«Смерть лидера Венесуэлы Уго Чавеса стала самым обсуждаемым политическим событием минувшей недели», — подчеркнул обозреватель Павлюк Быковский на портале TUT.BY. Однако чем вызван столь горячий интерес к этой теме именно в далёкой Беларуси? Есть ли к тому объективные предпосылки?
Политолог Юрий Чаусов в комментарии для радио «Свабода» отмечает, что у Беларуси и Венесуэлы нет общих геополитических интересов, и во внешней политике Венесуэла всегда была лишь «частью дальней дуги».
Экономическое сотрудничество аналитики тем более не склонны преувеличивать — напротив, многие высказывались, что его значимость была непомерно раздута по политическим и пропагандистским соображениям. Так, Стась Ивашкевич в «Белорусских новостях» называет это «мифом, раздутым государственными СМИ», при том, что цена венесуэльской нефти на 15% превышала российскую и «заморское сырье обходилось Минску намного дороже мировой цены».
Тем не менее, в Беларуси был объявлен аж трёхдневный траур. Хотя и неофициально. Однако флаги были приспущены, а развлекательные передачи удалены из сетки белорусских телеканалов даже 8 Марта.
В материале на «Белорусском партизане» Дмитрий Растаев подытожил то, о чём сразу заговорили люди (и в Интернете, и в жизни): «Когда умер Василь Быков, никто не объявил траур. Когда умер Владимир Мулявин, никто не объявил траур… Когда в авиакатастрофе погибла вся политическая элита Польши, Беларусь была единственной страной-соседкой, где никто не объявил траур. Когда в метро погибли люди, траур объявили всего на 1 день». И подвёл резюме уже в стихотворной форме:
«Здоровых сил и разума искусы
преодолев, живём наоборот.
Засим вовсю молитесь, белорусы,
чтобы Фидель не скис под Новый год».
Светлана Калинкина в «Народной воле» выразила крайнее недоумение: «С чего вдруг? Если мы ни по Патриарху Алексию, ни по Папе Римскому Иоанну II на государственном уровне не скорбили. И даже когда погибают собственно белорусские граждане, каждый раз непонятно — будет в стране объявлен траур или все-таки нет. Причем, чаще получается, что все-таки нет. А тут…»
Политолог Алесь Логвинец в интервью радио «Свабода» объясняет это исключительно эмоциональным фактором. «Именно у самого Лукашенко не было более близких отношений ни с каким главой государства, нежели с Чавесом, — замечает политолог. — Российские руководители, с которыми он интегрируется столько лет, смотрят на него снисходительно и свысока».
Действительно, какие-то иные объяснения отыскать в данном случае трудно. Александр Лукашенко назвал Уго Чавеса «другом и братом» — с ходу и не припомнить, кто ещё был удостоен таких слов, а тем паче слёз. Правда, личные пристрастия почему-то стали определяющими для всей Беларуси.
На лицах белорусов глубокой скорби заметно как-то не было. Интернет-опрос радио «Свабода» показал, что траур по Чавесу поддерживают всего 1,8%. Положим, аудиторию «Свабоды» в массе никак не причислишь к сторонникам действующей власти. Но вот результаты опроса портала TUT.BY: на момент написания материала, 71,34% против того, чтобы именем У.Чавеса называли улицу в Минске (за — 16,99%).
В самом деле, странно: улицы Василя Быкова в столице Беларуси нет до сих пор, а улица Уго Чавеса уже запланирована. Видимо, потому, что, будучи крупнейшим белорусским писателем современности, В.Быков не претендовал на роль «друга и брата».
Материалы по этой теме:
