«Этот суд у всех оставил странное впечатление», — заявила 1 июля в интервью корреспонденту ИА REGNUM руководитель белорусской гражданской кампании «Наш дом» Ольга Карач, комментируя вынесение приговора оппозиционеру Андрею Гайдукову.
Напомним, 1 июля Витебский областной суд приговорил обвиненного в измене государству гражданина Белоруссии Андрея Гайдукова к 1,6 годам колонии общего режима «за покушение на установление сотрудничества на конфиденциальной основе с разведывательным органом иностранного государства при отсутствии признаков измены государству» (ч.1 ст.14 и ст.356-1 УК РБ). Оппозиционер был задержан КГББелоруссии 8 ноября с поличным «в момент закладки тайника с интересующими зарубежные спецслужбы сведениями» политического и экономического характера. До настоящего времени он находится под стражей.
По мнению Карач, окончание процесса над Гайдуковым не означает ответа на вопросы, давно волнующие белорусскую общественность. «Во-первых, процесс привлёк внимание своей закрытостью и тем, что суд не ответил на элементарные вопросы: какой тайник и где закладывал Гайдуков? Зачем при современных средствах связи и коммуникации «закладывать тайники», когда любая информация может быть передана посредством Интернета в считанные минуты? Где работник «Нафтана» в Новополоцке мог найти «иностранные спецслужбы», чтобы установить с ними контакт? Кто эти люди?», — сказала лидер гражданской кампании «Наш дом».
«Во-вторых, на сегодняшний момент получается, что любой контакт любого белоруса с иностранцем может быть квалифицирован как «попытка установить контакт с иностранными спецслужбами без признаков измены Родине». Навряд ли сотрудники иностранных спецслужб ходят с табличкой на груди «Будьте бдительны: я сотрудник иностранной спецслужбы». Причем сами «сотрудники иностранных спецслужб» почему-то остались в этом судебном процессе «за кадром», неизвестно даже, какой страны это была спецслужба и что она делала в Новополоцке», — продолжила Карач.
«В-третьих, непонятно, какими «сведениями, интересующими спецслужбы» мог обладать работник «Нафтана» и, подчеркиваю, непонятно, зачем ему понадобился тайник, когда любые сведения и любой контакт можно установить через социальные сети, скайп или мэйл?», — добавила Карач, отметив удобство и широкую распространённость таких программ, как Skype и наличие доступа к электронной почте даже жителей белоруской глубинки.
Карач считает, что обращение представителей белорусских НГО за грантовой поддержкой к госструктурам других государств не может являться основанием для подозрений в шипионаже. «Гранты в посольстве США получают даже государственные или полугосударственные структуры, — отметила она. — Тогда по аналогии можно привлекать к аналогичной ответственности руководство музея Марка Шагала — они не просто просили грант у посольства США, они его ещё и получили».
Как сообщало ИА REGNUM, в Витебском облсуде с 12 июня по 1 июля проходили судебные разбирательства по «делу Гайдукова». Суд проводился в закрытом режиме — в целях сохранения государственной тайны, как поясняли правоохранители. Правозащитники, в свою очередь, настаивали на открытом суде, изначально сомневаясь в том, что задержанный 8 ноября 2012 года КГБ РБ оппозиционер, работавший слесарем (по другой информации — оператором) на нефтеперерабатывающем предприятии ОАО «Нафтан» в Новополоцке и руководивший незарегистрированным «Союзом молодых интеллектуалов» мог стать шпионом, практикующим такой метод передачи агентурных данных, как закладка информации в тайник.
Фото: Alex Krum
Материалы по этой теме:
