Успешное противодействия коррупции невозможно без внешнего контроля над бюрократией, но это было бы равносильно восстановлению демократических институтов.
12 августа власть решила вступить в диалог с обществом и вынесла проект закона «О борьбе с коррупцией» на всенародное обсуждение. Любое действие, претендующее на решение социально значимой проблемы, должно начинаться с ее анализа. К сожалению, все мои попытки отыскать в официальных документах и в выступлениях главы государства даже следы аналитических усилий к успеху не привели.
Между тем Александр Лукашенко на тему борьбы «с этим злом» в нынешнем году публично высказывался неоднократно. Достаточно обратиться к тексту апрельского послания, в котором слово «коррупция» упоминается 38 раз! Но, кроме констатации позитивных и негативных фактов («К счастью, нас никто не может обвинить в разгуле коррупции…» «Ржавчина коррупции затрагивает и реальный сектор экономики») и предложений по их искоренению (по большей части, технических), анализа причин коррупции в послании нет.
Такова традиция. Советская коррупция росла на тотальном дефиците, централизованной системе распределения и плановом управлении. Однако ее искореняли путем совершенствования кадровой работы, снижения уровня бюрократизма при рассмотрении жалоб граждан, усиления плановой и финансовой дисциплины и, разумеется, ужесточения законодательства.
Коррупционное поведение и принципал-агентская модель
14 августа, комментируя информацию министра энергетики Владимира Потупчика по поводу перекрестного субсидирования, в рамках которого тарифы для населения в Беларуси в 5 раз ниже, чем в России, Лукашенко сказал буквально следующее: «Надо внимательно посмотреть. У нас привыкли: вот мы народ содержим, поэтому у нас плохо, реальный сектор кувыркается».
Пожалуй, базовую особенность белорусской модели лучше и не передать. Не народ в Беларуси содержит государство, а государство содержит народ!
Откроем Конституцию: «Мы, народ Республики Беларусь (Беларуси), исходя из ответственности за настоящее и будущее Беларуси…» А теперь проделаем аналогичную операцию с Конституцией США: «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие…»
Какое совпадение по форме! С формальной точки зрения единственным сувереном в РБ является народ. А не с формальной? От ответа на этот вопрос, как это ни покажется странным, и будет зависеть анализ причин коррупции.
Но анализ невозможен вне рамок теоретической модели. Природу коррупции (коррупционного поведения) проще понять с помощью принципал-агентской модели. Под принципалом в данном случае понимается начальник, под агентом — подчиненный.
Асимметрия информации порождает оппортунистическое поведение
Начальником является тот, кто обладает ресурсами для достижения личных целей. Достичь их самостоятельно он, как правило, не в состоянии, и потому начальник нуждается в подчиненных, которым он ставит задачи, передает часть своих ресурсов и назначает вознаграждение за проделанную работу. Подчиненный в свою очередь информирует начальника о результатах работы и отчитывается за использованные ресурсы.
Понятно, что подчиненный в сфере своей ответственности обладает большей компетентностью, чем начальник, что порождает эффект асимметрии информации, который позволяет подчиненному направлять часть ресурсов на достижение личных целей, т.е. заниматься «оппортунистическим поведением».
Коррупция — это не просто кража подчиненным ресурсов начальника, это одновременно и предательство подчиненным начальника. Начальник, разумеется, о подобной склонности подчиненных догадывается. Но все, что он может сделать для снижения асимметрии информации, — это назначить контролера за работой подчиненного.
Однако снижение асимметрии информации по линии начальник-подчиненный приводит к ее росту по линии начальник-контролер. Ничего удивительного в этом нет. Контролер — тот же подчиненный. Ничто человеческое ему не чуждо. В том числе и склонность к оппортунистическому поведению. Над контролером можно поставить еще одного контролера, потом еще одного, что на практике мы регулярно и наблюдаем.
После ознакомления с базовыми понятиями принципал-агентской модели самое время дать определение коррупционному поведению: «Коррупционным поведением называется такая разновидность оппортунистического поведения агента, при котором последний использует переданные ему принципалом ресурсы не для решения задач принципала, а для решения своих собственных задач».
На первый взгляд, оно мало чем отличается от определения коррупции, приведенного в проекте закона. Вот оно в сокращенном варианте: «Коррупция — умышленное использование государственным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства и т.д.».
Но мы первым взглядом не ограничимся…
Источник информации: «Белорусские новости»
