Созданный в рамках в рамках Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW), и подготовленный Ольгой Карач и Международным центром гражданских инициатив «Наш Дом», Беларусь для сессии ООН в Женеве

Введение

Данный альтернативный доклад подчеркивает систематическую и институционализированную дискриминацию в отношении женщин в Беларуси, несмотря на ратификацию государством Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW) 4 февраля 1981 года. Действия и политика беларуского правительства свидетельствуют о массовых нарушениях положений Конвенции, подрывая основные права и свободы женщин. В докладе рассматриваются гендерные репрессии, насилие, санкционированное государством, принудительный труд и общественные нормы, которые способствуют сохранению неравенства. Приводятся конкретные примеры того, как женщины маргинализируются, подвергаются унижению и лишаются голоса.

Патриархальная структура беларуского общества усугубляет гендерное неравенство и позволяет режиму использовать эти диспропорции в качестве инструментов контроля. Женщины непропорционально часто становятся мишенью за свою политическую активность, сталкиваются с систематической экономической и социальной дискриминацией и подвергаются государственным практикам, нарушающим их автономию и достоинство. Международное сообщество должно привлечь Беларусь к ответственности за эти нарушения и обеспечить защиту прав женщин в стране. В данном докладе приводятся конкретные примеры дискриминации, которые сопоставлены со статьями CEDAW, нарушаемыми в Беларуси.

Материалы для данного доклада в основном были собраны на русском и беларуском языках; сам доклад написан на английском языке и будет переведен на русский язык для дальнейшего распространения в Беларуси и регионе.

Источниками данных, лежащих в основе данного доклада, являются изученные случаи, сообщения в СМИ, личный опыт некоторых членов задействованных и партнерских организаций, а также беседы и интервью с политически и социально активными женщинами, которые подверглись полицейскому или государственному насилию в результате своей активной деятельности.

Сбор данных и анализ случаев, кратко представленных в этом докладе, находятся в процессе работы; представленная информация является промежуточным результатом некоторых текущих проектов. Поэтому данный альтернативный доклад не следует рассматривать как исчерпывающий.

Краткое резюме

Этот теневой отчет не ставил своей целью анализировать и представить все вопросы гендерного равенства в Беларуси. Следовательно, его следует рассматривать как дополнительный документ к отчету страны и к другим теневым отчетам.

Отчет сосредоточен на двух основных проблемах.

Первая проблема — это систематическая законодательная дискриминация женщин в Беларуси, которая включает в себя законодательную депривацию питания женщин по гендерному признаку, усиленный контроль государства над репродуктивным здоровьем женщин и, как следствие, ограниченный доступ к автономии, профессиональной мобильности и экономическим возможностям. Под прикрытием «государственной заботы о женщинах» скрывается явная форма экономической дискриминации, ограничивающая права женщин на равенство в трудовой сфере. В Беларуси единственным механизмом защиты женщин от насилия в семье является обращение за помощью в государственные учреждения, которые сами известны своим насилием против женщин. В результате женщины вместо защиты часто сталкиваются с дополнительным наказанием со стороны государства за обращение за помощью. Такие наказания могут включать экономические санкции в отношении семейного бюджета, лишение детей из семьи и другие формы запугивания.

Второй аспект фокусируется на «публичном» насилии против политически и социально активных женщин, совершаемом представителями государства, такими как полиция, госслужащие, чиновники или другие лица, обладающие властью и представляющие различные государственные органы. Это насилие варьируется от физического до психологического, а целью таких актов является манипулирование, наказание или дисциплинирование женщин, которые открыто защищают свои права, права своих детей или тех, кто активно участвует в социальной и политической жизни. Другими словами, это насилие направлено на то, чтобы помешать женщинам участвовать в общественной жизни или выражать свое мнение по поводу социально-политической ситуации в их сообществе и в стране. Выжившие после насилия со стороны государства пережили побои, угрозы изнасилования, незаконное и насильственное помещение в психиатрические учреждения, угрозы и/или попытки лишения родительских прав и изъятия детей, экономическое давление в виде штрафов и увольнений с работы, а также давление на их родственников и близких. Они также сталкивались с домогательствами, клеветой и кампаниями по дискредитации в государственных СМИ. Зафиксированы систематические нарушения прав женщин, говорящих по-беларуски, а также попытки подавить культурную идентичность беларуских женщин.

Статья 2 – Обязательства по ликвидации дискриминации

Государственная гендерная дискриминация женщин в Беларуси представляет собой дискриминацию, как это определено в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW).

В Беларуси на законодательном уровне существует серьезное ограничение питания для работающих женщин. В контексте патриархальных норм и ценностей беларуского общества от женщин ожидается, что они будут не только выполнять домашние обязанности, ухаживать за детьми и пожилыми родственниками, но и работать полный рабочий день наряду с мужчинами. Однако особенные потребности женщин во время беременности и послеродового восстановления, не учитываются в беларуском законодательстве, что указывает на то, что эти социальные группы женщин рассматриваются как второстепенные для беларуского государства.

В Беларуси до сих пор существует стереотип, что единственная потребность женщины – это быть влюбленной, видеться со своим партнером и заботиться о нем, как будто это заменяет правильное питание. К сожалению, похоже, что этот стереотип проник и в законодательную практику, о чем свидетельствует Постановление № 666 Совета Министров Республики Беларусь от 9 октября 2023 года «О внесении изменений в Постановление № 637 Совета Министров Республики Беларусь от 9 ноября 2021 года»¹.

Если сравнить продуктовые рационы, определенные в потребительских корзинах для трудоспособного мужчины, трудоспособной женщины и детей (6-18 лет), становится очевидным, что пищевые нормы не равны. В ряде случаев беларуское государство предполагает, что полностью занятые женщины нуждаются в меньшем количестве пищи, чем дети в возрасте всего шести лет.

Вот несколько примеров, иллюстрирующих это.

Эта таблица демонстрирует, что женщинам, особенно работающим, выделяется меньше ресурсов, чем мужчинам и даже детям. Неравные законодательные решения, касающиеся распределения питания и других потребностей, – это лишь одна из форм санкционированной государством дискриминации, которая влияет на самостоятельность, здоровье и экономическое равенство женщин.

Эта системная дискриминация женщин, особенно в таких областях, как питание и репродуктивное здоровье, отражает обесценивание роли женщины в беларуском обществе, а также сохраняющиеся патриархальные нормы, влияющие на законодательные решения.

Также стоит отметить неадекватность других государственных норм в Постановлении Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь № 2 от 10 января 2020 года, которые не учитывают реальные потребности беларуских женщин и девочек.

Вот как можно представить в таблице информацию о некоторых государственных нормах одежды, белья, обуви для женщины в возрасте от 18 до 30 лет и девочки в возрасте от 3 до 6 лет:

Минимальная заработная плата в Беларуси рассчитывается на основе минимальной потребительской корзины, и в результате этих гендерных перекосов в Беларуси существует значительный скрытый разрыв в заработной плате между женщинами и мужчинами.

• Недостаток питания женщин и девочек-заключенных в Беларуси.

25 марта 2021 года Совет Министров Республики Беларусь принял постановление № 169 «Об установлении норм питания и личной гигиены для отдельных категорий граждан»². Настоящее постановление регламентирует нормы питания осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, тюрьмах, центрах временного содержания и реабилитационных центрах, подведомственных Министерству внутренних дел Российской Федерации.

Установленные нормы питания для женщин и девочек-заключенных вызывают серьезные сомнения в их достаточности для удовлетворения основных пищевых потребностей. Более того, в некоторых случаях установленный рацион для женщин даже ниже, чем для мужчин. Например, если мужчинам полагается 250 граммов хлеба из смеси ржаной и пшеничной муки в день, то женщины получают только 150 граммов.

Ежедневная норма питания для женщин и девочек-заключенных в Беларуси:

• 90 граммов мяса

• 60 граммов рыбы с головой

• 25 граммов птицы

• 500 граммов картофеля

• 230 граммов корнеплодов (лук, морковь, свекла)

• 20 граммов свежих овощей (огурцы, помидоры, зелень)

• 200 граммов круп

Кроме того, женщинам и девочкам-заключенным разрешено только три куриных яйца в неделю. В меню не включены фрукты, орехи, бобовые и молочные продукты, что приводит к сильному дисбалансу рациона и дефициту основных питательных веществ.

Дополнительные льготы для несовершеннолетних девушек (заключенных до 18 лет)

Для несовершеннолетних девочек предусмотрены немного лучшие условия, включая дополнительную ежедневную норму:

• 10 граммов сахара

• 30 граммов масла

• 40 граммов творога

• 125 миллилитров молока

• 50 граммов мяса

Кроме того, несовершеннолетним девочкам разрешено пять куриных яиц в неделю.

Хотя существуют некоторые дополнительные положения для заключенных с ограниченными возможностями, беременных женщин, кормящих матерей, людей, живущих с ВИЧ, и больных диабетом, этих мер все равно недостаточно для поддержания хорошего здоровья.

Отсутствие фруктов, бобовых и молочных продуктов, а также ограниченные порции белка и свежих овощей подчеркивают неадекватность этих норм питания. Это еще больше усугубляет проблемы с физическим и психическим здоровьем, с которыми сталкиваются женщины-заключенные в Беларуси.

Гигиенические условия для женщин и девушек-заключенных в Беларуси

Постановление также устанавливает нормы средств гигиены для женщин-заключенных, которые включают:

• 200 граммов хозяйственного мыла в месяц

• 100 граммов туалетного мыла в месяц

• 25 метров туалетной бумаги в месяц

• 10 санитарных прокладок в месяц

Для сравнения, гинекологи рекомендуют менять гигиенические прокладки каждые 3-4 часа в первые дни менструации, то есть 10 прокладок хватит всего на два дня. Однако, по имеющимся данным, женщины в беларуских тюрьмах зачастую не получают даже базовых средств гигиены, предусмотренных этими минимальными стандартами.

Эти лишения в сочетании с неадекватным питанием свидетельствуют о систематическом пренебрежении и дискриминационном обращении с женщинами и девочками в местах лишения свободы в Беларуси.

Статья 3 – Участие женщин в политической и общественной жизни страны

Действия государства активно препятствуют участию беларуских женщин в политической и общественной жизни и доступу к равным возможностям.

• Женские организации сталкиваются со значительными препятствиями при регистрации и работе, что ограничивает их возможности по отстаиванию гендерного равенства и защите прав женщин.

В настоящее время в Беларуси ликвидирована государственная регистрация всех независимых женских неправительственных организаций, занимающихся защитой прав женщин в различных секторах.

Кроме того, сотрудники женских организаций подвергались различным формам давления, включая обыски в домах и офисах, конфискацию оборудования, носителей информации и документов, опечатывание офисов, вызовы на допросы и разъяснительные беседы, аресты сотрудников, угрозы со стороны правоохранительных органов, дискредитацию в СМИ, блокировку сайтов, отказ в регистрации проектов, принуждение к самоликвидации. Среди других форм давления – проверки Департамента по гуманитарным вопросам Администрации Президента РФ, МЧС; аресты или блокировка счетов; запросы информации от финансовых органов; финансовые проверки налоговой службы, Департамента финансовых расследований (ДФР), Комитета государственного контроля (КГК); давление со стороны КГБ на владельцев недвижимости, предоставляющих юридические адреса для регистрации женских организаций.

На усиление репрессий против гендерных организаций и женщин-активисток повлияло растущее женское движение в Беларуси и активное участие женщин в политических и избирательных процессах, особенно в роли членов и лидеров кампаний оппозиционных кандидатов (Вероника Цепкало, Мария Калесникова), сборщиков подписей, организаторов информационных пикетов, независимых наблюдателей на выборах, участников протестных акций, включая массовые женские марши, цепи солидарности, женские акции с участием студентов, пенсионеров, врачей, учителей и других специалистов. В этих протестных акциях также приняли участие многодетные матери, традиционно считающиеся группой поддержки Александра Лукашенко.

Члены женских организаций также активно оказывали помощь другим женщинам, ставшим жертвами политических репрессий: доставляли продуктовые посылки, оказывали психологическую поддержку, помогали эвакуироваться из страны и оформлять эвакуационные документы. Эти действия вызвали раздражение со стороны государственных органов и различных институтов, которые предприняли все возможные меры для демонтажа институционализации и структурирования беларуского женского движения, в первую очередь направленные против женских организаций. Так, 14 июля 2021 года решением Октябрьского районного суда Витебска была ликвидирована и запрещена к деятельности Витебская женская культурно-просветительская организация «Гендерный ответ».

4 января 2022 года был принят Закон Республики Беларусь № 144-З «О внесении изменений и дополнений в кодексы», который вступил в силу 22 января 2022 года. Согласно этому закону, в Уголовном кодексе восстанавливается статья 193-1, предусматривающая уголовную ответственность за незаконную организацию общественных объединений, религиозных организаций и фондов или участие в их деятельности.

Это означает, что членам беларуских женских организаций, которые были ликвидированы или запрещены в Беларуси, грозит штраф, арест или тюремное заключение сроком до двух лет³.

• Публичные угрозы расправы, публикация в государственных СМИ «расстрельных списков» с перечислением известных правозащитниц и активисток, а также причисление правозащитниц к «лицам, причастным к террористической деятельности», за что в Беларуси предусмотрена смертная казнь.

6 августа 2022 года в главной государственной газете «Беларусь сегодня» один из самых известных беларуских государственных пропагандистов Андрей Мукавозчик опубликовал статью «Расстрельные списки», в которой перечислил известных беларуских женщин, активно борющихся за права женщин, в том числе правозащитницу Ольгу Карач и одного из лидеров женского протестного движения Веронику Цепкало. Мукавозчик заявил, что они должны быть казнены «немедленно, без лишней жалости» за то, что были единогласно избраны членами Совета Форума демократических сил, и сообщил о существовании «расстрельных списков» активисток и правозащитниц, выступающих против беларуских властей⁴.

Создание публичных «расстрельных списков» беларуских женщин-правозащитниц и активисток с указанием тех, кто должен быть казнен за свою активность, напоминает «расстрельные списки» сталинской эпохи в СССР – предварительные списки лиц, приговоренных Военной коллегией Верховного суда к различным мерам наказания (прежде всего к расстрелу), которые первоначально утверждались Сталиным и его ближайшими соратниками. Истоки этого упрощенного «списочного» метода наказания можно проследить в Постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 года. Согласно этому постановлению, расследование дел о террористических организациях и террористических актах должно было проводиться ускоренно (в десятидневный срок), судебные заседания проводились без участия сторон и вызова свидетелей, апелляции и ходатайства о помиловании не допускались. Смертные приговоры должны были приводиться в исполнение в тот же день. Упрощенный порядок» требовал обязательного предварительного утверждения Политбюро ЦК ВКП(б), оформленного специальным постановлением.

В связи с существующими «расстрельными списками» женщин-правозащитниц и активисток важно отметить включение их в списки «лиц, причастных к террористической деятельности», что также напрямую отсылает к расстрельным спискам сталинской эпохи по «упрощенной процедуре».

Например, 3 сентября 2021 года правозащитница Ольга Карач, руководитель Международного центра гражданских инициатив «Наш дом», была внесена беларуским КГБ в «Список лиц, причастных к террористической деятельности» под номером 773⁵.

В настоящее время 29 беларуских женщин – правозащитницы, юристы, защитники прав животных, феминистки, гражданские активистки, медиа-блогеры и независимые журналисты – включены в список «лиц, причастных к террористической деятельности», который составляется КГБ, одним из крупнейших репрессивных органов беларуского правительства, преследующим инакомыслящих женщин и независимых журналистов. Ни одна из этих женщин не участвовала в насильственных действиях, все они находятся в открытой оппозиции к Александру Лукашенко и известны своим участием в общественной и политической жизни Беларуси.

Хотя в статье 59 Уголовного кодекса Беларуси указано, что смертная казнь не применяется к женщинам, обнародование «расстрельных списков» правозащитниц, официально обвиненных в терроризме, позволяет предположить, что неприменение смертной казни к женщинам в Беларуси – особенно к тем, кто выступает против беларуских властей и активно занимается правозащитной деятельностью, – может быть пересмотрено беларускими властями. Подобные публикации «расстрельных списков» женщин-правозащитниц и активисток могут быть формой подготовки общественного мнения в Беларуси.

• Массовое клеймение женщин-правозащитниц, активистов и журналистов как экстремистов

Повсеместное причисление женщин-правозащитниц, активисток и журналистов к экстремистам, а также причисление организаций, отстаивающих права женщин, к экстремистским структурам стало мощным инструментом репрессий в Беларуси.

14 мая 2021 года был подписан новый закон «О внесении изменений в законодательство о противодействии экстремизму», который вступил в силу 14 июня 2021 года. Позже, 15 октября 2021 года, Совет министров Республики Беларусь принял постановление № 575 «О мерах по противодействию экстремизму и реабилитации нацизма». В течение 2021 года в Уголовный кодекс Республики Беларусь несколько раз вносились изменения, направленные на борьбу с действиями, которые в соответствии с беларуским законодательством считаются экстремистскими. Например, 31 декабря 2021 года вступили в силу изменения в статью 361, предусматривающие уголовную ответственность за призывы к ограничительным мерам (санкциям)⁶⁷.

Эти законодательные изменения значительно расширили определение «экстремизма» и «экстремистской деятельности». Также было введено расплывчатое и слишком широкое определение понятия «экстремистская организация». Согласно новому закону, к «экстремистским» организациям относятся не только те, кто занимается «экстремистской» деятельностью или финансирует ее, но и те, кто поддерживает такую деятельность иными способами или признает возможность ее осуществления в своей деятельности. Закон также вводит понятие «экстремистские формирования», которые отличаются от «экстремистских организаций» тем, что не имеют регистрации и могут быть признаны «экстремистскими» во внесудебном порядке Министерством внутренних дел или Комитетом государственной безопасности (КГБ).

Министерство внутренних дел отвечает за ведение списка организаций, формирований и лиц, связанных с экстремистской деятельностью.

Широкие и неоднозначные определения в законодательстве об экстремизме означают, что стандартная деятельность женских организаций, такая как представление теневых отчетов в CEDAW, проведение мониторинга нарушений прав женщин и девочек, распространение информации через веб-сайты и социальные сети, образовательная работа и международная адвокация, может быть признана незаконной и отнесена к экстремистской деятельности.

Например, беларуская правозащитница Ольга Карач, а также ее социальные сети, сайт, каналы на YouTube и связанные с ними организации 19 раз были названы в Беларуси «экстремистскими». Согласно беларускому Уголовному кодексу, за «экстремизм» ей грозит до семи лет лишения свободы. 1 ноября 2024 года Ольга Карач была признана экстремистски настроенным лицом и лишена права проходить военную службу в течение 17 лет.

Члены женских организаций, лишенных регистрации и признанных экстремистскими в Беларуси, рискуют быть привлеченными к уголовной ответственности по статье 423.1 Уголовного кодекса в случае отказа прекратить свою правозащитную и адвокатскую деятельность. Данная статья предусматривает уголовную ответственность за невыполнение решений о признании организации, деятельности или приостановлении деятельности иностранных (находящихся в изгнании) или международных организаций. Женщинам, признанным виновными по этой статье, грозит наказание от штрафа до лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, арест, ограничение свободы на срок до трех лет или лишение свободы на тот же срок, что может сочетаться с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

• Женщины часто становятся мишенью за свое политическое инакомыслие в результате действий, направленных на их унижение, блокирование и унижение.

Женщины, участвующие в политической и общественной жизни, подвергаются тем же репрессиям, что и мужчины, включая аресты, задержания, длительное содержание под стражей без связи с внешним миром, когда они проводят годы в изоляции без общения с семьей и адвокатами, телефонных звонков или возможности получать продовольственные посылки. Они подвергаются различным формам пыток, лишаются медицинской помощи и подвергаются угрозам сексуального насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов. Эти действия нарушают их человеческое достоинство и направлены на максимальное унижение.

Во время содержания под стражей женщин избивают, душат, заставляют лежать на земле и при этом крепко сковывают наручниками. Женщинам, страдающим хроническими заболеваниями, такими как диабет или псориаз, часто отказывают в необходимых лекарствах, что приводит к дальнейшему ухудшению их здоровья.

Формы пыток и жестокого обращения в беларуских тюрьмах многочисленны, и для их исчерпывающего описания потребовался бы отдельный доклад. Ниже мы приводим наиболее вопиющие случаи жестокого обращения с женщинами-политзаключенными:

• Биологический терроризм против женщин-политзаключенных

Одна из глубоко тревожных практик заключается в том, что больных заключенных – с инфекционными заболеваниями, такими как COVID-19, ВИЧ или туберкулез, – помещают в камеры со здоровыми заключенными, намеренно подвергая их опасным для жизни заболеваниям. Как минимум одна смерть женщины, участвовавшей в протестах 2020 года, была задокументирована как результат такой практики.

• Нарушения, связанные с гендерными особенностями

Женщины в заключении подвергаются дополнительному гендерному насилию и унижающему достоинство обращению, включая:

• Воздействие экстремальных погодных условий: Некоторых женщин в качестве наказания раздевали догола и оставляли на улице при низких температурах, что приводило к тяжелым заболеваниям. Другие сообщают, что их часами держат в клетках на открытом воздухе в суровых погодных условиях.

• Сексуализированное насилие и домогательства: Женщины-заключенные часто подвергаются инвазивным и унизительным обыскам с раздеванием во время менструации, включая осмотр полостей тела. Женщины сообщают, что их заставляют садиться на корточки и раздвигать ягодицы в обнаженном виде, при этом по их ногам заметно течет кровь, что усиливает их унижение.

• Во время арестов и задержаний женщины-активистки часто сообщают о сексуальных домогательствах со стороны мужчин-сотрудников правоохранительных органов, включая ощупывание и угрозы изнасилования. Такие угрозы используются в качестве психологической пытки, чтобы заставить женщин подписать инкриминирующие документы или дать ложные признания.

• Отказ в гигиене и предметах первой необходимости:

  • Женщинам, находящимся в заключении, отказывают в медицинской помощи и основных средствах гигиены, особенно во время менструации. Доступ к средствам гигиены часто закрыт.

  • В таких элементарных вещах, как мыло, туалетная бумага и вода для мытья, регулярно отказывают. Женщины прибегают к использованию влажных салфеток, которые стирают и используют повторно.

  • Доступ к душевым сильно ограничен. Несмотря на законодательные гарантии принятия душа хотя бы 15 минут в неделю, женщины сообщают, что им неделями не разрешают мыться. Многие вынуждены спать без матрасов и постельных принадлежностей.

Психологическое и эмоциональное насилие

• Женщины-заключенные подвергаются серьезному эмоциональному и психологическому насилию:

• Их заставляют подписывать ложные признания или давать показания, уличающие самих себя, под давлением. Тем, кто сопротивляется, угрожают дальнейшим наказанием или более суровыми условиями содержания.

• Угрозы в адрес членов семьи – обычное явление, усиливающее давление с целью заставить их сотрудничать.

• Общение с близкими часто запрещено, включая запрет на телефонные звонки, посещения и посылки с едой.

• Религиозная практика также ограничивается. Охранники конфисковывают христианские кресты, запрещают религиозную литературу, например Библии, и не позволяют женщинам соблюдать религиозные обряды. Доступ к священнослужителям часто закрыт

• Применение пыток и химических агентов

Появились сообщения о химических пытках в центрах содержания под стражей. Например, тюремный персонал заливал камеры концентрированным отбеливателем, подвергая заключенных воздействию токсичных паров, вызывающих тяжелые респираторные заболевания, рвоту и раздражение глаз. В некоторых случаях одежду женщин намеренно обливали отбеливателем, в результате чего она становилась непригодной для носки, а тюремные власти запрещали родственникам предоставлять замену.

• Другие формы репрессий и давления на беларуских женщин, активно участвующих в политической и общественной жизни.

Конфискация детей у женщин-активисток, правозащитников, политиков и журналистов как мера по ограничению участия женщин в общественной и политической жизни.

Беларуское законодательство содержит положения, позволяющие изымать детей у женщин в связи с их общественной и политической активностью. Например, в Декрете Президента Республики Беларусь от 24 ноября 2006 г. № 18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях» не уточняется понятие «иным образом ненадлежащим образом исполняющие свои обязанности по воспитанию и содержанию детей». Эта неопределенность приводит к манипуляциям, злоупотреблениям и репрессиям со стороны государства, в первую очередь в отношении женщин-правозащитников, журналистов, местных активистов, участников протестных акций, которые сталкиваются с угрозами, а в некоторых случаях и с прямой конфискацией детей как инструментом давления в связи с их общественно-политической деятельностью или гражданской позицией. Важно отметить, что дети могут быть изъяты из семьи (разлучены с матерью) без решения суда, в административном порядке.

14 сентября 2020 года Генеральная прокуратура Беларуси пригрозила забирать детей из семей, если они будут выходить на акции протеста. Согласно постановлению Совета Министров Республики Беларусь от 15 января 2019 года № 22 «О признании детей находящимися в социально опасном положении», Указу Президента Республики Беларусь от 24 ноября 2006 года № 18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях» и Семейному кодексу, если женщина с несовершеннолетним ребенком до 16 лет будет задержана во время акции протеста, то положение ребенка может быть признано государством социально опасным. В результате ребенок может быть изъят из семьи и помещен в детский дом или приемную семью на срок до шести месяцев⁸. В течение этого времени женщина должна будет выплачивать компенсацию за пребывание ребенка в государственном учреждении, что также служит дополнительным экономическим и моральным рычагом для ограничения участия женщин в политической и общественной жизни.

В новом постановлении Совета Министров Республики Беларусь № 1055 от 30 декабря 2024 года⁹ «О признании детей находящимися в социально опасном положении и нуждающимися в государственной защите», правительство постановило, что дети будут признаваться находящимися в социально опасном положении (СОП), если родители будут привлечены к ответственности по ряду административных статей. Среди них – статья 19.11 Административного кодекса (распространение, производство, хранение и транспортировка информационной продукции, содержащей призывы к осуществлению экстремистской деятельности или пропагандирующей такую деятельность) т.е. политически мотивированные статьи.

Правительство использует карательную психиатрию, чтобы заставить замолчать женщин, особенно правозащитниц и активисток борьбы с коррупцией из сельских районов.

Этих женщин принудительно помещают в психиатрические больницы, где их изолируют. Кроме того, беларуские власти используют карательную психиатрию, чтобы заставить замолчать женщин, ставших свидетелями серьезных преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов.

Например, политзаключенная Мария Успенская стала свидетелем убийства ее мужа Андрея Зельцаря в их квартире сотрудниками КГБ 28 сентября 2021 года. В результате беларуские власти предъявили ей обвинение в соучастии в убийстве сотрудника КГБ Дмитрия Федосюка, который также был убит на месте преступления при невыясненных обстоятельствах.

Хотя Мария не была причастна к смерти сотрудника КГБ, ее судили как «лицо, совершившее общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, будучи психически недееспособным или страдающим психическим расстройством после совершения преступления» (п. 13 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса). В результате она была изолирована и лишена права присутствовать на судебном процессе, что лишило ее возможности давать показания и излагать свою версию событий. Вместо этого ее интересы в суде представляла мать.

Суд назначил Марии принудительные меры безопасности и лечение, включая принудительную госпитализацию в психиатрическую клинику с регулярным наблюдением. Суд не указал срок ее принудительного пребывания, что означает, что она может оставаться в заключении неограниченное время, потенциально до самой смерти.

Кроме того, суд обязал Марию выплатить вдове Дмитрия Федосюка материальную компенсацию за «моральный ущерб» в размере 100 000 рублей. Остается неясным, почему свидетель преступления несет ответственность за выплату компенсации вдове офицера КГБ.

Учитывая эрозию судебной системы в Беларуси, есть основания подозревать, что она содержится в психиатрической клинике, чтобы изолировать ее как свидетеля преступления, совершенного сотрудниками КГБ.

Заочные показательные судебные процессы и суровые приговоры для женщин-активисток, журналистов и правозащитников

В Беларуси женщины, активно участвующие в общественной и политической жизни, подвергаются жестоким репрессиям. Тех, кому удается избежать ареста, часто судят заочно и выносят суровые тюремные приговоры.

В 2022 году, на фоне продолжающихся политических репрессий, в Беларуси было введено понятие «особого производства». Этот правовой механизм позволяет властям преследовать лиц, проживающих за пределами страны. По сути, государство узаконило проведение заочных судебных процессов (без присутствия обвиняемого).

Женщины, в отношении которых ведется специальное производство, практически лишены возможности защитить себя. Это связано как с процессуальными нормами, так и с тем, как они применяются на практике.

Обвиняемые женщины часто остаются в полном неведении относительно предъявляемых им обвинений и используемых доказательств. В таких условиях им практически невозможно представить защиту или опровергнуть обвинения. Хотя Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает обязательное участие адвоката в особом производстве с самого начала, если обвиняемая не назначает адвоката, он назначается через региональную ассоциацию адвокатов штата.

Однако на практике эти назначенные судом адвокаты часто отказываются общаться со своими клиентами. В некоторых случаях они полностью дистанцируются и не приводят никаких аргументов в пользу обвиняемого. Более того, определить, кто из адвокатов участвует в деле, зачастую невозможно, поскольку эта информация не разглашается.

Такое поведение адвокатов можно объяснить рисками, с которыми они сталкиваются. Хотя закон не содержит прямого запрета на общение адвоката с клиентом в рамках особого производства, адвокаты опасаются, что передача деталей дела обвиняемому может быть истолкована как разглашение тайны следствия или секретных материалов судебного разбирательства. Более того, это может быть расценено как содействие «экстремистской деятельности», что может привести к потере адвокатской лицензии.

В результате, даже без формальных ограничений, адвокаты фактически не могут обеспечить полноценную защиту своих клиентов в таких делах.

Например, 24 октября 2024 года правозащитница Ольга Карач была заочно приговорена к 12 годам лишения свободы и штрафу в 170 000 евро за «попытку переворота неконституционным путем». В тот же день по тому же уголовному делу, подробности которого остаются неизвестными, к 12 годам лишения свободы была заочно приговорена руководитель Беларуского женского фонда и один из видных лидеров протестного движения Вероника Цепкало.

На сегодняшний день огромные усилия беларуских властей по принуждению этих женщин вернуться в Беларусь, где они были бы немедленно арестованы и заключены в тюрьму, хорошо задокументированы. Однако ни имена назначенных государством адвокатов, ни подробности обвинений не раскрываются. Такое отсутствие прозрачности – обычная практика, направленная против социально и политически активных беларусок.

Статья 5 – Ликвидация гендерных стереотипов и предрассудков в отношении женщин

Беларуское правительство увековечивает вредные гендерные и культурные стереотипы, которые усиливают дискриминацию и контроль общества над женщинами.

• В беларуских тюрьмах практика сбривания волос на голове остается формой гендерного наказания, призванного лишить женщин их индивидуальности и женственности.

В патриархальном беларуском обществе волосы женщины глубоко связаны с ее силой и идентичностью, символизируя женственность. Тюремная администрация использует это культурное значение как средство унижения и дополнительного контроля над задержанными женщинами и несовершеннолетними девочками.

Тюремная администрация часто использует угрозу сбрить волосы или само это действие в качестве средства поддержания дисциплины и наказания. Иногда этот акт совершается другими заключенными-женщинами по приказу администрации, что еще больше усиливает унижение. Женщины, которых заставляют брить голову, сталкиваются со значительной стигматизацией и занимают более низкий социальный статус в тюремной иерархии. Это напрямую влияет на их отношения с другими заключенными и доступ к ресурсам, усугубляя проблемы тюремной жизни.

Эта практика особенно табуирована и редко обсуждается, однако она широко распространена в беларуских женских тюрьмах. Унизительное бритье налысо не только дегуманизирует женщин, но и усиливает их порабощение в рамках тюремной системы.

Кроме того, бритье головы – единственный метод, используемый в тюрьмах для решения таких проблем, как заражение вшами, несмотря на наличие современных средств от вшей. Эта практика закрепляет вредные стереотипы, распространенные в беларуском обществе, где вши часто ассоциируются с маргинализированными или обнищавшими группами населения, такими как бездомные или наркоманы. Женщины, заразившиеся вшами – часто во время перевода из одной тюрьмы в другую, – немедленно подвергаются этому унизительному наказанию. Стигматизация заражения вшами еще больше понижает их статус среди заключенных, способствуя дискриминации и изоляции, а не эффективному решению проблемы.

Таким образом, практика бритья головы в беларуских тюрьмах служит не только инструментом наказания, но и средством стирания индивидуальности и усиления системного угнетения женщин.

• Использование желтых бирок для стигматизации беларуских женщин-политзаключенных.

В беларуских тюрьмах женщин-политзаключенных помечают желтыми бирками, вызывающими болезненные исторические ассоциации с Холокостом, когда в нацистских концлагерях евреев помечали желтыми звездами. Эта система позволяет беларуским тюремным властям выявлять и изолировать женщин-политзаключенных, подвергая их дополнительным репрессиям и строгому надзору.

Первоначально Министерство внутренних дел Беларуси отрицало использование подобной стигматизирующей тактики. Однако под давлением неопровержимых доказательств, представленных правозащитной организацией «Наш дом», они были вынуждены признать использование различных цветных меток для разделения заключенных по категориям. Например, несовершеннолетние девочки, осужденные по статье 328 (за мелкие, ненасильственные правонарушения, связанные с наркотиками), должны носить зеленые бирки, что делает их объектами повышенных ограничений, ограниченных контактов с семьей и частых проверок в камерах.

Помимо маркировки женщин-заключенных, беларуские власти использовали цветовые метки для идентификации протестующих женщин во время арестов и задержаний в ходе протестов 2020 года. Разные цвета означали уровень жестокого обращения или пыток, с которыми задержанные могли столкнуться в следственных изоляторах или отделениях милиции.

Желтая метка для политзаключенных стала одним из самых ярких символов усилий государства по дегуманизации и изоляции женщин-политзаключенных в Беларуси. Например, Мария Колесникова¹⁰, одна из лидеров беларуского протестного движения в 2020 году, отбывает 11-летний срок и вынуждена носить желтую бирку.

• Гендерная стигматизация несовершеннолетних девочек в возрасте 14 лет и старше, приговоренных к длительным срокам лишения свободы в Беларуси по статье 328 Уголовного кодекса (так называемые «Девочки-328»)

В Беларуси девочки в возрасте 14 лет приговариваются к длительным срокам лишения свободы (обычно от 8 до 10 лет) по статье 328 Уголовного кодекса, которая касается мелких ненасильственных правонарушений, связанных с наркотиками. Этот закон оказывает непропорционально сильное воздействие на молодых девушек, которые часто приговариваются к длительным срокам лишения свободы за относительно незначительные правонарушения.

Одним из наиболее значимых последствий этой системы является гендерная стигматизация девушек, осужденных по статье 328. В патриархальном беларуском обществе девушка-328, приговоренная к столь длительному сроку заключения, часто рассматривается как «потерянная» для общества, а ее семья и общество дистанцируются от нее. В отличие от мальчиков, чьи семьи обычно борются за их освобождение, семьи девушек, осужденных по этой статье, часто отказываются от них. Такие девушки считаются «потерянными» и лишены любой поддержки со стороны семьи, включая финансирование юридического представительства, свидания с родственниками и даже элементарные вещи, такие как продуктовые наборы от родственников.

В результате жизнь девушек, осужденных по статье 328, в беларуских тюрьмах становится все более мрачной. Кроме того, из-за нарушений беларуского законодательства эти девочки-328 часто содержатся в тюрьмах вместе со взрослыми женщинами, что значительно повышает их уязвимость к сексуальным домогательствам и насилию. Это особенно тревожно, поскольку взрослые женщины могут использовать свое положение в отношении более молодых и уязвимых заключенных, особенно учитывая стигму, которой подвергаются девочки, осужденные по этой статье.

Более того, эти девушки-328, часто оставшиеся без поддержки семьи, вынуждены заниматься рабским трудом в рамках тюремной системы. Получая зарплату в 2-3-5 или максимум 10 евро в месяц, они борются за выживание и терпят крайние лишения. Государство ничего не делает, чтобы облегчить страдания этих молодых девушек, которые часто подвергаются изнурительному труду и бесчеловечным условиям.

Кроме того, полностью отсутствует поддержка реабилитации этих девушек после освобождения. Как правило, они практически не получают полноценного образования, поскольку тюремная система не предоставляет адекватных образовательных возможностей, и не обладают навыками или ресурсами, необходимыми для реинтеграции в общество. Государство не выделяет средств на их реабилитацию, оставляя их на произвол судьбы без помощи в преодолении стигмы и травмы, которую они пережили.

Беларуское государство и общество в целом отказались от этих девушек, рассматривая их как «отработанный материал», недостойный реабилитации или заботы. Не предпринимается никаких усилий по их реинтеграции в общество, не существует программ, направленных на удовлетворение их специфических потребностей как молодых женщин, лишенных основных прав, образования и возможностей. Такое системное пренебрежение и стигматизация приводят к тому, что многие из этих девушек остаются маргиналами, неспособными освободиться от своего прошлого и реинтегрироваться в общество.

Статья 6 – Эксплуатация женщин и девочек

Государство эксплуатирует женщин и девочек, находящихся в заключении, заставляя их заниматься рабским трудом в тяжелых условиях тюрем.

• В беларуских тюрьмах женщины и несовершеннолетние девочки (с 14 лет) подвергаются принудительному труду.

Как правило, они работают в швейных мастерских, изготавливают мочалки или режут нитки. С этими заключенными не заключаются трудовые договоры, и опыт работы, полученный ими в заключении, не засчитывается в общий трудовой стаж. Кроме того, женщины и несовершеннолетние девочки, находящиеся в заключении, не имеют права на медицинскую страховку. Если они получат травму на рабочем месте, им не будет оказана медицинская помощь и не будет предоставлена компенсация за травму.

Их зарплата составляет от нескольких евроцентов до нескольких евро в месяц (обычно от 1 до 10 евро в месяц). В отличие от обычных работников, им не оплачивают неполный рабочий день или время простоя. Женщины и девушки, не выполняющие нормы выработки, подвергаются суровому наказанию, включая лишение продуктовых наборов и свиданий с семьей или помещение в одиночную камеру. После такого наказания они часто возвращаются с плохим здоровьем из-за тяжелых условий содержания в одиночной камере. Отказ от принудительного труда также наказывается одиночным заключением

Отказ от работы или невыполнение слишком высоких квот может привести к тому, что заключенный будет отнесен к категории «злостных нарушителей». Это исключает возможность досрочного освобождения, ведет к ужесточению режима, лишает посылок и свиданий с родственниками. Иногда выполнение квоты невозможно из-за отсутствия материалов. Получив три таких взыскания, заключенный официально классифицируется как «злостный нарушитель», фактически лишаясь шанса на досрочное освобождение. Этот статус может быть снят только через год после последнего нарушения и только в том случае, если за это время не было наложено новых взысканий. Однако это практически невозможно, поскольку женщин и девочек намеренно наказывают, чтобы сохранить за ними статус «злостного нарушителя». Благодаря таким мерам администрация добивается того, что женщины и девочки остаются в заключении до конца срока, подвергаясь принудительному труду и лишаясь возможности досрочного освобождения.

• Карательные практики и принудительный труд девочек 11-13 лет в Беларуси, наказанных за семейное неблагополучие

В Беларуси закон «Об основах системы профилактики правонарушений и безнадзорности несовершеннолетних», принятый в 2003 году, предусматривает, что несовершеннолетние в возрасте от 11 до 18 лет, нуждающиеся в особых условиях воспитания, помещаются в специализированные учебно-воспитательные учреждения. Решение суда принимается, если ребенок совершил уголовное преступление, но не достиг возраста уголовной ответственности, если он подвергался административному наказанию три и более раз в течение года или если он совершил незначительное правонарушение, такое как общественное пьянство или мелкое хулиганство. Эти дети направляются в специальные профессиональные школы.

В Петрикове находится специальное профессиональное училище для девочек, куда могут быть помещены несовершеннолетние в возрасте 11+ лет за мелкие преступления, такие как бродяжничество, употребление алкоголя в общественных местах, проституция, кражи и хулиганство. В школе обучается около 40-50 учениц, и это одно из немногих закрытых учреждений с ограниченной информацией. Эти девочки, как правило, из неблагополучных или неполных семей, некоторые из них являются социальными или биологическими сиротами, в то время как другие происходят из неполных семей, но сталкиваются с непониманием родителей.

Строгий распорядок дня в учреждении начинается в 7:00 утра с подъема, затем следуют утренняя зарядка и уборка. Девочки посещают школу на территории, где обучаются профессиям, таким как швея или термическая обработка. После вечерней поверки их передают под надзор персонала. Отбой в 21:30. Срок пребывания определяется судом и обычно не превышает двух лет.

Вместо того чтобы предложить помощь этим девочкам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, государство эксплуатирует их как подневольных рабочих. На сайте школы размещен каталог изделий, сшитых девочками, которые продаются. В соответствии с общепринятой практикой, им платят лишь жалкие гроши, аналогичные зарплате заключенных в беларуской уголовно-исполнительной системе.

Права девочек сильно ограничены. В учреждении действует четырехуровневая балльная система, в которой баллы начисляются в зависимости от поведения и выполнения заданий. После накопления достаточного количества баллов в течение четырех месяцев девочке может быть разрешено посещать город в сопровождении родителей или сотрудников школы. При примерном поведении им также может быть разрешено посещать дом во время школьных каникул, если ситуация в их семье стабильна.

Девочки в профессиональном училище сталкиваются с рядом нарушений своих прав. Они могут получать посылки из дома и встречаться с родителями, но все тщательно обыскивается, включая письма. При телефонных звонках присутствует сотрудник, чтобы не дать девочкам рассказать о любых злоупотреблениях или плохом обращении. Доступ в Интернет строго ограничен и возможен только под надзором, что не позволяет девочкам сообщать о нарушениях или злоупотреблениях властью со стороны персонала. Кроме того, девочек заставляют воспринимать свое положение как тюремное заключение. Они живут по строгому расписанию, носят одинаковую униформу, работают за минимальную плату (или даже бесплатно), приобретают профессиональные навыки и маршируют в строю под присмотром сотрудников.

Все это оправдывается тем, что наказанные девочки в возрасте 11+ должны быть лишены всех привилегий, которые могли бы их отвлечь, чтобы дисциплинировать, сломить их дух и заставить подчиниться. Эта система не рассчитана на социальную интеграцию девочек в общество или на оказание им поддержки в будущем.

Статья 11 – Ликвидация дискриминации в отношении женщин в сфере занятости

Женщины сталкиваются с системной дискриминацией на рабочем месте, включая ограничение доступа к профессиям и увольнения в отместку.

• В Беларуси существует список профессий, запрещенных для женщин, что ограничивает их возможности трудоустройства в областях, которые считаются «неподходящими» на основе гендерных стереотипов.

В Беларуси существует список профессий, запрещенных для женщин, что является одной из форм гендерной дискриминации. Несмотря на то, что Министерство труда и социальной защиты Республики Беларусь постановлением № 35 от 6 июня 2022 года сократило список с 252 до 181 профессии, а затем еще раз до 88 профессий, тот факт, что некоторые профессии остаются недоступными для женщин, отражает глубоко укоренившееся гендерное неравенство.

Среди профессий, которые все еще ограничены для женщин, такие как паяльщик по свинцу, огнеупорщик, кузнец, заливщик металла, пожарный, сепараторщик, сортировщик шкур, красильщик, бурильщик шпуров, вышкомонтажник, водолаз, боец скота, котельщик, варщик битума, машинист мельниц и многие другие. Этот список укрепляет стереотип о том, что женщины не подходят для определенных видов физического труда, игнорируя их возможности и укрепляя устаревшие гендерные роли.

Постановление, принятое Министерством труда и социальной защиты от 6 июня 2022 года (в качестве приложения к постановлению Министерства № 35 от 12 июня 2014 года), продолжает налагать эти дискриминационные ограничения на женщин. Такая политика подрывает права женщин на свободный труд и выбор профессии, не ограниченный гендерными предположениями.

• Женщин, выступающих против режима, часто увольняют с работы, они сталкиваются с экономическими трудностями и дальнейшей маргинализацией.

Одним из наиболее распространенных методов давления на политически и социально активных женщин в Беларуси является увольнение с работы. Сотни беларусок потеряли свой доход только потому, что выступали против Лукашенко. Некоторые ушли в отставку под давлением, других заставили написать заявления об уходе из-за их предполагаемой нелояльности режиму, а некоторых просто уволили с работы. Результат один и тот же: множество семей остались без средств к существованию из-за политически мотивированных увольнений, в том числе и те, где женщина была единственным кормильцем.

По статистике, женщинам гораздо сложнее найти новую работу. Работодателей часто отпугивают такие факторы, как отсутствие опыта, наличие маленьких детей, возможная беременность или (пред)пенсионный возраст потенциальной сотрудницы. Политически мотивированные увольнения служат для государства инструментом давления на беларусок, не оставляя им иного выбора, кроме как соглашаться на любую доступную работу. Для таких женщин ставки особенно высоки, поскольку отсутствие стабильной работы может привести к тому, что государство заберет их детей из-под опеки. В Беларуси безработица является одним из критериев изъятия детей из семьи, что усугубляет опасное положение, в котором находятся эти женщины.

Статья 12 – Ликвидация дискриминации в отношении женщин в сфере здравоохранения

Государство нарушает право женщин на здоровье, пренебрегая им и применяя дискриминационные методы.

• Дискриминация по половому признаку в требованиях к водительским правам в Беларуси

В Республике Беларусь от женщин требуется предоставить обязательную медицинскую справку от акушера-гинеколога в рамках процесса получения или продления водительского удостоверения. Это требование не распространяется на мужчин, что является проявлением системной гендерной дискриминации, когда женское здоровье используется как инструмент для установления государственного контроля и ограничения их социальных и экономических возможностей.

Если женщина не предоставляет эту справку, ей отказывают в доступе к процессу получения прав. Это дискриминационное требование применяется в следующих случаях:

• Получение нового водительского удостоверения.

• Продление истекшего водительского удостоверения.

• Обмен иностранного водительского удостоверения на беларуское.

• Восстановление водительского удостоверения после его аннулирования.

• Получение дубликата водительского удостоверения.

• Восстановление водительского разрешения (талона).

• Добавление категории для управления мопедами или другими транспортными средствами.

Данное положение введено в действие приказом Министерства здравоохранения № 95 от 5 сентября 2022 года «Об обязательном медицинском освидетельствовании кандидатов в водители и переосвидетельствовании водителей». Согласно приказу, результаты медицинских осмотров заносятся в форму 1-МВК/У-22, которая заполняется членами медицинской комиссии, в том числе акушером-гинекологом для женщин¹¹.

Требование о наличии гинекологической справки имеет значительные последствия для женщин в Беларуси. Во-первых, оно серьезно ограничивает автономию женщин, подвергая их инвазивному и ненужному медицинскому контролю, укрепляя патриархальные нормы и ограничивая их телесную автономию.

Это также препятствует профессиональной и экономической мобильности женщин. Многие профессии в Беларуси, в том числе в сфере транспорта, логистики и аварийных служб, требуют наличия действующих водительских прав. Налагая на женщин дополнительные бюрократические барьеры, эта политика снижает их доступ к возможностям трудоустройства и экономической независимости.

Отсутствие аналогичного требования для мужчин подчеркивает неравное отношение к женщинам, подразумевая, что их репродуктивное здоровье является предметом государственного контроля, даже если оно не имеет отношения к их способности управлять автомобилем.

Статья 16 – Ликвидация дискриминации в отношении женщин во всех вопросах, касающихся брака и семейных отношений.

Несмотря на ратификацию CEDAW, Беларусь не приняла эффективных мер по ликвидации дискриминации и обеспечению правовой защиты женщин. Кроме того, положение девочек и женщин в Беларуси ухудшается с каждым годом.

Правовые механизмы борьбы с домашним насилием либо неэффективны, либо отсутствуют. Вместо того чтобы получить ожидаемую помощь от государства, жертвы домашнего насилия сталкиваются с различными формами государственного наказания, что вызывает страх и нежелание обращаться за помощью к государству.

В 2023 году Министерство внутренних дел Беларуси зарегистрировало около 80 000 заявлений о насилии в семье, или около 219 случаев насилия в семье ежедневно.¹² В Беларуси каждое третье убийство и каждый четвертый случай нанесения телесных повреждений происходят на почве домашнего насилия, совершаемого близкими членами семьи. В большинстве случаев жертвами домашнего насилия становятся женщины и дети. Однако значительное число таких случаев остается незарегистрированным, поскольку многие женщины терпят насилие или не сообщают о нем властям.

В Беларуси отсутствуют независимые приюты для жертв домашнего насилия, а также неправительственные организации, занимающиеся вопросами домашнего насилия. Ситуация усугубляется отсутствием доступной независимой помощи для жертв. Основное бремя борьбы с домашним насилием лежит на полиции и психиатрических медицинских учреждениях, которые зачастую сами являются источниками насилия. Как дети, так и их матери неоднократно свидетельствовали о случаях жестокого обращения в этих организациях. Девочки, особенно оставшиеся без попечения родителей, особенно уязвимы.

В Беларуси существует непропорциональное наказание за домашнее насилие и оппозиционную деятельность. Например, мужчина, систематически издевающийся над своей женой, может получить наказание, аналогичное тому, что получает человек, занимающийся оппозиционной деятельностью, например, участвующий в оппозиционных чат-группах. Аналогично, членство в оппозиционной организации и изнасилование женщины наказываются одинаково.

Согласно Административному кодексу, за умышленное нанесение телесных повреждений (статья 10.1 Административного кодекса) жене муж или партнер может быть оштрафован на сумму до десяти базовых величин (примерно 117,5 евро) или приговорен к административному аресту на срок до 30 дней. Чаще всего штрафуют мужчину, что существенно сказывается на семейном бюджете, наказывая пострадавшую женщину. В то же время за аналогичное насилие в отношении сотрудника правоохранительных органов (статья 364 Уголовного кодекса) любому человеку – будь то мужчина, женщина или подросток – может грозить до 6 лет лишения свободы.

Женщины, которые сообщают о домашнем насилии, часто подвергаются наказанию со стороны государства вместо того, чтобы получить помощь. Их дети помещаются под особый надзор как «дети из неблагополучных семей», а в случае повторных заявлений дети могут быть изъяты из-под их опеки в качестве ответной меры, согласно Указу Президента Республики Беларусь от 24 ноября 2006 года № 18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях».

В Беларуси женщины (и родители в целом), у которых отобрали детей, обязаны платить государству, если ребенок помещен в государственное учреждение. Этот платеж, называемый «компенсацией расходов государства на содержание детей», составляет примерно 80-100 евро на ребенка в месяц. Это критическая сумма для женщин, живущих в сельской местности или принадлежащих к бедным социальным слоям. Изъятие ребенка из семьи обычно длится около шести месяцев.

В результате женщины неохотно сообщают о домашнем насилии, потому что вместо помощи и защиты государство применяет к ним карательные меры – от экономических штрафов до изъятия детей. Это делает проблему домашнего насилия скрытой и невидимой для общества.

Заключение и рекомендации

Нарушения CEDAW со стороны Беларуси подчеркивают настоятельную необходимость принятия мер по защите прав и достоинства женщин. Систематические жесткие репрессии и дискриминация женщин и девочек со стороны государства требуют ответственности и международного вмешательства. Международное сообщество должно:

1. Оказать давление на Беларусь с целью немедленного прекращения репрессий по гендерному признаку и внедрения эффективной правовой защиты женщин и девочек. Это включает в себя немедленное освобождение женщин-политзаключенных, прекращение практики изъятия детей из семей социально и политически активных женщин, прекращение всех форм политических репрессий против женщин, а также внесение изменений в законодательство и государственную политику для обеспечения защиты прав женщин.

2. Поддерживать организации гражданского общества, выступающие за гендерное равенство и права женщин. В настоящее время такая международная поддержка беларуских организаций, борющихся за права женщин и девочек, практически отсутствует. Ведущие беларуские организации, известные своей борьбой за права женщин и девочек, особенно те, которые помогают беларуским женщинам, ставшим жертвами политических репрессий и дискриминации в Беларуси и в эмиграции (такие как Беларуский женский фонд под руководством Вероники Цепкало, Международный центр гражданских инициатив «Наш дом» под руководством Ольги Карач и многие другие), подвергаются стигматизации и маргинализации. В результате женщины и девочки лишены права голоса и представительства, а их проблемы остаются невидимыми на международном уровне. Они не получают никакой помощи и поддержки, в том числе несовершеннолетние, находящиеся под стражей за неполитические правонарушения.

3. Оказывать помощь и поддержку во включении беларуских женских инициатив и организаций, испытывающих сильное давление со стороны беларуских властей, в международные европейские феминистские и женские сети и коалиции, в частности для обмена передовым опытом в области защиты прав женщин и девочек. Необходимо помочь беларуским женским организациям и инициативам выйти из изоляции. Необходимо детальное и тщательное изучение нарушений прав женщин и девочек, включая регулярный и систематический мониторинг, который в настоящее время отсутствует из-за репрессий в отношении женских организаций и инициатив.