«Народная газета» писала о том, что выборы в местные Советы депутатов в Беларуси пройдут не позднее 25 марта 2014 года. Сама же избирательная кампания начнется уже 23 декабря текущего года. Оставшееся время будет использовано для совершенствования избирательного законодательства на основе анализа правоприменительной практики и с учетом интересов государства и общества. Вся работа должна быть направлена на принятие мер, обеспечивающих максимальную реализацию гражданами своих избирательных прав и в то же время позволяющих противодействовать попыткам дезорганизации выборов.

Какие же новшества нас ожидают? Что изменится в плане финансирования предвыборной кампании? Когда Беларусь перейдет к голосованию по партийным спискам и будут ли на выборы приглашать наблюдателей от ОБСЕ? Об этом и многом другом во время онлайн-конференции в «Народной газете» рассказала председатель Центральной комиссии по выборам и проведению республиканских референдумовЛидия Ермошина.

Оптимальный вариант

— Лидия Михайловна, в одном из недавних своих интервью вы сказали о грядущей административной реформе. Предстоящие местные выборы, надо полагать, уже пройдут по новым правилам. А с чем связаны предложения о реорганизации сельских и поселковых Советов?

В.МИТРОХИН, Гродно

— Этот вопрос давно витает в воздухе и вновь вышел на повестку дня, когда Центральная комиссия инициировала внесение изменений в избирательное законодательство. Дело в том, что сельские Советы сегодня выполняют во многом декоративные функции. Существует также реальная проблема с кадрами на селе. Депутатами сельского Совета являются те лица, которые в силу своих должностных полномочий и так обязаны решать проблемы жизнеобеспечения сельских жителей. Это руководители местных хозяйств, лечебных учреждений, директора школ, работники сельской администрации и так далее. Поэтому тут можно говорить об экономии средств на проведение выборов. Скажем, на местных выборах 2010 года избиралось около 20 тысяч кандидатов в депутаты в 1495 местных Советах. Из них более 1300 Советов — это Советы сельского уровня, которые подлежат упразднению.

Как вы понимаете, произойдет значительное удешевление выборов, примерно на 30 процентов, поскольку отпадет необходимость в образовании 1300 территориальных избирательных комиссий. Но участковые комиссии останутся, и будут работать на избрание депутатов районных и областных Советов. Таким образом, райсоветы депутатов станут низшим звеном в законодательной вертикали власти.

— Планируются ли какие-то новшества при формировании избирательных комиссий?

— Нет, они будут формироваться по прежним правилам.

— Кстати, в оппозиции прямо признают, что они не в состоянии мобилизовать в состав избиркомов не менее трети представителей политических партий…

— Они реально смотрят на жизнь. Более того, все равно на Западе доверяют только партиям оппозиционным. Поэтому, даже если в эту треть попадут представители Аграрной или Коммунистической партий, их независимость будет подвергаться сомнению со стороны международных наблюдателей от ОБСЕ.

— Не планируется ли снизить порог явки избирателей или вообще его убрать?

А. Ф. КАПИЦА, Минск

— Такое предложение обсуждалось, но оно не нашло понимания у политического руководства страны. Тем не менее подведение итогов выборов решили упростить и перейти к принципу относительного большинства уже в первом туре. Сейчас у нас действует мажоритарная система, то есть побеждает тот кандидат, за которого проголосовало абсолютное большинство избирателей. Конечно, набрать более 50 процентов голосов очень непросто, поэтому мы предлагаем отдавать победу тому, кто уже в первом туре наберет хотя бы на один голос больше остальных. Если в данном округе выборы безальтернативные, то есть с участием одного кандидата, то, естественно, чтобы быть избранным, он должен набрать больше половины голосов избирателей. Подчеркну: это новшество касается только парламентских выборов. Выборы депутатов в местные Советы уже проводятся по этим правилам, и там, кстати, отменен порог явки избирателей. Что касается выборов Президента, здесь не меняется ничего, потому что они основаны на положениях Конституции.

— Но ведь переход на принцип относительного большинства может повлиять на легитимность выборов, поскольку наверняка будут случаи, когда кандидаты не наберут даже половины голосов…

— Борьба за подлинную чистоту хороша в идеальных условиях. Наше общество ходит на выборы и отдает свой голос очень осторожно. Поэтому давайте исходить прежде всего из необходимости получения результата.

Что такое хорошо и что такое плохо?

— Ряд рекомендаций ОБСЕ по совершенствованию избирательного законодательства были учтены еще в 2009 году. Нынешние предложения тоже учитывают замечания этой организации. Однако складывается впечатление, что чем больше идем навстречу, тем больше к нам претензий. Почему так получается и когда наступит тот момент, когда Запад положительно оценит нашу избирательную кампанию?

В. ЛИСИЦА, Брест

— Это, наверное, вопрос к ОБСЕ. Вообще, если ориентироваться на прошлогодние парламентские выборы, то серьезных замечаний и рекомендаций в их отчете почти нет. Очень много предложений и замечаний общего характера. Например, чтобы СМИ не давали преимущества никому из кандидатов от партий. Но это ведь общий принцип проведения выборов.

Тем не менее впервые они добрались до Центральной комиссии и в открытую предлагают изменить полномочия Президента в формировании ЦИК. Но это уже вмешательство в Конституцию, а не в избирательный закон, данные нормы могут быть изменены только по решению республиканского референдума.

— Претензии ОБСЕ предъявляет не только к Беларуси, но и к другим странам, в том числе к России и Казахстану. По этому поводу Назарбаев даже предложил не приглашать на выборы наблюдателей от ОБСЕ. Может, и вправду попробовать пойти на такой шаг? Россия, кажется, тоже не приглашает?

— Приглашает, но она обладает возможностями регулировать количественный состав миссий. Думаю, вопрос не только в этом. ОБСЕ сегодня находится в кризисе, у нее явные проблемы и с финансированием, и с кадрами. Об этом говорит и тот факт, что впервые на предыдущих парламентских выборах у нас работала столь небольшая миссия наблюдателей — всего порядка 300 человек. Причем их уже не очень интересует предвыборный период. Они убедились, что у нас комиссии работают грамотно, созданы все условия для выдвижения кандидатов, появились те же пикеты. Они контролируют только то, в чем видят недостатки. Все происходившее до начала подсчета голосов на сто процентов получало оценку “хорошо” или “отлично”. А вот 37 процентов того, что было после 20 часов, получило оценку “плохо”. Но 63 процента все равно оценено позитивно.

— То есть мы намерены приглашать их и дальше?

— Ну если страны — участники ОБСЕ убедили даже государства старой Европы и США пускать к ним наблюдателей, то нам было бы нелогично взять и отказаться. К тому же, я думаю, оценка выборов связана не с этим. После свержения Милошевича парламентские выборы в Сербии проходили без всякого национального законодательства, исключительно по инструкции ОБСЕ. Тем не менее эти выборы были признаны свободными и демократичными. О чем тут еще говорить.

— С какими предложениями и замечаниями ОБСЕ вы никогда не согласитесь принципиально и почему? Почему если власть, Центризбирком так уверены в честности и открытости выборов, нельзя хотя бы раз позволить международным наблюдателям непосредственно присутствовать при подсчете голосов?

Макс, Гродно

— Они и так имеют такую возможность.

— Ну, может, они хотят стоять непосредственно у стола и реально видеть бюллетени?

— А это пусть договариваются с комиссией. Я не возражаю. Но вот с чем я действительно не могу согласиться, так это с требованием, что итоги выборов можно оспорить в судебном порядке. Судебная тяжба всегда связана с состоянием неопределенности, которое может длиться неизвестно сколько и обязательно влечет за собой состояние нестабильности. Но именно после выборов общество нуждается в стабильности более чем когда-либо. Поэтому я никогда не пойду на то, чтобы создать своими руками условия для какой-нибудь “оранжевой” весны, осени или зимы.

О политической целесообразности и общественном доверии 

— Одна из наших проблем — слабая партийная система. Да и как могут партии развиваться при мажоритарной системе? Может, пора и нам перейти к пропорциональной или смешанной системе? Не обсуждается ли этот вариант хотя бы в порядке эксперимента?

Д. А. КЛИМОВИЧ, Витебск

— Нет, не обсуждается. Мы не можем этого сделать даже в порядке эксперимента, потому что для этого надо менять Конституцию. У нас все избранные депутаты должны быть равны, не может один депутат быть отозван, а другой нет. Но я лично сторонник пропорциональной системы, поскольку она способствует развитию политических партий. Хотя, конечно, многое зависит от личностей, и смена партийных лидеров сразу сказывается на работе партии. То есть они либо затухают, либо, наоборот, у них появляется новая жизнь.

Кадры решают все, но стимулировать партии необходимо. Люди никогда не делают то, что им невыгодно. А выгодно им участвовать в выборах только в том случае, если у них есть гарантии попасть в большую политику, в том числе через включение в партийные списки.

— Сколько времени, на ваш взгляд, может понадобиться для перехода на пропорциональную систему?

— Видите ли, общество никогда добровольно к этому не придет. Этого не произошло нигде, за исключением, наверное, тех стран, где партийные системы уже существуют 200—300 лет. Общество всегда выступает за то, чтобы имели место персональная ответственность и персональный выбор. Если даже сегодня провести референдум, то не менее 90 процентов избирателей выскажется за сохранение мажоритарной системы. Поэтому здесь дело политического выбора. Все зависит от того, какое решение будет принято на уровне тех лиц, которые определяют политику страны. И если мы все-таки сделаем этот шаг, я не уверена, что в ближайшее десятилетие голосование по партийным спискам будет пользоваться популярностью у людей. К слову, в Украине избиратели потребовали возврата к мажоритарной системе, упраздненной с 2000 года, и там частично ее ввели. Те же самые тенденции наблюдаются в России. В целом, если мы рассматриваем этот вопрос с точки зрения политической целесообразности, тогда без создания групп профессиональных политиков не обойтись. Если брать за основу принцип общественного доверия, то предпочтительнее мажоритарная система.

— В новом законопроекте о политических партиях и общественных объединениях предусматривается, что если политическая партия, общественное объединение или их союз не предоставляют ежегодную информацию о своей работе в соответствующие органы, то это может быть основанием для их ликвидации. Как вы относитесь к данной формулировке?

П. Ю., Бобруйск

— В целом положительно, потому что любая деятельность должна быть контролируемой. Мы, например, очень жестко проверяем порядок выдвижения кандидатов от трудовых коллективов или путем сбора подписей. В то время как политическая партия выдвигает своих кандидатов весьма упрощенным методом, имея огромные преференции, преимущества по отношению к остальным субъектам. Если она поставлена в столь привилегированное положение, то должна ежегодно доказывать, что является политической силой, а не некой группировкой очень узкого круга лиц, которые между выборами не ведут никакой деятельности, возможно, используют иностранные средства и даже не имеют необходимой для партии численности. И я не вижу ничего плохого, если Минюст будет все это проверять. Что касается общественных объединений, то они у нас все участвуют и будут участвовать в выборах только на уровне выдвижения представителей в составы избиркомов и для наблюдения за выборами.

— Самым любопытным моментом готовящихся изменений стала возможность преобразования общественного объединения в политическую партию. В стране сегодня более двух тысяч общественных организаций. На ваш взгляд, многие ли из них захотят воспользоваться такой возможностью?

М. В. КОСТЕНКО, Орша

— Думаю, что нет. Во-первых, многие к этому просто не готовы, ведь партия предполагает членство в ней только совершеннолетних граждан и только имеющих белорусское гражданство. В ряды общественного объединения могут вступать любые лица, проживающие на территории Беларуси, в том числе и несовершеннолетние.

Во-вторых, ряд общественных объединений, особенно гуманитарного профиля, имеют определенные зарубежные преференции. Пусть не в виде прямых инвестиций, но за счет возможности направлять своих членов на отдых или на учебу за рубеж за средства принимающей стороны. У партий такой возможности нет.

Наконец, в случае преобразования объединения в партию они резко потеряют в членстве, потому что большинство граждан просто не готовы или не хотят становиться членами партий. Вообще на сегодняшний день я назвала бы одно общественное объединение, которое готово стать политической партией, — “Белая Русь”.

— На совещании у Президента в числе прочих обсуждалась возможность предоставить общественным объединениям право выдвигать кандидатов в депутаты. Но эту инициативу не поддержали. В чем, на ваш взгляд, ее плюсы и минусы?

Н. КРУЧИНА, Минск

— Сразу скажу, это была моя личная инициатива. Ко мне обращается на личном приеме достаточно много граждан с жалобами на то, что с каждым годом выдвинуться кандидатом в депутаты становится все тяжелее, если ты не член партии. Граждане неохотно ставят свои подписи, не пускают в квартиры членов инициативных групп и так далее. Выдвижение в трудовом коллективе тоже вызывает ряд проблем и с кворумом, и с надлежащим проведением собрания, причем сам кандидат никак не может на это повлиять, потому что вынужден полагаться на администрацию данного учреждения. А она не всегда добросовестно организует эти процедуры. Причем рассказывали все это люди весьма достойные, которые имели все шансы для избрания. Именно поэтому возникла идея разнообразить имеющиеся способы выдвижения дополнительным, который даст возможность выдвигаться по-настоящему сильным кандидатам, но не состоящим в партии. Это сделало бы избирательную кампанию более состязательной и зрелищной.

Отмечу, что Центральная комиссия от этого получила бы сплошную головную боль, как и Министерство юстиции. Общественных объединений у нас гораздо больше, чем партий, и, естественно, в случае выдвижения ими своих представителей в кандидаты появились бы дополнительные проблемы в плане контроля.

Но моя инициатива не была поддержана на том основании, что сложившийся механизм выдвижения кандидатов нареканий не вызывает. Иногда просто предлагается уменьшить количество подписей в поддержку выдвигаемого лица. Но если говорить о 64 тысячах избирателей на округ, то собрать тысячу подписей не такая уж и проблема.

Право на информацию

— Какие изменения планируется внести в правила проведения дебатов? Надоело уже слушать голое критиканство, общие слова о том, как должно быть, и так далее. Хочется разумных альтернативных предложений: что и, самое главное, как делать? А этого нашим кандидатам очень не хватает…

Лилия КУЗЬМИЧ, Гомель

— Кандидаты — это отражение нашего общества. Как мы умеем мыслить, так мыслят и они. Что же касается дебатов, то надо понимать, что на прошлогодних парламентских выборах они проходили впервые. Давайте поживем, посмотрим… Думаю, что со временем кандидаты станут подходить более ответственно к предвыборной борьбе и мы услышим более интересные дискуссии. Кстати, у нас есть предложение по этому поводу. Мы собираемся заложить такое правило, что не менее двух третей предвыборного выступления кандидатов, по крайней мере, тех выступлений, которые предоставляет им государство за бюджетные средства, должна составлять программа его будущей деятельности. Пока же у оппозиционных партий только один лозунг и одна идея, а тексты написаны словно под копирку, меняется лишь картинка с кандидатом.

— Что изменится в плане финансирования предвыборной кампании?

Георгий Иванович, Жлобин

— Мы предлагаем, чтобы агитационные листовки и плакаты кандидаты оплачивали за счет личных средств, а не бюджета. Это решит и проблему избирательного залога. Ведь очень многие предлагают его ввести, чтобы исключить появление несерьезных кандидатов, которые призывают к бойкоту выборов или снимают свои кандидатуры в самый ответственный момент. Человек, который внес для участия в выборах свои кровные, естественно, будет идти до конца. А высвобождаемые бюджетные средства надо передать избирательным комиссиям, чтобы они подготовили информационный материал и вбросили его в почтовый ящик каждого избирателя. У нас очень много претензий от людей, особенно по большим городам, по Минску, о том, что листовки до них не доходят и избиратели не знают даже пофамильно кандидатов по своему округу. Коль сами кандидаты в большинстве своем показали свое нежелание работать с избирателями, пусть за них это делают комиссии. По крайней мере, там будет объективная информация о каждом кандидате в полном объеме, в том числе сведения о всех судимостях, как погашенных, так и непогашенных. Кстати, эта позиция прописана, например, в законодательстве Литвы. Избиратель вправе знать, кто перед ним, что он предлагает, на какие средства живет и так далее.

— Если кандидату придется самому собирать свой личный избирательный фонд, не получится ли так, что больше шансов на победу будут иметь толстые кошельки, а простой врач или учитель изначально обречен на поражение?

— Думаю, это популистский взгляд. Во-первых, максимальные размеры фондов будут ограничены. Во-вторых, если ты врач, и у тебя нет ни денег, ни команды, то, может, рановато тебе еще участвовать в выборах. У человека пусть бедного, но достойного всегда найдется группа поддержки.

— А каким будет максимальный размер фондов?

— Мы предлагаем увеличить его для кандидатов в президенты с 3000 базовых величин до 15 000 базовых величин. Для кандидатов в депутаты — с 1000 до 3000 базовых величин (то есть с нынешних 100 миллионов до 300 миллионов рублей. — Прим. ред.).

— Предвыборная агитация и программа некоторых кандидатов порой сводится к одному слову — бойкот. Кому и где по новым правилам разрешат выступать с такими призывами и вообще разрешат ли?

Татьяна, Минск

— Мы, наверное, пойдем по пути запрета такого рода призывов. В настоящее время начата работа по присоединению к Конвенции СНГ о стандартах свободных демократических выборов. Там прямо указано, что запрещается деятельность, ставящая своей целью противодействие выборам. И, скорее всего, эта фраза перейдет в наш закон. К слову, на Западе вообще даже речь не идет о бойкотировании. Это нонсенс, ведь там люди вкладывают собственные деньги в свою предвыборную борьбу, да и какой спонсор даст кандидату деньги, если он будет призывать к бойкоту. Собственный имидж дороже, а он складывается, в том числе и из уважения к закону, к выбору избирателей.

Делу время…

— По долгу службы вам приходилось наблюдать за выборами во многих странах. У кого и что мы могли бы позаимствовать в плане проведения избирательной кампании?

Ирина, Молодечно

— А мы и берем многое из опыта других стран. Наверняка что-то перенимают и у нас. Достаточно сказать, что идея сформировать Избирательный кодекс у нас появилась после того, как подобные документы появились в Армении и Молдове. Хотя, признаюсь, я с самого начала была против Избирательного кодекса и участвовала в его разработке только потому, что таково было служебное задание. На мой взгляд, отдельные законы все-таки лучше, поскольку с ними работать проще.

— Видели вас на днях на Минский международной книжной выставке. Интересно, какую литературу предпочитает читать глава Центризбиркома?

В. ЩЕГЛОВ, Минск

— Мне нравится мемуарная литература, однако я противник всего военного и биографии военачальников не читаю. Вообще я не люблю войну, смерть, насилие, не читаю книги и не смотрю фильмы на эти темы. Обожаю мировую классику второй половины XIX — первой половины XX века.

— О чем вы больше всего сожалеете за время пребывания в должности председателя ЦИК?

— Об утерянной свободе. Свободе быть самой собой и просто даже спокойно побродить по магазинам.

— В Год бережливости много дискуссий вокруг доходов и расходов чиновников. Если не секрет, какую зарплату получает сегодня председатель ЦИК?

Егор, Могилев

— Это не секрет. Зарплата у меня примерно такая же, как у депутата Палаты представителей: чистыми в месяц выходит 10,5 миллиона рублей. Есть еще пенсия — около двух миллионов рублей.

— Сейчас обсуждается оптимизация госаппарата. В Центризбиркоме не планируется никаких реформ?

— Вместе со мной в ЦИКе работает всего десять человек. Ни в одной стране такого нет. Даже в крохотной Молдове или Армении в центризбиркомах работают по 40—45 человек. Так что говорить о каком-либо сокращении или расточительности наших сотрудников не приходится.

tut.by