен собрать и сдать в ЦИК 100 тыс. подписей граждан страны. — «Газета.Ru»). Это было заметно по очень многим признакам, и для людей, которые собирали подписи, это все было очень понятно. А сдавать в ЦИК документы, не собрав на самом деле нужного числа подписей, означало поставить себя в очень сильную зависимость от властей.

 

— Как будут проходить следующие президентские выборы — в 2020 году?

 

— Думаю, будет очень ярко выделенное деление не по принципу мужчина-кандидат или женщина-кандидат, а по цивилизационному выбору белорусов. И это будет очень серьезно. В принципе, 2020 год будет для белорусов очень знаковым, даже роковым, потому что в зависимости от выбора народа будет понятно, куда Беларусь двинется дальше. То есть она будет участвовать — уже в полном объеме — в евразийских процессах или она все-таки попытается двинуться в сторону Евросоюза и европейских ценностей. Я думаю, водораздел будет именно такой, и в 2020 году выбор станет историческим. Сегодня белорусы еще не определились: им хочется быть и там, и там. Но в 2020 году выбор придется сделать.

 

Елена Анисим, зампредседателя Общества белорусского языка имени Франциска Скорины

 

Ей 51 год, живет в Минске, филолог. Основной электорат — национально-ориентированная интеллигенция.

— Почему вы решили участвовать в президентских выборах?

 

— Летом 2014 года во время переговоров с людьми, которых беспокоила возможная судьба Беларуси на фоне ситуации в Крыму, встал вопрос: что делать? Согласились, что для начала нужно созвать конгресс в защиту независимости. Кому-то нужно было позиционировать эту инициативу, и неожиданно было названо мое имя.

 

Подумав и посоветовавшись с людьми, я согласилась заняться организацией конгресса и объединением патриотов для этой цели. Потом журналистам кто-то сообщил, что в ходе конгресса может быть выдвинута фигура кандидата в президенты. Я не стала отказываться, потому что такой вариант нами предусматривался. Но я и тогда говорила: самым важным было именно собрать конгресс в защиту независимости, чтобы всем стало понятно, что в белорусском обществе есть силы, которые будут противостоять любым угрозам независимости.

 

— А почему же тогда отказались от участия?

 

— Накануне проведения конгресса, во время и после него стало понятно, что против патриотического движения работает не одна, а несколько групп. А когда в качестве оппозиционного кандидата была неожиданно выдвинута Татьяна Короткевич, стало понятно, что будет вестись политика по расколу демократического сообщества. Проанализировав ситуацию, мы поняли, что и в нашей общественной организации могут пойти те же разрушительные процессы.

 

Кроме того, у нас не было гарантий, что мы сможем собрать требуемые для выдвижения 100 тыс. подписей, ведь нам бы пришлось собирать их на том же «поле», что и нескольким другим оппозиционным кандидатам. Наконец, 30 июня власти заявили, что никаких изменений в избирательном законодательстве не будет. После этого мы и решили, что не стоит тратить на участие в заведомо провальных выборах время и силы.

 

— Готово ли белорусское общество принять женщину-президента?

 

— Я считаю, что белорусское общество ждет прежде всего перемен в высшем руководстве страны. Думаю, что при нормальном развитии политического процесса общество готово принять и женщину-президента. Тем более что у наших ближайших соседей такой пример есть, как и у других стран мира.

 

— Как вы оцениваете всю избирательную кампанию 2015 года?

 

— Кампания прошла вяло, без ажиотажа, без большой интриги, без неожиданностей. Произошло то, к чему общество было готово и что приняло еще задолго до начала самой кампании: ничего нового не произойдет, никаких перемен не будет.

 

— Как вы относитесь к персоне Татьяны Короткевич, к ее участию в выборах?

 

— К ней самой я отношусь как и к другим людям — с уважением. Что касается ее избирательной кампании, то в техническом плане она ее провела хорошо. Но трудно поверить, что она для регистрации кандидатом собрала реальные 100 тыс. подписей. Возникает вопрос доверия ко всему, что говорилось и делалось ее командой в рамках этой избирательной кампании.

 

То есть, как и любое дело, участие Короткевич в президентской кампании 2015-го имеет и положительные стороны (впервые кандидатом была зарегистрирована женщина), и отрицательные.

 

Татьяна Короткевич, председатель общественного движения «Говори правду»

 

38 лет, живет в Минске, социальный психолог. Основной электорат — «все сторонники перемен в стране».

 

— Когда вы для себя окончательно определились с решением принять участие в президентской гонке?

 

— Этот вопрос мы активно обсуждали с начала года. Я нормальный, адекватный человек, который отлично понимает, какие ресурсы у него есть, и я говорила: «Это все слишком заблаговременно, давайте найдем другого кандидата». И у нас был такой кандидат — Владимир Некляев, но он отказался участвовать в выборах. Тогда мне многие факторы помогли решиться, и в первую очередь — поддержка команды. Ведь команда «Говори правду» до этого уже участвовала в выборах в 2010 году, и это была сильная команда.

 

Я всегда воспринимала свое участие в политике прежде всего как возможность помочь людям. И участие в выборах для меня — это была возможность помочь белорусам осознать, что они могут жить лучше, что они могут ставить перед собой высокие цели и достигать их.

 

— Как по-вашему, белорусское общество уже созрело для женщины-президента?

 

— Знаете, до выборов я не была в этом уверена. Многие говорили: «Нет, это невозможно», и социологические исследования показывали, что у женщины нет шансов. И даже наша председатель ЦИК Лидия Ермошина, сама женщина, говорила, что «хорошо, что у нас есть женщина-кандидат», но заявляла, что «женщина может ограничиться должностью министра». Правда, ситуация совершенно изменилась уже в ходе президентской кампании. И сегодня можно сказать, что мы уже живем в другом обществе. На выборах я почувствовала очень сильную женскую солидарность. И ощущаю ее до сих пор. А ведь у нас, по данным Международной организации труда, женщины занимают около 50% руководящих постов. И я встречала многих из них, которые поддерживали мою кандидатуру — как и многие мужчины.

 

— Многочисленные опросы наблюдателей и социологические исследования — и перед выборами, и во время, и после них — все они давали вам 10–20% голосов избирателей. Но по итогам подсчета голосов ЦИК «нарисовал» вам только 4,4% голосов. Почему так резко вас опустили? И не значит ли это, что другие соперники Лукашенко тоже получили намного больше голосов?

 

— Я не думаю, что они получили больше, моя задача — думать о том, сколько я получила.

Наша власть, к сожалению, слишком долго правит, и за это время она немного и оглохла, и ослепла.

 

Она не видит, что есть альтернатива, что есть люди, которые говорят про реформы в стране. Что люди устали от того, что власть не меняется, что политика в стране не меняется. Для власти на этих выборах важно было еще раз продемонстрировать, что альтернативы нет. Дать оппозиции минимальный балл, чтобы успокоить общество. И проще всего это показать в телевизоре — что и было сделано.

 

— С чем мы придем к выборам 2020 года?

 

— Мы хотим подойти к 2020 году с кандидатом в президенты, который представляет альтернативу и на старте имеет поддержку как минимум 15% электората. Возможно, это будет Татьяна Короткевич. В Беларуси вообще странное происходит: персональную альтернативу очень сложно удержать. Мы хотим попробовать удерживать и персональную альтернативу, и повестку реформ, которая будет изменяться в соответствии с событиями. Но мы хотим, чтобы в 2020 году наши стартовые позиции были выше.

 

Денис Лавникевич, Газета.ру